Это сработало. Гордан прикусила губу, стараясь не улыбнуться, и полуотвернулась, чтобы я не заметила. Ха-ха, не успела. Меня временами тянет на пафос, но я об этом знаю — а если знаешь собственные недостатки, то можешь их использовать.
— Если бы мы не ругались, то добились бы большего, — сказала я.
Гордан оглянулась.
— Ты права, — признала она. — Возможно, добились бы.
— Не нужно заставлять себя хорошо ко мне относиться. Эйприл вот я не нравлюсь.
Гордан ухмыльнулась.
— Эйприл много чего не нравится.
— Я заметила. Почему оно так?
— Из-за отчужденности.
— Отчужденности? — переспросила я. Мне хотелось, чтобы Гордан немного расслабилась, но и работу нужно было делать — а выяснить все что можно об оставшихся обитателях Укрощенной Молнии было частью этой работы. Большинство — наверняка милые ребята, но один из них убийца.
— Раньше она была деревом. Делала всякие древесные вещи: пила воду, усваивала питательные вещества из почвы, занималась фотосинтезом и прочая. — Гордан откинулась на стуле, почувствовав себя в знакомой стихии. — Все, что есть в природе, весь ее цикл, есть и в деревьях.
— Вполне верно.
— Итак, она — дерево. Но внезапно она больше не дерево, а сервер. Там холодно. Там делаются серверные вещи, а не те, что в живой природе. Вместо солнечного света у нее стало электричество, вместо корней — кабели. Все то, в чем раньше ей не было никакой нужды. И она начинает изучать эти новые вещи — как стать хорошей машиной — и забывает о солнечном свете, о воде в своих корнях и о фотосинтезе.
— Ох. — До меня дошло. — Суть дриад — деревья.
— Вот именно. Чем больше она узнаёт о том, как быть машиной, тем меньше помнит о том, каково быть чем-то еще.
— Но ей все же нравятся некоторые люди.
— Нет, ей нравится Джен. А остальных нас она просто терпит в качестве функций, в которых ее мать нуждается, чтобы оставаться в рабочем состоянии. — Гордан пожала плечами. — Ничего такого уж особенного. Мы к ней привыкли.
— А это не кажется немножко… странным?
— Тебе приходилось встречать владельцев кошек, которых взяли из приюта для животных?
Я моргнула, отчасти сбитая с толку таким поворотом темы.
— Да.
— Давай угадаю: кошка была им очень предана, а всех остальных ненавидела. Угадала?
— Ага, — ответила я задумчиво. Митч и Стейси как-то раз взяли котенка в Обществе защиты животных. Это был маленький пушистый комочек кошачьего зла, хронически нацеленный на «убий». Каждый раз, как Тень видел меня — или Клиффа, или даже Кэрри — он тут же взлетал, целясь в ближайшие уязвимые части и пытаясь отделить их от тела. При этом, если Стейси находилась рядом, он не прекращал мурлыкать.
Он умер от старости за два года до того, как я вернулась. По словам Митча, характер у него не смягчился. Даже когда кот полуослеп и у него выпали все зубы, он продолжал попытки покусать всех, кто приходил в гости. Молодчина.
— У Эйприл и Джен примерно то же самое, одна была потерявшимся бездомным котенком, а вторая взяла ее домой. Естественно, что Эйприл очень предана. Лично меня удивляет даже то, что тебе удалось убедить ее не ходить хвостом за Джен.
— Значит, они постоянно вместе?
— Не постоянно. Но если Джен щелкнет пальцами и скажет «прыгай», будь уверена, Эйприл тут же окажется рядом и проверит, что ты спрашиваешь «как высоко».
— Понимаю.
— Уверена? — Гордан пристально на меня взглянула. — Может, я не очень хорошо отношусь к чистокровкам в целом, но здесь у нас преданность — обычная вещь. Так что не торопись делать выводы относительно конкретных людей.
С этим было не поспорить.
— Мне нужно возвращаться. А тебе не следует находиться здесь одной.
— Я большая девочка, — Гордан подняла маленькую черную коробочку. — Это моя тревожная кнопка. Если на меня кто-то нападет, я нажму вот здесь, и включится сигнал неисправности сервера. Не беспокойся за меня.
Я сдвинула брови.
— Почему такой штуки нет у каждого?
— Раньше они нам были не нужны.
— Теперь нужны.
— Посмотрю, что можно сделать, — она невозмутимо посмотрела на меня и добавила: — Я остаюсь здесь.
— Я поняла, — вздохнула я. — Не помри тут.
— Не собираюсь.
Я пошла обратно в темноту, до самого поворота в основной проход чувствуя спиной взгляд Гордан. Мне не хотелось оставлять ее одну, но находиться в ее обществе не хотелось еще больше, а скандалить и уговаривать ее я не собиралась. Может быть, позже, после того как я тщательно просмотрю бумаги Барбары и, кто знает, получу шанс выяснить, что именно за ними кроется.
При переходе на электричество от генератора кондиционеры были выключены, и снаружи было прохладнее, чем внутри. Я прищурилась на луну, потом посмотрела на часы. Почти четыре часа — скоро взойдет солнце. Еще одна лишняя сложность.
После открытого пространства замкнутые коридоры помещений были похожи на научно-фантастический призрачный город, где на меня вот-вот нападут инопланетяне. Из каждого окна виднелся другой пейзаж, и расхождение между ними как будто стало еще сильнее, чем прежде. Из одного окна на третьем этаже — если визуально ориентироваться на расстояние до земли — открывался безупречный ночной вид на лужайку и кошек, растянувшихся на залитой лунным светом дорожке.
Через две двери, в конце длинного коридора, был офис Джен. Дверь, которая раньше была нараспашку и подперта кирпичом, теперь была закрыта. Положив руку на нож на поясе, я подошла и постучала.
— Джен? Есть там кто-нибудь?
— Входите! — Внутри что-то глухо упало, потом что-то еще грохнуло, и Джен распахнула дверь. Я взглянула поверх ее плеча. Эллиота уже не было.
— А где Эллиот?
— Ему пришлось уйти, чтобы кое-что взять. Но я отсюда не выходила, со мной все в полном порядке, я работала над… собственно, не имеет значения, над чем я работала. Я не смогу объяснить, а ты не поймешь. — В ее тоне не было ничего оскорбительного, тем более что она была почти наверняка права. Джен склонила голову набок, и выражение на ее лице сменилось озабоченностью. — С тобой все хорошо? Ты бледная. Ты поела? Поспала?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
