к их культуре. Так, он стал поклонником английского футбольного клуба «Арсенал», матчи которого посещал достаточно часто, когда представлялась такая возможность. Наверное, он был одним из немногих юношей, которые отдавали предпочтение старому доброму футболу, нежели волшебному квиддичу. Именно поэтому Гермиона решила, что билет на ближайшую игру любимого клуба, которая должна была состояться в период рождественских каникул, будет лучшим подарком. Родители любезно согласились купить его и отправить совиной почтой, так как сама Гермиона не могла покинуть школу без уважительной на то причины, дабы не нарушить правила.
— Годрик меня раздери, — не скрывая восторга, воскликнул Айзек, во все глаза глядя на подаренный билет. — Как тебе удалось его достать?
— Я же волшебница, — отшутилась Гермиона, чувствуя, как волнение постепенно отступает. Айзек вовсе не был зол на нее, хотя именно он имел полное право обижаться, ведь был тем самым человеком, чей день рождения она пропустила из-за собственной забывчивости. — Айзек, я хотела извиниться перед тобой. Мне очень жаль, что я не пришла на праздник. Сама не пойму, как могла забыть об этом.
Он без раздумий принял ее извинения, и в этот момент один из увесистых валунов, водруженных на плечи Гермионы, с громким стуком упал на землю, разбиваясь в мелкую крошку.
— Все считают меня предательницей, не так ли? — зачем-то задала она вопрос, на который и так знала ответ.
Айзек смущенно почесал затылок, после чего едва заметно качнул головой. Было очевидно, что он испытывал некую неловкость от всей этой ситуации, ведь никогда раньше в их компании не возникал раздор. Однако он не видел смысла лгать, стараясь убедить Гермиону в том, что все хорошо. Ситуация была настолько очевидна, что сгладить углы не удалось бы при всем желании.
— Ты правда считаешь, что он заслуживает помощи, Гермиона?
Она в отчаянии прикрыла глаза, стоило этому ненавистному вопросу достигнуть ее ушей. Снова. Каждый раз, когда кто-то спрашивал ее об этом, отношения с этим человеком в конечном счете ухудшались, что наглядно прослеживалось на примере с Джинни. Но даже сейчас, получив от жизни пару горьких уроков, Гермиона не могла ответить иначе, чем лишала собеседника возможности услышать желанное «нет». Не после того, как они с Драко вновь сдвинулись с мертвой точки.
— Да, — коротко ответила Гермиона, и каждая мышца в ее теле напряглась, словно готовясь к тому, что Айзек окончательно разочаруется в давней подруге и примкнет к остальным, оставляя ее в одиночестве.
— Да уж, ситуация и впрямь не из легких.
Это было не так плохо, как она ожидала, но в то же время до сих пор не походило на примирение с ее точкой зрения, которую окружающие воспринимали как бред сумасшедшего, смотрящего на мир, стоя на голове.
— Думаю, пора выдвигаться, — плавно перевела тему Гермиона и сделала первый шаг по направлению в Хогсмид.
* * *
Проведя студентам очередной инструктаж, дословно повторяющий все предыдущие, Гермиона покинула главную площадь, держа путь на окраину деревни. Свернув в один из пустующих переулков между жилыми домами, она прислонилась спиной к каменной стене и вытерла слегка влажные ладони о ткань джинсов.
Волнение достигло своего апогея, но пути назад не было.
Убедившись, что никто не решил пойти за ней следом, Гермиона прикрыла глаза, детально воспроизводя в сознании Косую Аллею, и трансгрессировала. По узкому переулку тотчас же понесся характерный хлопок, ставший единственным напоминанием о ранее находившейся здесь девушке.
Ловко приземлившись на мощенную булыжником улицу, Гермиона посильнее укуталась шарфом, стараясь скрыть нижнюю половину лица, и, не теряя ни секунды, устремилась вперед. Ей хотелось как можно скорее покончить со всем этим и вернуться обратно в Хогсмид.
Жизнь в Косой Аллее субботним утром так и кипела: двигаясь в сторону Лютого переулка, Гермиона то и дело встречала на своем пути спешащих по делам волшебников, число которых ничуть не уступало количеству тех, кто ежегодно прибывал сюда перед началом учебного года с целью покупки необходимых товаров.
Проходя мимо издательского дома «Обскурус», частым гостем которого была сама Гермиона, она заметила внушительную очередь, выстроившуюся у входной двери. Как оказалось, сегодня была презентация новой книги Эдварда Брейвфулла, который выпускал мемуары, повествующие о его невероятных приключениях в разных уголках волшебного мира.
Глядя на висящие на окнах плакаты с изображением статного мужчины, гордо выпятившего вперед грудь и державшего в руке волшебную палочку, Гермиона презрительно фыркнула, вспомнив о Златопусте Локонсе, который также выпускал книги о своих путешествиях и совершенных за их время подвигах, которые на деле принадлежали отнюдь не ему, а тем храбрым волшебникам и волшебницам, которым мужчина бессовестно стер память, дабы приписать себе чужие заслуги. Гермиона до сих пор корила себя за то, что на втором курсе считала этого человека героем и даже была в него влюблена, как бы странно это ни было для двенадцатилетней девочки.
Дойдя до нужного поворота, ведущего в Лютый переулок, Гермиона нервно закусила губу. Ей лишь однажды доводилось бывать в этом ужасном месте и после того случая она дала себе обещание, что больше никогда и ни за что не вернется сюда. Но, увы, судьба сочла нужным напомнить о том, что никогда не стоит говорить никогда.
Еще раз поправив шарф и проверив, что волшебная палочка лежит в кармане джинсов, Гермиона шагнула на затемненную улочку, оставляя Косую Аллею позади. Чем дальше она шла, тем более мрачными и пугающими становились здания и проходящие мимо люди. Глядя на обезображенных волшебников, недобро поглядывающих в ее сторону, она чувствовала себя белой вороной. Наверное, следовало надеть менее светлую и опрятную одежду, чтобы сойти за свою, однако времени на исправление допущенной ошибки не было от слова совсем: неизвестно, насколько сговорчивым окажется мистер Горбин.
Гермиона почувствовала, как кто-то схватил ее за предплечье, и вмиг обернулась, встречаясь взглядом со сгорбившимся мужчиной, который возвышался над ней на несколько голов.
— Не желает ли прекрасная дама приобрести какое-нибудь ядовитое зелье? — он улыбнулся во весь рот, демонстрируя отсутствие пары-тройки зубов, и указал на лавку «Яды и отравы Шайверетча», владельцем которой, по всей видимости, являлся. От его замогильного голоса тело по щелчку пальцев покрывалось гусиной кожей.
Гермиона брезгливо поморщилась, с трудом поборов рвотные позывы: даже толстый шарф, обмотанный вокруг ее лица, не сумел сдержать запах зловония, донесшийся до ее носовых пазух в тот самый момент, когда незнакомый мужчина открыл рот. Складывалось впечатление, что большинство волшебников, прибегающих к использованию темной магии, буквально гнили изнутри, а характерный запах был неким сигналом к бегству, в которое должны были пуститься окружающие, оказавшись
