Во-первых, он с утра побывал в парикмахерской, где его не просто побрили и постригли, но тщательно вымыли голову, сдобрив ее немецким бальзамом, а лицо и шею подвергли различным процедурам, после которых он почувствовал себя заново рожденным.
Во-вторых, он впервые за всю жизнь купил себе новый джинсовый костюм, кепи и кроссовки в Доме моды на Кутузовском.
В-третьих, он заказал себе новую тахту и пару роскошных кресел с торшером. И не просто торшер, а настоящий фэшн.
Завтра с утра его ждала прогулка на рынок подержанных автомобилей, где он мог отвести душу, не с какими-то маразматическими существами пенсионного возраста, вечно крутящимися возле его подъезда, а с солидными людьми, занимающимися солидным делом.
Подкрепившись, Тихон аккуратно сложил оставшиеся от трапезы бутерброды и пустую банку от оливок в пакет. А фляжку с коньяком засунул в карман. И направился к месту работы.
«Могилка неглубокая. Справлюсь в два счета, – подбодрил он себя.
Взял в руки лопату, зачерпнул первую горсть земли и, стараясь игнорировать глухой удар о крышку гроба, от которого у него всякий раз мурашки бежали по коже, бросил в яму.
Затем последовал второй и третий бросок. И Тихон, наконец втянувшись в работу, стал привычно орудовать лопатой. Солнце палило нестерпимо. Но мужчина, втянувшись в работу, бросал землю как заведенный. Земля почти уже закрыла гроб, когда он услышал звук подъезжающей машины.
Тихон прервал работу и посмотрел на подъездной путь к этой части кладбища. Из остановившейся там серой милицейской машины вышли двое мужчин в форме, но без фуражек. Оба как по команде, достав из карманов огромные белые платки, вытерли лбы и направились в его сторону.
– Бог в помощь, – вежливо произнесли они. И тот, что был в чине младшего лейтенанта, перекрестился.
– Не жарко? – спросил он.
– Жарко, – ответил Тихон, снова рьяно взявшись за работу.
– Да отдохни чуток, – младший лейтенант достал пачку сигарет, раскрыл ее и, вытащив сигарету, протянул Тихону.
– Не надо, – отказался тот. – Коли брезгуете, чтобы я своей рукой взял, то имейте в виду, что я закона не нарушал, левых могил не копал и покойников не грабил.
– Ну-ну, обидчивый какой, – улыбнулся младший лейтенант. – Я подумал, может, у человека руки в земле.
– А если и в земле, то что?! – возмутился Тихон. – Мы все из земли вышли, в землю и войдем.
– Согласен, – кивнул лейтенант и добавил: – Вопрос только в том, кто раньше и кто позже.
– Вы ко мне приехали или так просто подошли поговорить? – Тихон перестал копать и, приподняв козырек кепки, уставился на представителя правопорядка.
– К тебе, – улыбка исчезла с лица младшего лейтенанта.
– Так говорите.
– Где твой пикап? – неожиданно понизив тон, вкрадчиво произнес младший лейтенант.
– Угнали, – догадавшись, что Суворин как минимум нарушил правила движения, сообщил Тихон.
– Откуда угнали?
– С газона, – честно ответил могилокопатель. – Утром просыпаюсь, смотрю в окно, а пикапа нет. Выскакиваю как есть в одних трусах на улицу, обегаю дом, а его и след простыл. Одни бабки злорадные в окна пялятся и всякие нецензурные слова в мой адрес говорят.
– А может, ты его продал кому?
– Кто бы его купил? Он же на ходу разваливался.
– Тогда почему об угоне не заявил?
– Вы шутите, товарищ младший лейтенант? – Тихон ехидно, не скрывая неприязни, улыбнулся. – А чего вам моя машина сдалась? Угонщик в ДТП попал? Так вот на этот счет у меня алиби есть: вчера вечером меня бабки домой всем скопом провожали. А утром – встречали с изумлением. Потому что я стоял на газоне, а пикап – нет. А такого никогда раньше не было. Вы бы старух потрясли, – посоветовал он доверительным тоном. – Они чего только не обещали с моей машиной сделать, подлые. Не удивлюсь, если узнаю, что они коноплю там выращивают.
– А вот это, – младший лейтенант достал из нагрудного кармана пачку евро, – у тебя откуда?
– Оттуда! – Тихон, увидев в руках милиционера свои честно заработанные деньги, за долю секунды вошел в состояние аффекта и, размахнувшись, ударил младшего лейтенанта лопатой по голове, и тот, осев на холм земли, как тряпичная кукла, стал сползать в яму вперед ногами.
– Тихо! Стоять! – крикнул напарник младшего лейтенанта в чине сержанта, который все это время стоял в стороне и в разговор не встревал.
– Что? Забыл морковку в кобуру положить? – рявкнул Тихон, наступая на него и держа лопату наперевес.
– Стоять! – крикнул еще раз сержант.
В голосе его появились истерические нотки, и он, измерив взглядом расстояние от себя до могилы, развернулся и бросился к машине.
– Ату! Ату! – закричал Тихон, размахивая лопатой и не делая попыток догнать милиционера.
Его больше волновала аккуратно скрепленная резинкой пачка евро, которая выпала из руки младшего лейтенанта и теперь без присмотра лежала на краю могилы.
– Обыск, значит, устроили, – переводя дыхание, пробормотал Тихон. – Обыск без суда и следствия в квартире добропорядочного гражданина. А ведь я слова нецензурного себе никогда не позволял сказать.
Он поднял деньги и, тщательно стряхивая с них землю, продолжал возмущаться:
– à ведь сколько раз ко мне шпана «подъезжала» насчет покойничков, чтоб информацию подбросил про аксессуары разные и украшения. За вознаграждение, конечно. Но я был выше этого. А тут! В дом залезли, как к последнему бандиту. Я вам устрою!
Тихон погрозил кулаком включившей поворотный сигнал милицейской машине, которая была уже у самого края подъездного пути. Засунул деньги в карман новой джинсовой куртки, спрыгнул в могилу и, вытянув шнурки из ботинок младшего лейтенанта, связал ему руки, заведя их за спину. Немного подумав и стараясь не дотрагиваться до ширинки, вытянул ремень из его брюк и стянул им его ноги. После чего усадил бесчувственного представителя правопорядка на присыпанный солидным слоем земли гроб.
– Кто-то раньше, а кто-то позже, говоришь? – вспомнил Тихон цинично оброненную милиционером фразу. И тут же возразил: – Никто не может изменить правил игры, написанных судьбой. И тот, кто думает иначе, просто самодовольный тупица.
Затем схватил лопату и стал энергично бросать землю, стараясь избегать прямых попаданий на голову служителя закона и приговаривая
