Она плыла, скользила в сон без сновидений, и последней ее мыслью, прежде чем она провалилась в сон, была: «Как это я могу слышать кузнечиков и чувствовать запах травы? Окно же не открыто, я закрыла его, перед тем как легла в постель. Закрыла и заперла…»
Кузнечики
1
В ту среду на исходе дня Рози зашла в «Горячую Чашку». Она заказала чашку чая с пирожным, села у окна и стала не спеша закусывать, следя за нескончаемым потоком пешеходов на улице. Большинство из них, служащие офисов, направлялись домой. «Горячая Чашка» теперь уже была ей не по пути, ведь она больше не работала в «Уайтстоуне», но все равно не колеблясь заходила сюда. Быть может, потому, что выпила здесь столько чудесных и памятных чашек чая после работы с Пам, а может, и потому, что по своей натуре была консервативна — до последнего времени, во всяком случае, — а это место она знала хорошо и чувствовала себя здесь спокойно.
Она закончила читать «Луч Манты» около двух часов пополудни и потянулась под стол за своей сумочкой, когда щелкнул динамик и из него раздался голос Роды Саймонс.
— Хочешь сделать небольшой перерыв, прежде чем мы приступим к следующей работе? — спросила она. Так все и произошло, проще простого. Рози надеялась, что получит три остальных романа Белл Рейсин, верила в это, но узнала об этом только теперь и почувствовала огромное облегчение.
Но это было еще не все. Когда они сделали перерыв в четыре, уже закончив две главы короткого крутого боевика под названием «Убей все мои завтра», Рода спросила, не спустится ли она с ней на несколько минут в дамский туалет.
— Я знаю, это звучит по-идиотски, — сказала она, — но мне до смерти хочется курить, а это единственное место во всем этом проклятом заведении, где я могу выкурить сигаретку. Заколебала меня эта современная жизнь, Рози.
В туалетной комнате Рода закурила «Капри» и облокотилась на выступ раковины между двумя урнами с основательностью, свидетельствующей о том, что она настраивается на долгую откровенную беседу. Она скрестила ноги, заведя правую ступню за левую лодыжку, и задумчиво взглянула на Рози.
— Мне нравятся твои волосы, — сказала она.
Рози машинально дотронулась до них. Она покрасила их и сделала прическу в салоне красоты под влиянием минутного настроения вчера вечером, что обошлось в пятьдесят долларов. Такую трату она не могла себе позволить, но… просто не в силах была не сделать этого.
— Спасибо, — сказала она.
— Ты знаешь, Робби собирается предложить тебе контракт.
Рози нахмурилась и покачала головой.
— Нет… Я не знаю. О чем ты говоришь?
— Робби в аудиобизнесе с 1975-го и прекрасно знает, насколько ты хороша. Знает лучше, чем ты сама. Ты полагаешь, что многим ему обязана, верно?
— Я знаю, что обязана, — холодно ответила Рози. Ей не нравился такой разговор. Он заставил ее вспомнить пьесы Шекспира, где люди кололи своих друзей в спину кинжалами, а потом пускались в долгие ханжеские рассуждения о том, что это было неизбежно.
— Не давай чувству благодарности встать на пути твоих интересов, — сказала Рода, аккуратно положив окурок в урну и плеснув на него холодной водой. — Я не знаю историю твоей жизни и не хочу знать, но я знаю, что ты справилась с «Лучом Манты» всего за сто четыре приема, — это просто феноменально. И я знаю, что голос у тебя, как у молодой Элизабет Тэйлор. Еще я знаю — потому что это написано у тебя на лбу, — что ты сейчас одна и совсем не привыкла к этому. Ты такая tabula rasa, что просто страшно делается. Понимаешь, что это значит?
Рози была не совсем уверена — кажется, та имела в виду наивность, неискушенность, — но не собиралась сообщать об этом Роде.
— Да, конечно.
— Хорошо. И ради Бога пойми меня правильно, я вовсе не пытаюсь перебежать дорогу Робби или сама отхватить кусок от твоего пирога. Я хочу тебе помочь. Равно как и Роб, и Кэртис. Просто Роб прежде всего болеет за свой кошелек. Аудиокнижки — все еще непаханое поле. Если сравнивать с кинобизнесом, то мы сейчас где-то посреди эпохи Великого Немого. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Ну… вроде да.
— Когда Робби слушает, как ты читаешь «Луч Манты», он представляет себе аудиоверсию Мэри Пикфорд. Я знаю, это звучит по-звездному, но это правда. Даже то, как он нашел тебя, подходит для такой раскрутки. Существует легенда о том, как Лану Тернер открыли в аптеке Швабса. Ну вот, Робби уже мысленно прикидывает легенду о том, как он открыл тебя в комиссионном магазине своего друга Стэйнера, где ты рассматривала старые почтовые открытки.
— Это он сказал тебе, что я там делала? — спросила она, ощутив прилив нежности — почти что любви — к Робби Леффертсу.
— Да, но на самом деле не имеет значения, где он тебя отыскал и что ты там делала. Факт тот, что ты действительно хороша, Рози, ты действительно талантлива. Ты словно родилась для этой работы. Роб открыл тебя, но это не дает ему права эксплуатировать тебя всю твою дальнейшую жизнь. Не позволяй ему сделать тебя своей собственностью.
— Я никогда не замечала за ним ничего подобного, — сказала Рози.
Она была одновременно испугана и немного сердита на Роду за тот цинизм, с которым она охарактеризовала их деловые отношения. И все же эти чувства оказались похоронены под светлым пластом радости и облегчения: ее перспектива становится ясной и обещающей. А если Робби и впрямь предложит ей контракт, с ее будущей работой все будет в порядке надолго. Роде Саймонс было легко взывать к осторожности. Рода не жила в единственной комнатушке в трех кварталах от городской черты, где нельзя оставить машину у тротуара, если хочешь сохранить радио в кабине и колпаки на шинах. У Роды был муж, дом в пригороде и серебристый «нисан» 1994 года выпуска. У Роды были кредитки «Вайза» и «Америкен экспресс». Кроме того, у Роды была карточка Голубого Креста и сбережения, которыми она могла воспользоваться, если заболеет и не сможет работать. Для людей, имеющих все эти штуки, подумала Рози, взывать к риску в бизнесе, вероятно, было так же естественно, как дышать.
— Возможно, ты и права, — сказала Рода, — но ты не должна играть для других роль золотой жилы, Рози, а люди порой меняются, когда натыкаются на золотые жилы. Даже такие милые, как Робби Леффертс…
Теперь, когда она пила чай в «Горячей Чашке» и смотрела в окно, Рози вспомнила, как Рода сунула окурок под струйку воды, бросила его в урну, подошла к ней и сказала:
— Я знаю, ты сейчас в том положении, когда гарантированная работа для тебя очень важна, и я не хочу сказать, что Робби плохой человек, — я работаю с ним почти без перерывов с 1982-го и знаю, что это не так. Но я советую, не рискуя тем, что у тебя есть, не упускать и шансов заработать больше. Понимаешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
