Большую их часть составили евреи. Сюда не входят 150 бойцов РККА, расстрелянных под Старобином, и 54 партизана, уничтоженных 1–3 августа в стычках южнее шоссе Слуцк – Бобруйск. Всего, таким образом, с момента своего выделения по 3 августа включительно группа карателей из 16 человек и приданные ей полицейские части уничтожили, в основном посредством расстрела, 673 человека.
Что касается оберштурмфюрера СС Карла Рурберга, он и далее продолжил свои злодеяния на территории Беларуси. В сентябре – октябре 1941 г. мобильным подразделением айнзацкоманды 8 под его руководством были проведены расстрелы в Бобруйске, унесшие жизни 400 евреев и 30 цыган. Также Рурбергу приписывается расстрел 400 евреев в Дрибине, произошедший 30 сентября. 17 октября 1941 г. вместе со своей карательной группой из Бобруйска по реке Березине Рурберг на катере прибыл в г.п. Паричи и уничтожил тут 1113 партизан и мирных жителей (Мураль). После этого мрачного рекорда в ноябре 1941 г. Рурберг покинул айнзацкоманду.
В Германии после «белорусских каникул» ему удалось вернуться к мирной жизни и продолжить обучение в Берлинском университете. Первый государственный экзамен по праву был сдан в 1942 г. Затем он прошел подготовительные курсы к высшей административной службе при правительстве в Кенигсберге, а летом 1944 г. сдал 2-й государственный экзамен, после чего на короткое время был откомандирован в Главное управление безопасности рейха. В последние месяцы войны Рурберг работал личным помощником инспектора полиции безопасности и СД в Кенигсберге и Нюрнберге.
После безоговорочной капитуляции Германии, которую он встретил в Нижней Баварии, Рурберг переехал в Гронау близ Ганновера, где зарабатывал на жизнь физическим трудом. Уже в 1945 г. он открыл собственную деревообрабатывающую компанию, которая, однако, была вынуждена прекратить свою деятельность вскоре после денежной реформы. В различных компаниях бывший руководитель группы карателей работал клерком, а в сентябре 1956 г. стал служащим в государственном статистическом ведомстве земли Северный Рейн-Вестфалия (Грахоцкий, 2020).
8 мая 1959 г. Рурберг был взят под стражу в связи с предварительным расследованием в отношении руководителя айнзацкоманды 8 Отто Брадфиша. Сам судебный процесс проходил в Мюнхене в июле 1961 г. и затрагивал ряд эпизодов преступлений против гражданского населения Беларуси, в том числе расстрелы «подразделением Р.» еврейского населения в Слуцке и Бобруйске. Казни, проведенные в окрестностях Слуцка, вообще не рассматривались (Einsatzgruppenprozess…). Касательно действий Рурберга между «Слуцким» и «Бобруйским» эпизодами: «Пока Р. продвигался со своей группой в направлении Бобруйска в ходе операций против укрывавшихся в лесу рассеявшихся русских войск и против партизан, он время от времени контактировал с командиром [252-й пехотной] дивизии и, по его желанию, неоднократно использовался для ведения боевых действий. Таким образом, Р. считал, что может в значительной степени уклониться от задач, поставленных ему айнзацкомандой 8, которая будет не в состоянии обвинить его в бездействии. Его деятельность, впрочем, была довольно успешной, так что эти боевые операции не обременяли его» (Einsatzgruppenprozess…).
О своем нежелании участвовать в казнях Рурберг на суде повторял, по-видимому, не один раз (Einsatzgruppenprozess…). Надо отметить, что во всех материалах, записанных очевидно со слов Рурберга, красной нитью проходит противопоставление массовых казней и борьбы с партизанами, хотя на практике, как было продемонстрировано выше, второе часто становилось формальным поводом для первого.
Будучи не в силах отрицать свою причастность к Холокосту, но всячески пытаясь приуменьшить свою роль в нем, Рурберг понимал, что погубить его могут собственные отчеты. Неизвестно, приводились ли они в качестве доказательств в ходе следствия, но сам подсудимый заявил об их фальсификации. Якобы чтобы увеличить относительно небольшое количество расстрелов, руководству айнзацкоманды 8 он подавал неверные отчеты, которые были предназначены только для предоставления информации о ликвидации евреев и других «потенциальных противников», включая в сообщаемое количество расстрелянных и убитых в боях партизан. Однако на двух примерах из выше рассмотренных отчетов группы «Рурберг» мы уже видели, что количество погибших в бою партизан никогда не складывалось с числом ликвидированных из числа гражданского населения. Кроме того, пленных красноармейцев и партизан в ходе совместных акций, согласно отчетам, казнил не Рурберг, а полицейские подразделения.
Нет оснований верить и заявлению «подсудимого Р.», о том, что пленных красноармейцев, которых он вписывал в отчет как расстрелянных, на самом деле отправлял в лагеря для военнопленных (Einsatzgruppenprozess…). В ОБД «Мемориал», где хранится самая богатая на сегодняшний день коллекция карточек советских военнопленных, не удалось отыскать красноармейцев, дата и место пленения которых совпадали бы с районом действия группы «Рурберг».
Даже несмотря на презумпцию невиновности, присяжные совсем не обязаны были верить словам Карла Рурберга, к тому же в зале суда из его уст, по крайней мере один раз, прозвучала явная ложь. В попытке приуменьшить свою роль в совершенных преступлениях, он неверно назвал свое звание на момент 1941 г.: унтерштурмфюрер СС. Тогда как во всех выше приведенных отчетах он значится оберштурмфюрером СС уже как минимум 29 июля 1941 г. (ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12454. Д. 236. Л. 28)[190]. В то же время в материалах суда сказано, что звание оберштурмфюрера СС Рурберг получил лишь в 1942 г.
В материалах заседания имеется следующая фраза: «Подсудимый Р. и его группа в Барановичах по указанию подсудимого др. Брадфиша отделился от айнзацкоманды 8 и двинулся дальше независимо от маршрута айнзацкоманды 8 через Ляховичи, Слуцк и Осиповичи до Бобруйска» (Einsatzgruppenprozess…). Неужели руководитель айнзацкоманды поставил бы человека, постоянно пытающегося «держаться подальше» и уклониться от выполнения приказа о расстреле евреев, во главе группы, которой предстояла долгая самостоятельная экспедиция? Потеря контроля над таким командиром не сулила ничего хорошего. На самом деле и по отчетам, и по некоторым деталям из материалов суда складывается картина не пацифиста с хрупкой психикой, а рвущегося в бой командира, желающего любыми средствами уничтожить врага, будь то партизаны, выходящие из окружения красноармейцы или мирные жители, заподозренные в симпатии к ним. Приведенная фраза руководителя айнзацгруппы «В» бригадефюрера[191] СС Артура Небе, что он «в отместку может легко сжечь партизанскую деревню», касающаяся деятельности Карла Рурберга, звучит в этом контексте довольно жутко.
Так или иначе, уличить во лжи преступника не удалось и обвинение было вынесено в следующей формулировке: «В одном случае (Барановичи) обвиняемый Р. участвовал в расстреле, проведенном айнзацкомандой 8, командуя расстрелом по приказу Брадфиша. Кроме этого, после того как он и его подчиненные отделились от айнзацкоманды 8, он провел несколько казней в соответствии с инструкциями, которые сам утверждал…» (Einsatzgruppenprozess…).
В ходе разбирательства юрист Рурберг, который, как было доказано, принимал активное участие в массовых казнях, сослался на чрезвычайное положение и угрозу собственной жизни. Находясь под давлением вышестоящего руководства, он якобы не видел другого выхода, кроме
