– Не так все просто. Надо уладить формальности. Да и главным подозреваемым надо теперь заняться.
– Кстати, когда у нас католическое Рождество?
– Двадцать пятого. А вы что, католик, Тарас Иванович?
– Я – нет, но… О Господи! Сегодня же двадцать четвертое! – хлопнул себя по лбу Тарас.
– И что?
– Они ж улетают в Шри-Ланку! Звоните к нему в офис! Срочно!
Переговорив с секретарем, следователь грустно сказал:
– Опоздали. Посадка уже закончена, самолет скоро поднимется в воздух. Даже если я сейчас всех подниму на ноги, мы все равно…
– Но они же вернутся?
– А вот этого я не знаю. Но ничего. Это уже совсем другая история.
– Именно. Так как насчет Даны?
– Экий вы неугомонный! Я же сказал: завтра.
Он встречал рыжую женщину у ворот. Прикидывал: как сделать так, чтобы ее не обидеть? Что сказать? И что она подумает о нем? Настырный журналист делает карьеру на ее несчастье! Вот что подумает! Ведь провести почти месяц в тюрьме – это несчастье. После такого уже нельзя остаться прежней. Что она будет делать теперь? Как жить?
Рыжая женщина в грязном пальто из плащевой ткани вышла из ворот, прижимая к груди узелок, и неуверенно оглянулась. Потом поправила очки. Тарас Волхонский направился к ней.
– Здравствуйте, Дана.
– Добрый день, – вежливо ответила она. Глаза за стеклами очков смотрели настороженно.
Он решил продолжать в том же духе и спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше чем те, которые там остались. – Она кивнула на ворота.
– Я подумал: нам все равно по пути. Ведь живем мы в одном доме.
– И даже на одной лестничной площадке.
– Вы не будете против, если я вас подвезу?
– Нет, я не буду против.
И они вместе пошли к машине. Некоторое время ехали молча. Он раздумывал: удобно ли сегодня же напроситься в гости? Или подождать какое-то время? Или вообще не напрашиваться? Она вдруг вздохнула:
– Мне тяжело будет вновь привыкать к одиночеству. Положительным моментом в моем заключении было то, что в любое время можно с кем-то поговорить. А не смотреть бессмысленно в телевизор. В этот момент в голове появляются глупые мысли. Вроде блондинов и белых лошадей. По-моему, мне все это больше не нужно.
– Если хотите, я могу с вами посидеть, – обрадовано сказал он. – Мы можем поговорить обо всем. Вы ведь еще не знаете подробности.
– Да? Это будет кстати! Узнать подробности! Только… Вам не кажется, что нам уже пора перейти на ты? Раз дело дошло до подробностей? Все-таки ты не чужой мне человек. Сосед.
– По лестничной клетке, – подхватил он.
Они переглянулись и рассмеялись, потому что поняли: это свобода!
…Когда он первый раз ее целовал, то, отодвинув от уха рыжую прядь волос, прошептал:
– Мне очень понравилась история про Илону. Как только я ее услышал, сразу подумал: эта женщина – нечто! Таких больше нет!
– Согласна. Это замечательная история, – прошептала в ответ Дана.
– Нам осталось только подыскать подходящую крышу. Для этого мы и сдавали на водительские права. Разве не так?
Она тихо смеялась.
Еще через месяц он поехал к отцу. Дана настояла, чтобы он помирился с родственниками.
К огромному его удивлению, в холле на первом этаже сидел с бутылкой виски сводный брат Дмитрий. Абсолютно пьяный. Черные кудри прилипли ко лбу, взгляд карих глаз был бессмысленным.
– А… это ты… – сказал Дмитрий, увидев брата. – Свободный человек в свободной стране… Не то что я. Завидую…
– И давно это у тебя? – спросил Тарас, кивнул на бутылку.
– Что? Пью? Я не пью. Не-ет! Я просто ненавижу эту архер… ар-хи-тек-ту-ру… – с трудом выговорил Дмитрий и глотнул из бутылки виски.
– Может, тебе помочь надо?
– Иди ты…
И Дмитрий нецензурно выругался.
– Слушай, по-моему тебе нехорошо, – Тарас был взволнован. Первый раз в жизни он видел брата таким!
– Ты не прав! – Дмитрий погрозил ему пальцем. – Со мной все в порядке. В полном порядке. Просто ты застал меня не в лучший день. И не в лучшее время. Завтра все будет нормально. Как и всегда.
– Давай я тебя в спальню отведу?
– Иди ты…
И Дмитрий вновь начал ругаться. Старательно и со вкусом. Со знанием дела. Ошарашенный Тарас покачал головой: ну и дела! Он уже понял, что продолжать разговор бесполезно, и, оставив брата, поднялся наверх к отцу. Мачехи дома не было. Должно быть, при ней Димка так не напивается. Вид у отца был грустный.
– А, это ты, Тарас! Проходи, – сказал он.
«Да, папа. Это всего лишь я», – захотелось ответить старшему сыну, но он тактично промолчал.
– Присаживайся, – сказал отец. – А я, видишь, работаю.
И он кивнул на чертежи. Тарас присел в кресло и с интересом посмотрел на лист ватмана. Начать разговор с нового проекта Волхонских-архитекторов? Разумно.
– Скажи, почему Димка не женится? – тоскливо спросил вдруг отец. – Ему ведь уже почти тридцать!
– Не знаю. Честное слово, не знаю! Он такой красивый! И такой богатый! У него шикарная машина! – искренне ответил Тарас. – Я думаю, что любая женщина согласилась бы выйти за него замуж!
– Слава богу, он не единственный Дмитрий Волхонский в семье, – сказал отец. – Есть еще внук. Спасибо Тарас. Хоть ты меня радуешь.
– Ты это серьезно?
– Жаль только, что ты меня сторонишься.
Тарас посмотрел на него с удивлением. Как странно! А ему всегда казалось, что это отец не хочет его видеть!
– Тарас, тебе, должно быть, деньги нужны, – сказал тот. – Погоди, я сейчас.
– Нет, папа. Постой. Я не за деньгами. Я приехал, чтобы пригласить вас на свадьбу. Тебя, Димку и… твою жену, если это удобно.
– Что?
– Видишь ли, я женюсь. И скоро. Все будет скромно. Моя невеста разведена, я тоже… Как бы это сказать? Жених не первой свежести. И если вы заняты, то…
– Нет, что ты! Разумеется, мы придем! И не отказывайся от денег, они тебе нужны! Я сейчас.
– Папа! Да перестань ты! Я нормально зарабатываю. Моя невеста тоже не бездельница. У нас все есть. И с жильем порядок. Я уже перенес вещи в соседнюю квартиру.
– В соседнюю квартиру?
– Ну да! Это ведь моя соседка по лестничной клетке!
– Надо же! – удивился отец. – Ты и там успеваешь! Но если скоро свадьба, тем более нужен подарок! Погоди, я…
– Вот на свадьбе и вручишь. Папа, я больше никогда не буду просить у тебя денег. Я делал это не для себя. Лично мне ничего не нужно. И у меня, и у моей невесты скромные потребности. Мы как-нибудь сами.
И Тарас поднялся. Потом виновато сказал:
– Знаешь, там внизу Димка… С ним что-то не то.
– Ладно, я разберусь, – и отец поморщился. Выходит, это норма жизни – Димкины запои? Тарас невольно покачал головой: это плохо! Надо будет серьезно поговорить с братом. Отец спросил: – Ты поужинаешь со мной?
– Конечно! Но пойдем сначала к нему. Если бы я раньше знал…
– Ты удивительный человек, Тарас! Похоже, что тебе до всех есть дело! Ну откуда это у тебя?
– Я и сам не знаю.
…Ему вдруг вспомнилось, как они с Даной лежали на диване перед телевизором и она вдруг сказала:
– Скажи честно, Тарас, ведь ты всегда знал, когда празднуют католическое Рождество?
– Знал. Ну и что? Кто ж этого не знает?
– И ты знал, когда у них самолет?
– Ну допустим.
– Ведь ты разговаривал с секретаршей, которая заказывала билеты?
– Да. Я это сделал.
– Ведь ты специально дал им улететь?
– Как ты догадалась?
– Потому что я тебя знаю. Хоть и недолго. Ты мог бы, после того как Машино письмо оказалось у тебя в руках, рвануть к следователю домой. Поднять всех на ноги. Но ты этого не сделал. Ты дал им уехать.
– Они тоже люди. И у них семья. Ребенок. Ты на меня рассердилась?
– Нет, с чего ты взял? Я вовсе не жажду крови. Я не злобная и не мстительная. Они хотели сделать мне плохо, а получилось, что познакомили с тобой. Я бы так и не пускала тебя на порог, пока ты не съехал бы отсюда. И не знала бы, что всего в двух шагах живет такой хороший человек. Несмотря на то, что ты дал им уехать… Но ведь этого ты не знал?
Она кивнула на экран телевизора. В это время уже стало известно о трагедии, произошедшей в Малой Азии. Остров Шри-Ланка попал в район стихийного бедствия, куда обрушилось цунами. Двадцать шестого декабря. Сегодня было двадцать седьмое.
Масштабы случившейся трагедии еще никто не мог толком оценить, но все понимали: это нечто небывалое. Разбушевавшаяся стихия показала, кто на планете хозяин. Тарас посмотрел на экран и с сожалением сказал:
– Конечно, не знал! А то бы я предпочел пойти к следователю раньше!
– Как думаешь, они живы?
– А вот этого уже никто не узнает. И боюсь, никогда. Если даже они живы, то предпочтут остаться без вести пропавшими. У каждого своя судьба. И бессмысленно пытаться ее обмануть.
Некоторое время они молча смотрели на экран.
Эта история закончилась, началась новая. И кто знает, какие еще сюрпризы преподнесет жизнь?
