Беовульф выхватил меч, но чудовище лишь засмеялось громовым смехом. Из пальцев выросли когти, руки удлинились и доставали до пола.
— Много горя принес ты моему народу, — сказал Беовульф, держа перед собою меч, ужасаясь происходящей на его глазах метаморфозе, но не в состоянии отвести взгляд. — Убивал женщин и детей, немощных стариков. Ты такой же трус, как и твой сводный брат Грендель. Убиваешь, презирая и не глядя в глаза
— Я смотрю в твои глаза, отец.
— Тогда сразись со мной и оставь их в покое. Они не причинили тебе вреда.
— Но ты любишь их, отец. Или притворяешься любящим. А я ненавижу тебя.
И причиняю боль тебе, убивая их. Чем не мщение? — Он выдохнул струю пламени, и Беовульф отскочил в сторону. Сзади послышался всплеск, но Беовульф не обернулся, не отрывая взгляда от дракона.
— Хватит! — прорычало чудовище. Теперь его рогатый череп касался сталактитов, отламывая от них концы. Вместо рук хлопали, разгоняя воздух, кожистые крылья, шипастый хвост хлопнул по алтарю, отбив от него осколки. Размером дракон превышал небольшого кита, почти дорос до морских змеев, с которыми Беовульф столкнулся во время заплыва с Брекой.
— Хватит, поговорили! Конец твоему миру, папаша!
Дракон открыл пасть и изверг огненный поток. Беовульф нырнул в пруд, скрылся под воду с головой, ожидая, что сейчас сварится на мелководье.
Тут что-то потянуло его за рукав, он обернулся и увидел силуэт русалки, еще более прекрасной, нежели в его воспоминаниях. Он подумал, что если бы Вальхтеов увидела эту красоту, она поняла бы его полностью. Губы нимфы не шевелились, но Беовульф воспринял ее слова:
«Ты встретил, наконец, нашего сына. — Улыбка. Ее пальцы нежно коснулись щеки Беовульфа. — Насколько лучше он удался, чем бедный мой дурачок Грендель! Что ж, и отец его тоже не толстый дуралей Хродгар».
— Останови его! — крикнул Беовульф, расходуя ценный воздух, выплюнув изо рта громадные пузыри.
«К чему? Он сын своего отца, дорогой. Он своенравен, своеволен. Истинный Пчелиный Волк».
Она подалась к Беовульфу, чтобы его поцеловать, но теперь он увидел ее острые акульи зубы, густо усадившие сине-серые десны, и вскинул меч.
«Тебе не причинить мне вреда. Даже если захочешь уничтожить мать своего единственного ребенка. Иди, посмотри на деяния твоего славного сына. Он расстроится, если ты не увидишь».
И она подтолкнула его к поверхности.
* * *
Виглаф, привалившийся к стволу одного из трех дубов, ощутил содрогания почвы под ногами. Он похвалил себя за то, что надежно примотал лошадей к одной из нижних ветвей. Животные наверняка сбежали бы со страху. Рябь исказила зеркальную поверхность Вёрмгруфа, о берег зашлепали мелкие волны. Кони затопали и заржали.
— Вот старый дурак, — пробурчал Виглаф. — Что он там затеял, во имя мохнатой мошонки Одина?
Тут из расщелины между корнями вылетел Беовульф и шлепнулся на берег. Прежде чем Виглаф смог его окликнуть, из черной дыры вырвался мощный поток огня, обжегший корни дубов и воспламенивший пленку, покрывавшую озеро. Беовульф откатился от берега, Виглаф соскочил ему навстречу, чтобы помочь, подхватить, поднять. Но тут земля встрепенулась, и Виглаф кувырком свалился на берег, накатился на Беовульфа.
— Что ты там натворил?
— Потерпи. Боюсь, скоро увидишь.
Еще раз содрогнулся склон холма, и дальний дуб с оглушительным треском рухнул в озеро. Вырвавшееся из холма чудище смело упавшее дерево с пути, и на глазах окаменевшего Виглафа громадный золотой дракон расправил крылья, стряхивая с себя камни и почву, встряхнулся и взмыл над пылающим озером.
— Дракон, демоны его дери! — пробормотал Виглаф, приходя в себя. — Дракон...
— И он летит в Хеорот! Поднимайся! Что разлегся? Драконов не видал?
— Н-н-е-е-е, н-не видел... не видал... — помотал головою Виглаф, заикаясь, совсем как когда-то Олаф. Он поднялся, все еще глядя вслед улетевшему чудовищу. — В жизни еще не видывал гадских драконов.
20 Огненный дракон
Если бы не Виглаф, Беовульф рванулся бы за драконом через топи и, несомненно, утопил бы коня — в лучшем случае. Пришлось бы им добираться пешком. Но они пустились в обратный путь тою же дорогой, в обход топи и леса.
Они торопились изо всех сил, но все равно Беовульфу казалось, что он снова в пещере и снова действует искажающая время магия морской нимфы. Не добраться им до Хеорота раньше, чем крылья донесут туда дракона. Но тут Виглаф указал в небо, и Беовульф увидел, что золотой дракон описывал над лесом широкие круги.
— Что это он выделывает?
— Меня ждет, мерзавец.
«...причиняю болъ тебе, убивая их. Чем не мще-
ние?»
Беовульф резко натянул повод, остановил коня. Виглаф проскочил вперед, вернулся.
— Скачи в крепость, предупреди их, — приказал Беовульф, не сводя глаз с дракона. — Лучники пусть подготовятся. Я попробую его задержать.
— Нет, я тебя не брошу. Встретим его вдвоем. Лучники уже получили все инструкции.
— Делай что я велю. Без споров, Виглаф. Я знаю, что сейчас случится.
— Ишь ты, — заворчал Виглаф. — Мало того, что он бьет демонов и влезает на престол. Теперь он еще и норнам приказывает, какую ему рубашечку по мерке скроить.
— Норнам не приказываю, только советую. Я тебе приказываю. Дуй в Хеорот и не оглядывайся.
Виглаф проводил взглядом дракона, спустившегося чуть ли не до макушек самых высоких деревьев леса.
— Он убьет тебя. Ты в курсе?
— Да, мне доложили. У нас с ним старые счеты. Старые долги. Езжай, не заставляй меня просить трижды.
— Хорошо, хорошо. Только смотри, не вздумай припереться в Вальхаллу раньше меня. Как я буду выглядеть, когда приплетусь последним?
— Я скоро закончу, — напутствовал Беовульф.
Виглаф рванул лошадь вперед, и вот Беовульф остался один на краю леса.
* * *
Уследить за медленно кружащим драконом из-под ветвей старых деревьев не так уж сложно. Между ветвями много промежутков, листьев холодный месяц фрерманудр тоже оставил мало. Копыта лошади звучали неестественно громко, Беовульф почти безотрывно смотрел вверх, пробираясь мимо елей, ясеней, сосен, дубов, лиственниц и берез. Тропы в лесу встречались лишь звериные, проделаны оленями, лосями да кабанами, иногда приходилось огибать буреломы. Дракон отпустил Виглафа и остался поджидать Беовульфа, который понимал, что дракон и его злобная мамаша желали насладиться его болью и отчаянием при виде катастрофы. Он слышал биение крыльев над головой, напоминающее хлопки паруса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
