звонил мне по поводу аварии на Чкаловском, – сообщил ему хозяин офиса без всякого выражения на лице.
Из чего Суворин понял, что перед ним сам Цирюльников.
– Я – не все! – тихо возразил он. – Там мой друг погиб. Фамилия Нефедов вам что-нибудь говорит?
– Вы ошиблись, – так же тихо и вразумительно ответил Цирюльников. – Здесь не пресс-служба Чкаловского и не бюро похоронных услуг. Это офис частного коммерческого предприятия.
Несколько секунд Панкрат стоял, молча изучая безучастное лицо сидевшего перед ним человека. Затем, резко подскочив к нему, ухватил его за ворот пиджака и, вытащив из-за стола, заехал кулаком в челюсть.
– Я подам на вас в суд, – замахал руками Цирюльников, и на лице его появилось обиженное выражение.
– Слава богу! – вздохнул с облегчением Суворин, опуская в офисное кресло обвисшее в его руке тело. – Наконец-то я вижу, что передо мной сидит живой человек! А в суд, конечно, обращайтесь, – добавил он. – Но до тех пор, пока на меня не наденут наручники за это страшное преступление, вам придется со мной пообщаться.
– Кто вы такой?! – проверещал Цирюльников, и теперь выражение обиды на его лице сменилось досадой и усталостью.
Еще пять минут назад он скользил взглядом по строчкам отчетов на компьютере, видя за ними грядущие тысячи евро. И тут вдруг заходит некий субъект и бьет его по роже.
«Оборзели совсем», – подумал бизнесмен о милиционерах, которые то и дело заваливали сюда, когда не надо. А теперь, когда не мешало бы и появиться, как сквозь землю провалились.
– Уроды тупые, – пробормотал он и, спохватившись, бросил испуганный взгляд на «гостя» и повторил вопрос.
– Я же представился. Я – друг погибшего летчика Нефедова, – ответил Панкрат, придвигая к столу один из стоявших у стены стульев и усаживаясь рядом с Цирюльниковым.
– И вы хотите, чтобы я сообщил вам о подробностях его кончины? – Цирюльников чуть-чуть наклонился в сторону и, повернув голову, вперил в Суворина тоскующий взгляд.
– У вас из губы уже кровь идет, – тоном, преисполненным сочувствия, произнес Панкрат. – Наверное, больно?
– Я уже вызвал охрану! – визгливо выкрикнул Цирюльников, отшатнувшись назад.
– Нет у вас сигнализации, – спокойно отреагировал Суворин. – И вообще этот офис – полная профанация. Делишки свои вы прокручиваете в местах посолиднее. А вот в каких, мы сейчас разберемся.
– Что? Еще раз в морду мне дадите для стимуляции? – произнес Цирюльников. И в этот момент лицо его посерело и как-то обмякло, а в глазах появилось безразличие.
– Для начала я нашпигую вашу ногу свинцом, – предупредил Суворин, уперев в его бедро пистолет. – Вы будете получать по пуле за каждый неправильный ответ на вопрос.
– А если я не знаю ответа? – взвизгнул Цирюльников.
– Обещаю, что не буду задавать вопросов, по которым у вас не было практических занятий, – успокоил его Панкрат.
И тут Цирюльников, тяжело вздохнув, сдался.
– Что вас интересует? – спросил он.
– Кто стоит за погрузкой левого товара? – Суворин положил на стол включенный диктофон.
– Пощадите, – взмолился Цирюльников. – Вы хотите, чтобы я сам себе на шею кирпич повесил? Тогда лучше стреляйте.
– Есть еще один вариант, – Панкрат выключил диктофон и убрал его. – Покажите мне бумаги.
– Но здесь ничего нет. Мне нужно позвонить, – заявил Цирюльников.
– Пожалуйста, – Панкрат поднял пистолет, наведя его точно в висок бизнесмена, сжал предохранитель и слегка надавил на спуск.
К тому моменту, когда Суворин вошел в контору Цирюльникова, тот просматривал пришедший ему отчет о строительных махинациях, оформленный как обычный бизнес-проект. Фактически это были материалы на полтора миллиона евро. И Цирюльников, взвешивая все «за» и «против», обмозговывал еще одну сделку, которую можно было провести в обход налоговой и еще некоторых заинтересованных инстанций. И несмотря на то, что помещение, где он занимался делами, было пыльным и настолько убогим, что не имело даже копеечного абажура для свисавшей с потолка лампочки, дела его за последние две недели круто пошли в гору.
«И черт меня дернул размениваться на этот конфискат», – упрекал он себя, вызывая по мобильному своего помощника.
– Диск привези по Чкаловскому делу, – рявкнул он без приветствия и, положив телефон перед собой, стал изучать его.
– Нет-нет-нет, – Суворин опустил пистолет, локтем отодвинул смартфон на край стола и спросил: – Вы знали о перегрузке самолета?
– Конечно нет, – искренне ответил бизнесмен. – Меня это не интересовало.
– С кем заключали соглашение?
– С руководством Чкаловского.
– С кем конкретно?
– Конкретно со Стрельцовым.
– Знакомая фамилия, – вздохнул Панкрат. – Я еще тогда на месте происшествия по этой роже понял, что к чему. – Какой был товар? – спросил он.
– Посуда, книги… конфискат всякий.
– Через кого получали?
– Не лез бы ты в эти дела, парень, – посоветовал Цирюльников. – Друга все равно не вернешь. А неприятности, они тут как тут. Ты ведь и выйти отсюда не успеешь.
Тут он, бросив взгляд на Суворина, осекся, запоздало догадавшись, что сболтнул лишнее.
Панкрат слушал его, улыбаясь счастливой улыбкой блаженного человека.
– Если бы я думал, – все так же весело улыбаясь, сообщил он, – откуда успею выйти, а откуда нет, вы бы не сидели сейчас под пушкой с оживленной мордой, а разрабатывали бы новые махинации. Так что не искушайте судьбу, пока я рядом! Я ведь даже не знал, есть ли у вас сигнализация, – привел он последний аргумент заторможенно взирающему на открывающуюся входную дверь Цирюльникову.
В офис вошел парень лет двадцати – двадцати трех и машинально улыбнулся в ответ на веселую улыбку Суворина.
– Здрасте, – произнес он, выкладывая на стол диск в жестком футляре. – Вот чкаловские материалы, как велели.
– Спасибо, иди, – кивнул Цирюльников, глядя на парня расширенными глазами.
Истолковав этот взгляд как проявление нетерпения, парень кивнул в ответ головой и вышел.
– Что теперь? – спросил Цирюльников, который недоумевал, как он мог вляпаться во все это.
– Вставляйте диск, – ответил Панкрат деловым тоном, – посмотрим, что там.
Коротенькие пальцы Цирюльникова быстро извлекли диск и засунули его в дисковод. Глаза его при этом рассеянно блуждали по комнате.
– Ничего себе конфискат! – присвистнул Суворин, ткнув по
