Это было более трех лет назад. Но почва для нынешней сложной юридической ситуации была подготовлена. Уотерс утверждал, что «Pink Floyd» как группа, как команда единомышленников перестала существовать. Гилмор полагал, что утверждение Уотерса ошибочно. Ирония, однако, заключалась в том, что поначалу это не было борьбой за название «Pink Floyd», показавшей непривлекательные черты членов группы. Уотерсовская версия происходившего такова.
В начале 1985 года он разорвал свой контракт со Стивом О'Рурком, давнишним менеджером «Pink Floyd», когда они разошлись во мнениях насчет контрактных обязательств, связанных с будущими пластинками «Pink Floyd», и о размерах штрафов, если эти обязательства не будут выполнены. Уотерс утверждал, что предупредил О'Рурка о расторжении контракта за шесть месяцев до этого, как и требовалось по закону. О'Рурк сказал, что Уотерс расторг контракт незаконно. Тогда Уотерс предложил Гилмору и Мейсону серию компромиссных соглашений, благодаря которым он позволял им пользоваться названием «Pink Floyd», если они дадут «добро» на его уход из-под опеки О'Рурка. Поступая таким образом, Уотерс преднамеренно создал угрозу тому, чтобы Гилмор и Мейсон продолжали выступать как «Pink Floyd».
«Не спрашивай меня, почему они не пошли на эту сделку», — сказал Уотерс. В июне 1986 года О'Рурк собрался предъявить иск Уотерсу о расторжении контракта и о выплате штрафа. По этому поводу, по словам Уотерса, он переговорил с другими флойдами: «Послушайте, парни, если эти бумаги пересекут порог моего дома, мы все пойдем в суд. Я не намерен околачиваться в суде на протяжении ряда лет, пока вы называете себя «Pink Floyd». 31 октября Уотерс осуществил свою угрозу, возбудив в Лондоне судебное дело против Гилмора и Мейсона, чтобы запретить им пользоваться названием «Pink Floyd».
Уотерс признал, что имеется некое противоречие между его нынешним запретом на использование названия группы Гилмором и Мейсоном и его готовностью разрешить им пользоваться названием раньше. Он заявил, что готов был пойти на это ради спокойной жизни. Это было два года назад. «Поверь, моя жизнь в течение последних двух лет была какой угодно, но только не спокойной. Считаю, я был не прав. Но мне кажется, они не должны были называть себя «Pink Floyd».
У меня ушло два года на то, чтобы принять какие-либо решения. Существует юридический вопрос, который должен быть решен в суде. Он заключается в следующем: кому принадлежит название «Pink Floyd»? Это юридический вопрос; ты идешь в суд и решаешь его.
Другой вопрос: что есть рок-группа? Что такое «The Beatles»? Являются ли Пол Маккартни и Ринго Старр группой «The Beatles»? Мое мнение — нет, как нельзя дать название «Led Zeppelin» группе «Firm», даже если бы Джон Пол Джонс тоже был там».
Гилмор ответил на это очень просто. «Я потратил на группу уйму времени, — заявил он. — Сложилась чудовищная ситуация, но я бы перестал уважать себя, если бы ушел из группы. Я чрезвычайно упрямый человек и не расстанусь с тем, что отчасти считаю и своим». Относительно того, имеют или нет они с Мейсоном право называться «Pink Floyd» без Уотерса, Гилмор сказал, что альбом «А Momentary Lapse Of Reason» является тому доказательством.
«Во время записи этого альбома мы ни разу не сказали: «Он звучит не слишком по-флойдовски. Сделаем его более флойдовским». Мы просто работали над песнями, пока они не начинали хорошо звучать. Когда они зазвучали великолепно, они стали флойдовскими».
Вряд ли какой-нибудь судья или суд присяжных, если судебное разбирательство состоится, примет решение о том, кто имеет право называться «Pink Floyd», послушав их альбомы. Уотерс и Гилмор понимают, что любое урегулирование вопроса не удовлетворит их требования полностью. «Идеальное урегулирование вопроса могло бы произойти много лет назад, когда мы всё решали, пожав друг другу руки, — сказал Уотерс. — В конце концов я понял, что никакому суду в мире неинтересна вся эта дурацкая чушь — что является или не является группой «Pink Floyd». Все, что я получу с этого — или, возможно, не получу, — это кусок пирога».
«Вопрос никогда не будет решен так, чтобы это удовлетворило всех, — утомленно сказал Гилмор. — Однако он будет решен с реальной точки зрения. И, я надеюсь, скоро».
В начале карьеры в группе был Сид Барретт, и пестрый лондонский андеграунд 1966–1967 годов обычно принимал его за Пинка. Студент художественного училища, приехавший из Кембриджа, он стал одним из основателей группы «Pink Floyd» в конце 1965 года вместе с Роджером Уотерсом, своим кембриджским школьным приятелем, Риком Райтом и Ником Мейсоном. Именно Барретт дал группе это название (составленное из имен двух старых блюзовых музыкантов, Пинка Андерсона и Флойда Каунсила); он также исполнял большую часть песен и придавал группе особый шарм. Благодаря собственной эксцентричности и регулярному употреблению ЛСД он окунул новорожденную группу в горячий коктейль, состоящий из английской специфической фантазии, привлекательного свежего звучания и странного беспокойства, из всего того, что было использовано в последовавшем в 1967 году дебютном альбоме группы «The Piper At The Gates Of Dawn» («Волынщик у врат зари»).
Еще одним сохранившимся раритетом эры Барретта является очаровательный черно-белый промоут-видеоклип ранних флойдов 1967 года, снятый к их первому синглу «Arnold Layne». Уотерс показывал его на своих концертах «Radio KAOS» каждый вечер, всегда объявляя в конце: «Великий Сид Барретт, чтобы мы не забывали». Уотерс сказал, что он до сих пор любит петь в ванной старые барреттовские песни, такие как «Bike» («Велосипед») и «Dark Globe» («Темный шар»).
«Что очень привлекает в песнях Сида, — сказал он, — кроме безудержной фантазии и сумасшедшей смеси образов и слов, так это глубочайшее понимание человеческой природы. У него были очень человечные песни. Я тоже всегда стремился к этому в своих песнях. В этом смысле я чувствую сильную связь с ним».
Эта связь приняла мрачный оборот к концу 1967 года, поскольку Барретт, не справившийся со свалившимся на его плечи бременем славы и своей собственной кислотно-акселеративной психической неуравновешенностью, впал в безумство. Он так и не выздоровел. Дэвид Гилмор, тоже из Кембриджа, был вскоре приглашен выполнять гитарные партии Сида и его вокальные обязанности. В тот момент, несмотря на два английских хита («Arnold Layne» и «See Emily Play»), группа находилась в чрезвычайно трудном положении и плыла по течению.
«Это была чистая страница, — сказал Гилмор. — Моим первым желанием было просто придать группе хоть сколько-нибудь оформленный вид. Теперь это кажется смешным, но тогда, когда я присоединился к ней, я считал, что «Pink Floyd» в ужасно плохом состоянии. Концерты с Сидом, которые я видел, были невероятно несуразные, лидер группы разваливался на части, и такой же была группа».
«Pink Floyd» провел следующие четыре года, так сказать, в космосе. На переходных альбомах, таких как «А Saucerful Of Secrets», «Ummagumma», «Atom Heart Mother», «Meddle», группа совершенствовала свой музыкальный стиль, основанный на длинных джэмах, из которых рождались мелодичные темпы и основные риффы, равномерно распределяемые по всей длине композиций. Хотя явная антипопсовая эстетика и яркая звуковая архитектура были в значительной степени характерны для английского прогрессивного рока семидесятых годов, Уотерс, постепенно взявший на себя ответственность за написание текстов песен после психологической смерти Барретта, посмеялся над термином «космическая музыка», часто применяемым в отношении флойдовских пластинок того периода.
«Космос был лишь шуткой, — сказал он. — Ни одна из этих пластинок не была о внешнем космосе. Все, о чем там говорилось, — это о людях и об их внутреннем мире, будь то сочинено Сидом или мной. Мы оба писали об одних и тех же вещах».
Исследование группой внутреннего космоса достигло своего артистического и коммерческого апогея в 1973 году с выходом «Dark Side Of The Moon», одной из самых продаваемых пластинок всех времен; на момент написания этой статьи она находилась 698-ю неделю в чартах журнала «Billboard». Концептуально составленный, безукоризненно записанный альбом «Dark Side Of The Moon» органично соединил в себе высокие требования флойдов к сочиняемым песням с их художественным композиционным стилем и оправдал самые смелые ожидания. Он стал также одним из последних дисков «Pink Floyd», сделанных при непосредственном участии всех участников группы. Он попал в центр внимания публики не только из-за пронзительных текстов об отчуждении, шизофрении и смерти, но и благодаря мощным инструментальным мазкам Гилмора и Райта, в частности благодаря любви последнего к резким сменам аккордов — джазово-минорного седьмого и полутонового второго. (Райтовский рефрен в песне «Time» был частично позаимствован из песни «So Want» из альбома «Kind Of Blue» Майлза Дэвиса.)
«Порой мы все включались в процесс сочинения песни, — говорит Райт. — Например, «Us And Them» («Нам и им») сначала была короткой мелодией, сыгранной мной на пианино. Я исполнил ее для них; она им понравилась. Роджер ушел в другую комнату и начал работать над текстом. Атакую вещь, как «Echoes» (с альбома «Meddle»), мы сочинили в репетиционной, просто играя и обсуждая идеи. Это прекрасный способ работать; думаю, большая часть материала, когда-либо сыгранного нами, была сочинена примерно таким образом».
