он все, что ни пробегает или пролетает около его гнезда. Этот свист не что иное, как эпическое изображение бури; отсюда и имя славянского бога ветра и бури – Посвист или Похвист. Народное суеверие со свистом вообще соединяет какое-то понятие нечистой силы: кто без нужды свистит, сам себе бурю на голову насвистывает, заверяют наши старожилы.
Зимнее полугодие со своими длинными ночами, морозами и бесплодным отдыхом всякой земной произрастительности у всех народов древности соединяло в себе понятие враждебной разрушительной силы: смерти, мрака и бесплодия. Из этого периода освобождается природа весною возрождением, воскресением всего плодотворного, светлого, доброго и жизненного. Эти понятия равно относятся и к земле и ее произрастительности, как и к небесному светилу, светящему весною с новой яростию, с новым плодотворящим жаром. Вот почему все боги солнца рождаются от ночи и мрака, выходят из темных пещер на небесное свое царствование, как новое солнце после зимнего солнцеповорота постепенно освобождается от долгих ночей зимнего полугодия. Индийский Шива родился на горе Меру в пещере, называемой Ниша, почему он, между прочими именами, встречается и под названием Дева-Ниша; точно так же родился в пещере острова Наксоса греческий Вакх, и в пещере острова Крита воспитывался, скрытый от отца своего, Зевес. Великий персидский демиург Митрас почитался сыном священной горы Алборда; в символической пещере убивает он быка Абудада, хранителя семян всего живущего, и эта пещера, где находится бык, не что иное, как зима. Из нее выходит солнце при зодиакальном знаке быка, кровью которого Митрас оплодотворяет весною землю. Если обратимся к нашим русским сказкам и былинам, мы увидим Добрыню убивающим в белокаменной пещере лютого Змея Горынчища и освобождающим из плена свою тетку, прекрасную Марью Дивовну. Также Федор Тирон —
Во те во пещеры белы каменныя,Он увидел свою родиму матушкуУ двенадсяти змиюношев на съедении,Сосут ее груди белые.
Точно так же освобождает, по разным вариантам собственно одинаковой сказки, Иван-царевич трех пленных царевен из подземного царства Огненного царя или многоглавого змея. Это подземное царство разделяется обыкновенно на три: медное, серебряное и золотое; вход в это царство закрывается огромным камнем, который только наисильнейший богатырь в состоянии с места сдвинуть. Большею частью, при самом выходе из подземелья, по лукавству своих старших братьев, Иван вторично низвергается в пропасть; но тут всегда находится к услугам его какая-нибудь чародейная птица, которая выносит его на своих крыльях на землю Русскую. Есть одна сказка, в которой Иван-царевич сам до совершенного возраста своего воспитывается в каменных палатах, лишенных дневного света.
Вообще палаты как противоположность чистого воздуха сада и поля принимают отчасти значение темной и мрачной темницы; такими являются палаты подземных царств и те, где содержатся пленные красавицы:
Свет Наталья Збородовична;Сидит она во высоком тереме,Сидит, заперта двумя дверями,Она замкнута тремя ключами;Ее красно солнушко не огреет,И буйны ветры ее не обвеют.Ясной сокол мимо терема не пролетит,На добром коне мимо молодец не проедет.
Или в другом месте:
Сидит Афросинья в высоком теремуЗа тридесять замками булатными;Буйны ветры не вихнут на нее,Красное солнце лица не печет;Двери у палат были железные,А крюки, пробои по булату злачены.
В других сказках блуждания Ивана-царевича по подземельям заменяются непроезжими дорогами через бесконечные дремучие леса, где вместо прекрасных царевен помогают ему и указывают путь три сестры Бабы-яги.
Точно так же и Илья Муромец пролагает себе путь «чрез те леса Брынские», где царствует Соловей-разбойник. Наряду с пещерами, подземельями и лесами, в одинаковом с ними символическом значении, являются в наших песнях глубокие погреба, а иногда колоды белодубовые. Так Егория Храброго
Посадили во глубок погреб:Закрывали досками железными,Задвигали щитами дубовыми,Забивали гвоздями полужёными,Засыпали песками рудожелтыми.
В германо-славянских преданиях змеи и драконы, обитающие в пещерах, хранят в них большие богатства, лежат на ложах чистого золота. У нас злато-серебро прозывается змеиною крылицею; также в наших былинах глубокие погреба всегда наполнены несметными сокровищами, а именно золотом и серебром.
Позднее, под влиянием обыденной жизни, получили, конечно, эти погреба значение кладовых; но первобытное их значение глубже, и искать его следует в тождестве их с белокаменными змеиными пещерами. Также получил глубокий погреб значение темницы Ставра-боярина, и даже Илью Муромца запирает разгневавшийся Владимир в глубокие погреба. Точно так же, по варианту о Дунае Ивановиче, литовский царь, отец княгини Опраксии (будущей жены Владимира), разгневанный сватовством Дуная, закричал:
Аи же вы, Татаровья могучие!Возьмите Дуная за белы руки,Сведите Дуная во глубок погребИ заприте решетками железными,Досками дубовыми,И засыпьте песками рудожелтыми;И пусть-ка во Литве погостит,Во погребу посидит.
Наконец, былина про Потыка или Потока Михаила Ивановича рассказывает нам, как он живой сошел в могилу с трупом жены своей Авдотьи Лиховидьевны:
И тут Поток Михайло ИвановичС конем и сбруею ратноюОпустился в тоеж могилу глубокую,И заворочали потолоком дубовыим,И засыпали песками желтыми.
Тут в могилу пришел змей, Потык его убил, помазал им тело жены своей и тем возвратил ей жизнь; по другому варианту, он змея послал за живой и мертвой водою и ею воскресил Марью Белого Лебедя; по этому варианту, он по смерти жены приказал сколотить домовище великое, чтобы в одно домовище двоим лечь, а по другому —
«Сделайте (приказывает Потык) колоду белодубовую,Чтобы двум в колоды стоя стоять,А двум в колоды сидя сидеть,И двум в колоды лежа лежать».К той колоде приплыла змея подземельнаяИ проточила колоду белодубовуюИ ладала ссоть тело мертвое[48].
Колода белодубовая – обычное эпическое выражение для гроба; в таком значении принимается колода и у Нестора. Точно так же в других песнях читаем:
И по славныя по матушке Пучай-рекеПлывет-то колода белодубовая:На этой колоды белодубовой,Сидела на ней белая лебедушка.
Или:
Смотрит: плывет на другой стороне колода белодубовая,И взмолилася Марья той колоде белодубовой:Ой же ты, колода белодубовая,Перевези же меня чрез быстру реку.Да выйду на святую Русь.
По случаю этой последней песни замечает г-н Буслаев: «Известно, что древнейший обряд похорон совершался спущением мертвеца на воду в ладье. На чем, вероятно, основывается древнечешское выражение: идти до навы, т. е. до корабля». Не этим ли объясняется выражение: «и приплывала змея подземельная», по первому взгляду носящее в себе странное противоречие, так что можно бы предположить, что колода, в которой сидел Потык с трупом жены своей, была спущена на воду.
Между многоразличными рассказами про убиение Ивана-богатыря своими братьями есть также и то предание, что, разрезав его тело на мелкие части, они положили его в смоляную бочку и бросили в море. Это невольно напоминает нам убийство Озириса, которого тело, положенное в ящик, брошено было Тифоном в Нил; ящик выплыл в море и пристал к финикийскому берегу города Библоса. Про этот ящик рассказывается, что Тифон велел его изукрасить чрезвычайно изящно и богато. И стал им хвастаться на
