залог его благополучия.
– Благополучия, но не счастья, увы. Да и благополучие под вопросом, учитывая, что за моей спиной жена решила оттяпать у меня фабрику.
– Ну, не оттяпать.
Отец говорит это слабым тоном, кажется, я пошатнул его уверенность в данном решении.
– А причем тут этот докторишка?
– Зря ты о нем так! Матвей – умный молодой человек. Он принес прекрасный бизнес-план развития клиники. Мы можем выйти на международный уровень, если откроем свою биолабораторию по исследованию редких вирусов.
От шока у меня немеют пальцы ног, я шевелю ими, потом растираю, острые иголочки бегут по коже. Наш пострел и тут поспел. А я все гадал, чего он крутится возле Соколовой? А они вон что задумали!
– Но… почему я не в курсе таких перемен?
– Я думал, Наташа тебе рассказала.
– Батя, можно тебя попросить?
– Ну…
– Отдай мне фабрику.
– Зачем? Хочешь разрушить планы жены?
– У меня идея есть: думаю сделать фабрику прибыльным бизнесом.
– Как?
– Есть девушка, дизайнер-модельер, – говорю и замолкаю, не понимаю сам, что делаю.
– Новая пассия? А как же Лера?
– Батя, не начинай! Лера останется в памяти и в сердце. Тут другое.
– И что же?
Отец шевелится, помогаю ему лечь на бок, придерживаю трубку капельницы. Взглядом ловлю название лекарства на бутылке. Вытаскиваю телефон и тайком фотографирую этикетку.
– А это еще зачем? – отец улавливает мое движение.
– На всякий случай. Не нравится мне этот Стрельников, прости. А девушку нашел случайно. Увидел ее модели у тебя на столе.
Машу в сторону журнального столика, отец провожает взмах взглядом.
– У меня? На фиг мне тряпки?
– Это Глафирино добро.
Вскакиваю и роюсь в прессе. Не так много времени прошло, может, мачеха еще не успела обновить ее. Журнал обнаруживаю на самом дне стопки, быстро пролистываю страницы и нахожу нужную. Бегу к отцу. Тот внимательно разглядывает рисунок на куртке.
– Фэшн-индустрия не мое. Никогда не занимался.
– А у меня идея появилась. Я разыскал дизайнера, она готова работать.
Лукавлю немного, не раскрываю всю правду, очень надеюсь, что этот разговор останется между нами. Он важен мне, как никогда. С замиранием сердца жду ответа. Я действительно готов вложить все силы в проект, и Арина мне в этом поможет, не сомневаюсь.
«Ага, ждешь от рабыни честности и добросовестной работы?» – колет внутренний голос. Отмахиваюсь от него, как от мухи, не хочу погружаться в уныние. Сначала отец, потом займемся обработкой Васильевой.
– Хм, – батя, кряхтя, садится. – Вытащи из меня эту штуку.
Он показывает глазами на иглу. Я послушно выполняю просьбу, а внутри все дрожит от напряжения.
– Год. Дай мне один год. Если не справлюсь, заберешь фабрику и продашь.
– Ну, надо подумать, посмотреть бизнес-план…
Черт! Вот о нем я совсем забыл. Батя на слово не поверит.
– Сделаю.
– Недели хватит?
– Постараюсь.
Несколько дней я живу дома и работаю как вол. От идеи до начала продаж товара как до Китая, а дотошный батя каждый шаг проверит, каждый пункт расхода. Санек нанял команду экономистов, которые пытаются перевести мою расплывчатую идею на четкий язык цифр.
А я и сам толком не понимаю, чего добиваюсь. Знаю точно только одно: хочу удержать возле себя Арину. Она снится мне каждую ночь, и всегда один сюжет. Я на коленях прошу прощения, а она гордо смотрит в сторону, словно не замечает меня.
– Эрик Борисович, вы похудели, – иронизирует надо мной помощник.
– Хватит мне выкать! Достал уже, – ворчу в ответ. – Давно пора просто по имени…
– Просто по имени не получается.
Санек улыбается в тридцать два зуба, и мне легче становится от его поддержки.
– Вот я не понимаю, Эрик Бо…
– Эрик!
– Лады, Э-эрик. Я не понимаю, вы хотите, чтобы Арина своим талантом украсила форменную одежду?
– Сам не знаю. Ну, она может придумать логотипы к каждому виду. Купим вышивальные машины, будем штамповать картинки.
– Мелковато плаваете.
– А что ты предлагаешь?
– Не хотите попробовать масс-моду? Платья там, брюки, костюмы…
– Это ей придется дизайнерскую коллекцию создавать, а батя дал всего неделю на бизнес-план. Пока разберемся с тем, что имеем сейчас. Кроме того, живя дома, прислушиваюсь, присматриваюсь и словно просыпаюсь. Многие вещи вижу совсем по-иному. Мачеха не отходит от отца, все время поддерживает его, приносит на подносе еду, варит питательные кашки и чуть не кормит с ложечки.
– Ты чего это такая добрая? – подозрительно спрашиваю ее, еще не веря в искренность этой женщины. – Боишься, что без наследства оставлю?
– Дурачок ты, Эрик! Как дикобраз все колючки выставляешь. Не там врагов ищешь.
– Я не принимаю женщину, убившую мою мать!
– И здесь ты не прав. Но думай, как хочешь. За эти годы я привыкла к твоей грубости и злости.
Ее слова не идут у меня из головы. Впервые закрадывается мысль, что, возможно, я неправ. Болтаюсь по особняку, как призрак, радуюсь, что отец остановил торги, сердце рвется на фабрику, но упрямо жду окончания работы над бизнес-планом, сегодня как раз Санек привезет окончательный вариант. Жду его звонка, и сразу отвечаю, как только чувствую вибрацию телефона.
– Ну, готов?
– Эрик Борисович, тут такое дело…
– Опять за старое? У меня имя есть. Что случилось?
– Арина попросила дать ей историю болезни матери, не доверяет лечению нашей клиники.
Я вспыхиваю, адреналин бьет в голову, начинаю метаться по комнате. Вот оно! А у нас с Васильевой мысли сходятся.
– Не доверяет, говоришь? Я тоже так думаю. Ты где?
– Еду в клинику.
– Отлично! Жди меня.
Шум из коридорчика, где находится палата матери Арины, слышу от лифта. Мы с Саньком переглядываемся и торопимся туда. Как раз выходит медсестра.
– Светочка, что случилось? – бросаюсь к ней я.
– Нужно вызвать охрану. Родственники Васильевой не
