Лисичка, – хрипло произнёс, сожалея о том, что в облике волка намного проще показывать свои эмоции. – Как дела?
– Нормально, – пожала плечами в ответ, смущённо отводя взгляд от моего обнажённого тела, нижняя часть которого вполне естественно реагировала нам близость истинной пары.
– Что нового? – задал очередной наиглупейший вопрос, ощущая себя подростком, который впервые остался наедине с красивой девушкой.
– Самаэль, я не знаю, понял ли ты, что я сказала тебе на улице…
– Понял, – перебил довольно грубо, даже не желая вспоминать эту чушь касаемо достойна-недостойна.
К чему вообще все эти терзания, если я прямо сказал о своих намерениях и чувствах?! Почему у людей всё всегда так сложно?!
– Хорошо. И… – облизнула пересохшие от волнения губы, а я готов был взвыть от дикого желания смять эти губы в поцелуе. – И что теперь? Ты позволишь мне остаться с тобой?
– В аду? – переспросил, специально называя демонический мир привычным для людей определением, чтобы девушка поняла, на что себя обрекала.
– Да, а что? Здесь вполне уютно. Жарковато немного и зелени нет, но это всё ерунда.
– Самаэль! Вот ты где, мой господин! А я всюду тебя ищу, – не дала мне ответить одна из демониц, имя которой я кажется, даже не спрашивал, когда…
Брюнетка, виляя бедрами, подошла вплотную ко мне и, нагло положив ладонь на живот и едва касаясь стоячего колом члена, поцеловала в щеку, пока я, замерев, наблюдал за реакцией своей истинной. Жестоко, понимал, но всё ещё был уверен в том, что Малика примчалась сюда не от большой любви ко мне, а от страха, что нашего с ней ребёнка отнимут, стоило ему только появиться на свет. И девушка прекрасно понимала, что лишь оставшись со мной, у нее есть шанс избежать этого, потому что совет никогда не позволит воспитывать Сверха обычному человеку.
Глава 45. Малика
От подобного зрелища глаза больно зарезали, будто из них не слезы хотели потечь, а кислота. Видимо способность хранить верность у оборотней очень завышена, и какая-то рогатая сука, прилипшая к моему мужчине, прямое тому доказательство.
Ярость забурлила в груди, заставляя меня подобно дикому зверю оскалить зубы. Плевать, как это выглядело со стороны, единственное чего мне хотелось – так это разорвать девку на части, чтобы не смела даже думать в сторону моего волка. Ощущения весьма странные, потому что мне не свойственно подобное поведение, да и зачем так унижаться? Но мое нутро, не знала чем ведомое, требовало устранить соперницу сию же секунду, а уж потом разобраться с подлым изменщиком, который совсем недавно клялся в искренней и вечной любви.
С диким визгом бросилась на растерянную демоницу и вцепилась в длинные жесткие, словно проволока волосы, повиснув на ней, как обезьянка на лиане.
– Только тронь её и сдохнешь, – услышала голос Самаэля, и решила, что эта угроза все же была адресована не мне.
Демоница шипела от неприятной боли, но не пыталась как-то мне ответить, лишь старалась вырвать свои волосы из моих крепко сжатых пальцев. Затем сильные горячие руки подхватили меня за талию и с лёгкостью отлепили от предполагаемой любовницы, а я довольно улыбнулась, демонстрируя оставшиеся в кулачках черные пучки волос.
– СКРОЙСЯ, – рявкнул Самаэль, и демоница, испепеляя меня злобным взглядом, быстрым шагом убралась прочь, и как только она скрылась из виду за поворотом одного из коридоров дворца, я начала брыкаться и извиваться, требуя, чтобы подлый изменщик убрал от меня свои грязные похотливые руки.
– Лисичка, ты чего так взбесилась? – хохотал, будто это блин смешно.
– Вот значит, как ты тут время проводишь, – прищурив глаза, прошипела подобно змее и отвесила Самаэлю звонкую пощёчину. – Всё это оказывается просто слова. Вся эта истинность и любовь до гроба, и преданность лишь мне одной… Всё просто красивые, но пустые слова!
Ярость немного отступила, и внутри теперь стало невыносимо больно. Когда я узнала об измене Стаса, то думала, сойду с ума, но оказывается я и понятия не имела, что такое боль от подобного предательства. Сердце будто разлетелось на мелкие осколки, которые теперь безжалостно ранили каждый миллиметр моего тела, оставляя кровавые раны, не способные затянуться даже за десятки лет.
– Всё, что я тебе говорил, правда! Каждое слово! – рыкнул Самаэль и, легонько толкнув, прижал мое тело к стене своим, нависая надо мной, как грозный коршун. – Каждая минута, прожитая без тебя, сравнима с вечностью в адовой темнице, но я был готов терпеть подобное ради того, чтобы ты была счастлива, ради того, чтобы получила эту бесценную по твоему мнению свободу от монстра! Эти демоницы лишь способ попытаться заглушить обиду, заполнить пустоту, которая образовалась внутри после того, как ты отказалась от меня. Я – сволочь! Скотина! Я – тварь, совершенно не достойная тебя, Малика. И не передать словами, насколько я сожалею о том, что всё между нами произошло именно так. Сделанного уже не исправить. Прости. За всё. Я… просто думал, что никогда больше не увижу тебя… Херовое оправдание, и понимаю, что не заслуживаю прощения.
– Самаэль… я… – прошептала, но мужчина резко отстранился, а мне без него стало так холодно, хоть криком кричи.
– Не волнуйся, Лисичка, я поговорю с дедом, и мы найдем способ вернуть тебя обратно в мир людей и избавить от преследования департамента. Я не стану отнимать у тебя ребёнка. И я не отказываюсь от вас, я… отпускаю, – сипло сказал, стиснув кулаки, и развернулся, собираясь уходить, но я испуганно бросилась следом, хватая его за локоть.
– Нет! Я не хочу так! Я хочу быть рядом с тобой. Мы могли бы начать всё с чистого листа. Здесь.
Меня разрывало от громких рыданий, и я уткнулась носом в грудь мужчины, крепко обнимая его за талию. Пусть хоть палкой пытается меня отбить от себя, не отпущу, не разомкну руки!
– Малика, ты хоть понимаешь, о чем говоришь? – зарываясь носом мне в макушку, обречённо выдохнул Самаэль, а я без сомнения всё понимала.
Понимала, что времени прошло слишком мало, чтобы говорить о каких-то высоких чувствах. Осознавала, что не так легко будет заглушить в себе боль обиды из-за измены. Но искренне надеялась на то, что мы справимся. Я хотела этого. Жаждала всем сердцем.
– Я хочу быть с тобой, мой зверь, и прошу лишь любить меня в ответ. Неважно, какой мир вокруг. Ничто неважно, если в сердце живет любовь, истинная любовь, – всхлипнула, и пускай никто из этих существ не верил в то, что обычная человечка способна на
