Морван знаком попросил инженера сделать звук потише. Валери чувствовала себя совершенно опустошенной. Морван снова повел ее в подъезд. Первые жильцы, в пижамах или наспех одетые, в сопровождении полицейских шли к заднему выходу из башни.
Спасатели поднимались наверх, чтобы предупредить остальных жильцов об опасности. Чтобы не поднимать шума, они сняли обувь и остались в одних носках. Другие ждали лифтов, держа наготове свое снаряжение. У всех были одинаково напряженные лица.
За окном, выходившим на набережную, виднелись вереницы машин «скорой помощи». С выключенными фарами они подъезжали к башне, образуя очередь длиной в километр.
Чтобы Смаин Лагаш ничего не заподозрил, движение на скоростном пути не перекрыли, но поставили под строгий контроль полицейских в штатском. При подготовке операции особое внимание уделялось тому, чтобы из окон квартиры Клеман-Амруша на двадцать шестом этаже нельзя было увидеть, как проходит эвакуация жителей. Если они допустят малейшую ошибку или террорист будет слишком внимательно присматриваться к происходящему за окном, все усилия пойдут прахом.
К счастью, министр в конце концов дал добро на эвакуацию жителей. Для максимального обеспечения безопасности в операции участвовали все силы полиции, которые удалось мобилизовать в рождественскую ночь.
После консультации со специалистами было принято решение включить в план эвакуации два соседних с башней «Марс» небоскреба. Десять тысяч человек могли стать жертвами теракта.
— Если псих на двадцать шестом этаже хоть что-то заподозрит, мы немедленно ворвемся в квартиру, — заверил Морван Валери.
Девушка кивнула.
— Клянусь вам, Валери, я сам первым выбью дверь.
Монруж, 2:00
И вот у самых врат рая он потерпел неудачу и, вопя от невыносимой боли, погрузился в адские воды.
Саид Ларби проснулся на краю смятой постели с бешено колотившимся сердцем. Он собирался позвать соседей, но скоро сообразил, что он уже не дома, не в Палестине. Он был в Монруже, чужом городе неподалеку от Парижа, известного ему только по карте метро и фотографиям, которые принесла ему Кардона.
Прошло еще пять минут, пока он пришел в себя после ночного кошмара. Почему Тарик не дал ему умереть в Каире? С самого приезда во Францию Саид чувствовал себя не в своей тарелке.
На мраморной каминной полке поблескивал в темноте стальной футляр с посланием Тарика Хамзы французам. Саид встал с кровати. Имеет ли он право раскрутить футляр и прочитать записку? Синий имам не дал ему никаких инструкций по этому поводу.
Хватит ли у него смелости пойти до конца и завершить свою миссию? Внезапно острая боль стеснила ему грудь. Он знал, что Ридуан, второй смертник, не задумываясь принесет себя в жертву. Разве он может пережить позор? Медленно, очень медленно он собрался с силами, напряг мышцы и от всей души вознес молитву:
Улыбайся во время испытаний, юноша, ибо тебя ждет вечное блаженство.[22]
Мало-помалу сомнение покинуло его, и подлый голосок, убеждавший его не умирать, умолк. Сатана отступил, и лицо прекрасной Кардоны, единственной женщины, которую он видел вблизи, постепенно стерлось из памяти. Как только к нему вернулось спокойствие и уверенность в себе, Саид включил лампу на прикроватном столике, подошел к камину и взял футляр с посланием, которое Синий имам ему доверил. Развинтив футляр, он прочитал текст, написанный по-французски:
Я, Саид Ларби, борец за веру, заявляю, что нет Бога, кроме Аллаха, и обвиняю французские спецслужбы в похищении и убийстве Тарика Хамзы при содействии американской разведки. Я призываю всех верующих отомстить за его гибель, а правителей этого государства — обратиться в истинную веру.
Саид был так потрясен, что чуть не закричал. Почему Синий имам не рассказал ему о смерти Тарика? Неужели он боялся, что это известие повергнет его в страх? Нет, уж он докажет всему миру, что Саид Ларби не трус. Глядя на свое отражение в зеркале над камином, он вытянул руку. Рука не дрожала.
Башня «Марс», 02:15
Валери утерла катившиеся по щекам слезы и показала Морвану конверт с рукописью. Морван, следивший за разговором на двадцать шестом этаже через наушник, обратил внимание, что Смаин Лагаш начинает терять терпение. Дюрозье проявлял чудеса изобретательности, но и его воображение начинало иссякать. Смаин не понимал, почему Кардона все еще не вернулась. Больше нельзя было ждать ни минуты.
— Сначала мы зайдем за Кардоной. Думаете, справитесь?
— Да, — ответила Валери, — справлюсь.
Морван надеялся, что присутствие любовницы ободрит Лагаша и заставит позабыть обо всех подозрениях. Главное, чтобы подонок был уверен, что они и вправду принимают его за автора «Забытых стихов». Тогда, если саперы не сумеют обезвредить бомбу, у Морвана будет больше шансов нейтрализовать систему зажигания. Если они допустят неосторожность, Лагаш может в любую минуту взорвать здание и лишить жизни несколько тысяч парижан.
Валери вошла в будку консьержа вместе с Морваном и через силу улыбнулась Кардоне. Пресс-атташе заметно нервничала. Увидев их, она тут же вскочила.
— Извините, что заставили вас ждать, — обратился к ней Морван. — Мне нужно было уладить с Валери одно дело.
Все трое отправились к лифту. Войдя в кабину, Валери заставила себя заговорщицки подмигнуть Кардоне, давая понять, что шеф только что устроил ей головомойку и даже довел до слез, так что у нее потекла тушь. Кардона ответила ей вымученной улыбкой.
Морван позвонил Дюрозье и объявил, что они появятся через несколько минут. Давно пора.
Когда они вышли из лифта в коридор двадцать шестого этажа, бойцы группы «Аксьон» расступились и приветствовали их с восхищением и опаской. Весть о том, что Морван решил перейти к решительным действиям, уже успела облететь отряд. Тем временем этажом ниже саперы продолжали возиться с дьявольской машиной, которая в любой момент могла отправить их всех прямиком в ад.
На пороге квартиры Клеман-Амруша Морван в последний раз позвонил саперам.
— Что там у вас? — спросил он.
— Часть проводов мы отсоединили, но нам потребуется еще час, чтобы закончить работу.
— Это невозможно, у вас есть пять минут.
Нажав на отбой, Морван позвонил в дверь условленное число раз. Послышался скрежет открываемых замков, и на пороге появился человек в белом фланелевом костюме, выдававший себя за Клеман-Амруша. Он посторонился, чтобы дать им пройти, и старательно запер дверь.
Морван поздоровался с Дюрозье, который, пользуясь тем, что Смаин и Кардона на них не смотрят, показал на свою ладонь. Морван догадался, что террорист что-то держит в левой руке, заложенной за спину.
Присутствие Кардоны заметно прибавило Смаину уверенности. Обращаясь к Валери, он сказал:
— Рад видеть вас снова.
— Я тоже.
Смаин Лагаш внимательно разглядывал Морвана. Враг номер один был очень похож на собственные фотографии, сделанные Братьями на площади Бово и на улице Дагер. Голубые глаза и черные спадающие на лоб волосы. Лагаш никак не мог понять, как этому человеку удалось не только вычислить Синего имама, но и узнать правду о нем самом. Неужели кто-то из Братьев их выдал? Почему тогда Морван продолжает ломать комедию?
— Как я понимаю, вы генеральный инспектор Пьер Морван?
— Совершенно верно. Мы привезли известную вам рукопись.
Стоя посреди полутемной гостиной, Дюрозье смотрел на Валери. Он выглядел измученным. Смаин пригласил гостей присесть.
Валери положила портфель на столик и достала конверт с рукописью. Наступил решающий миг.
Либо лжеписатель немедленно отправит их всех в свой мусульманский рай, либо продолжит играть свою роль.
Нервы у Морвана были напряжены до предела, он готов был вскочить и наброситься на подонка. Смаин Лагаш взял конверт и правой рукой вытащил лежавшие в нем листки старинной бумаги.
Наконец Морван увидел черный пульт в его левой руке.
Смаин был моложе настоящего Клеман-Амруша, но чем-то он походил на автора «Стихов». При плохом освещении их, наверное, можно было перепутать. Смаин разложил документы на столе и внимательно их рассматривал. Кардона села возле любовника и положила рядом с собой холщовую сумку с круассанами, которую возила с собой весь день. Морван не спускал глаз с левой руки Смаина.
— Это та самая рукопись, с которой вы работали?
Смаин кивнул с самым серьезным видом.
— Да, — подтвердил он, — это она.
Морван подумал, что только что ему удалось выиграть немного времени. Он надеялся, что саперы, работавшие этажом ниже, успеют обезвредить бомбу.
— Господин Клеман-Амруш, мы выкупили рукопись у ее владельца и приняли решение вступить в переговоры с Тариком Хамзой. Вы должны нам помочь.
