братьев по гнезду, размахивая хлыст-мечом, который сделал сам, нанизав острые осколки драконьего кристалла на длинный жгут из переплетенных волокон. Заняв недосягаемый пьедестал над прожорливой пятизубой утробой своего скорохода, он стал неуязвимым. Лидера клана он порубил на мелкие кусочки, скормил своему скакуну и занял его место. До этого момента у него не было имени. Теперь же он нарек себя Свирепыми Глазами, услышав, как о нем благоговейно перешептываются другие чила, когда он проезжал по территории клана.
Спустя еще три дюжины оборотов Свирепые Глаза, наконец, унял свой аппетит. Его кормовые сумки были насыщены едой, его мозговой узел – историями, которые он требовал от клановых старцев, а его эго – комплиментами подхалимов, которые соперничали друг с другом за остатки его трапезы. Ненасытной оставалась лишь его тяга к власти, ведь Свирепые Глаза не мог простить род чила, бросивший малька на произвол судьбы за то, что на его шкуре было слишком много пятен.
Свирепые Глаза выбрал в своем клане троих чила – пятнистых, с самыми розовыми глазами – и научил их ездить на скороходах. Пятнистым чила это давалось легко, ведь, благодаря розовым глазным яблокам, они могли видеть тончайшие изменения цвета кожи и глаз, угадывая настроение смертоносного зверя. Оставив одного из своих новоявленных воинов во главе клана, Свирепые Глаза повел остальную армию на захват соседей.
Завоевания Лютейшего следовали простой закономерности. Его армия окружала клановое укрепление, после чего он вместе с небольшой группой телохранителей въезжал внутрь на скороходах. Он лично бросал вызов лидеру клана. Если тому хватало безрассудства согласиться на поединок, то вскоре он оказывался мясом для скорохода Свирепых Глаз. Армия проводила в клане достаточно времени, чтобы обеспечить пропитанием воинов и их скороходов, разоружить и подчинить местных жителей, отобрать и натренировать группу рекрутов, а затем шла дальше, оставляя в качестве наместника одного или двух солдат, чтобы те держали клан под контролем. Поначалу они встречались с сопротивлением, но после того, как битва заканчивалась, у оставшихся в живых противников отрубали все глаза, кроме одного, а затем отсылали прочь, чтобы те предупредили об угрозе своих соседей.
У Лютейшего из Лютейших, который к этому моменту уже возглавлял небольшое странствующее войско, было шесть капитанов, каждый из которых руководил дюжиной отборных всадников. Их обслуживала куда большая армия, которая изымала провизию и другие припасы у подчиненных кланов и при помощи длинных верениц носильщиков, тянувшихся с западного, северного и восточного полюсов, транспортировала туда, где находилась армия Свирепых Глаз. Сейчас все эти линии сходились в северных предместьях Рая Светила.
– Мы приближаемся к Раю Светила, О, Лютейший, – сообщила Падающее Перро. – Дому Уме-Уми, Богини Юности и Знания. Она живет под защитой магии в Сакральном Лабиринте. Говорят, что путь к его центру знает лишь она одна.
– Она не больший бог, чем я сам, – возразил Свирепые Глаза.
– Но говорят, она может летать и общаться со звездами. Что ее красота вечна, а сама она бессмертна.
– Она может не больше древних, которые жили здесь до большого коротрясения, – заявил Свирепые Глаза. – Бог или не бог, но готов поспорить, что если ты рубанешь ее своим перром, соки из нее потекут, как из любого другого чила.
Его скороход взревел и рявкнул на скорохода Падающего Перра. Им обоим пришлось шлепнуть скакунов по их чувствительным глазам, прежде чем те утихомирились.
– Скороходы чувствуют голод, – заметила она.
– Значит, сделаем здесь привал и забьем вялотела, чтобы их накормить. – Свирепые Глаза съехал вниз по хвосту своего скакуна. Он отдал приказ, громко шлепнув подошвой.
– Где раб, который подает игристое вино? – потребовал он. – Меня мучает жажда!
– Лютейший уже на подступах к северной части города, – сообщил курьер. – Они остановились, чтобы поесть и накормить своих скакунов.
– Лютейший из Лютейших, – пробормотала Уме-Уми, которая вдруг почувствовала себя совершенно измотанной. Робот уже донимал ее напоминаниями об очередном омоложении, но Уме-Уми решила отложить процедуру, когда к ней начали поступать новости о Лютейшем.
– Похоже, что история Яйца повторяет историю Земли. Теперь у нас есть и свой собственный Аттила. Только вместо гунна Атиллы, Бича Божьего, мы имеем дело с Его Пятнейшеством Аттилой, Бичом Светила.
– Нам лучше уйти, – посоветовала Линейная Пружина, одна из инженеров-механиков. – Лютейшего не остановить.
– Нет, – ответила Уме-Уми. – Если у него есть хоть что-то общее с земным Аттилой, предводителем гуннов, он не остановится, пока не покорит все Яйцо или встретит свою смерть. Если мы уйдем, он будет нас преследовать. Мы должны остаться и дать бой.
– Но с ним кавалерия из шести дюжин всадников и еще многие дюжины воинов в резерве.
– Мы должны остаться и дать бой. – Уме-Уми взяла иглу и длинную пику. – Он не должен победить, потому что если это случится, на Яйце точно наступят Темные Века, как это однажды случилось и с Землей.
Свирепые Глаза шествовал по заброшенному Раю Светила, не встречая сопротивления. Добравшись до Сакрального Лабиринта, он остановил свою армию. Вместе с Падающим Перром они сделали обход внешнего ограждения. В высокой стене было несколько окон, но все они были перегорожены решетками, а раздвижные ставни – плотно закрыты. Через каждые несколько миллиметров располагались амбразуры – часть на уровне коры, другие – на высоте глаз. В некоторых они заметили наблюдавшие за ними глаза. Вдоль верхнего края тянулась металлическая спираль. Время от времени на ее витках проскакивали вспышки света.
– Должно быть, это и есть те самые «магнитные барьеры», о которых рассказывали последние рабы, – сказала Падающее Перро.
– Так странно, что обжигать может даже то, что не светится и не кажется горячим. – Свирепые Глаза вдруг хлестнул своего скорохода и направил его прямиком к стене между двух амбразур; затем он щелкнул усиком по верхней части стены и снова отъехал назад.
– Жжется, – подтвердил он, посасывая кончик усика. – Мы не можем идти дальше.
У Сакрального Лабиринта имелся только один вход. Это был большой проем, который создавал зловещее впечатление, потому что в нем не было ни дверей, ни решеток. За ним следовали четыре узких коридора, которые сразу же резко заворачивали в сторону, а затем начинали ветвиться, соединяясь с внутренним лабиринтом. Коридоры были слишком тесными, чтобы в них мог протиснуться скороход.
Свирепые Глаза собрал своих воинов.
– Падающее Перро. Ты и твои воины спешитесь и подготовитесь войти внутрь. По трое
