— У меня всегда так. Одно из моих главных достоинств.
Квентин фыркнул, стараясь не рассмеяться.
— Гордан вам не доверяет, — сказала Эйприл.
— Я в курсе.
— Мама вам доверяет. — Она покачала головой. — Я пока не знаю, доверяю вам или нет.
— Я рада, что ты честно об этом говоришь, — сказала я.
Она начинала меня нервировать. Уж слишком много было маленьких несоответствий между тем, как она себя вела, и тем, как была создана. И все труднее было подавлять искушение провести ладонью сквозь пространство, которое ее тело якобы занимало, просто чтобы выяснить, есть она там или нет.
— Честность — это единственный разумный вариант.
Для дриад, питаемых от компьютера, это, может, и верно, но вот все прочие фейри не так просто смотрят на этот вопрос. Я медленно спросила:
— Зачем ты здесь?
— Мама попросила, чтобы я извещала вас, если кто-либо из персонала компании окажется вне поля зрения назначенного ему партнера.
— И?
— Гордан и Терри покинули общество друг друга.
Вот черт.
— Сообщение получено. Где они?
— Гордан находится в своей рабочей кабинке. Терри находится в столовой.
— Хорошо. Давай ты пойдешь займешься чем-нибудь другим, что там тебе нужно, а я постараюсь объяснить им, почему они поступили неправильно. Договорились?
Эйприл посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом, отстраненно, словно антрополог, исследующий чужую культуру. Хотя, кто знает? Может быть, именно это она сейчас и делала.
— Поняла, — сказала она наконец и исчезла во всплеске статики и озона.
— Отлично, — сообщила я месту, где она только что была, а потом достала ключи и кинула Квентину. Он поймал их не раздумывая — хорошая реакция — и удивленно на меня посмотрел.
— Зачем ты мне их даешь?
— Мне нужно пойти постучать кое-какие головы лбами друг о друга. Запрись изнутри.
— Хм. — Квентин вопросительно поднял брови. — Ты хоть раз в жизни фильм ужасов смотрела? Разделяться — это обязательно не к добру.
— Я это понимаю. А еще понимаю, что если буду шататься по территории, беспокоясь за тебя, то влипну во что-нибудь с еще большей вероятностью, чем обычно. Оставайся на месте. Запри дверь и не впускай вообще никого, даже если у них будет мой голос, если тебе не назовут пароль.
— Эйприл не станет пользоваться дверью.
— Я не думаю, что Эйприл так уж опасна, если только не угрожать ее мамочке. Пожалуй, тебе стоит поискать способ, как заставить ее вернуться. Было бы полезно задать ей кое-какие вопросы.
— Тоби…
— Выполняй.
Он, кажется, собрался спорить дальше, но потом вздохнул, понурился и спросил:
— Какой пароль?
Вставая и направляясь к двери, я позволила себе мимолетную улыбку.
— Как насчет «садись за уроки»?
— Зараза, — ответил он, тоже выдавливая улыбку.
— Вот именно. — Я вышла и подождала, пока Квентин запрет дверь на замок. Убедившись, что задвижка защелкнулась, я зашагала по коридору.
Глава 16
Я постепенно начинала ориентироваться в холме. Коридор, в который выходил офис Колина, соединялся с более широким, ведущим к большим двойным дверям, открывающимся на лужайку перед зданием. На траве валялось с дюжину кошек, расположившихся относительно двери подобно спицам в колесе. Когда я шагнула наружу, они подняли головы и уставились на меня. Я задумалась. Они явились сюда из-за Барбары — если верить Тибальту, она была единственной настоящей кейт ши во Фримонте — но вот остались они здесь по каким-то своим причинам.
Есть у кошек одна особенность: они помнят времена, когда могли смотреть на истинных владык мира фейри, а не только на королей и королев кошек и бледные подобия остальных, как теперь. Сидя в уголке или где-нибудь у камина, они наблюдают, как вершится история, и не забывают из нее ни минуты. Кое-кто говорит, что кошки — это память фейри, и покуда нас помнит хотя бы одна кошка, мир фейри не умрет. Люди говорят много странного, но порой истина оказывается в том, что нам не дано увидеть. Пусть болтают что хотят про связь кошек с магией, я все равно утверждаю, что большинство их — просто невыносимые надоеды. Включая моих собственных.
Я пошла, выбирая где ступить между кошек, по лужайке по направлению к главному зданию. Они пристально наблюдали за мной, и я, задумчиво нахмурившись, остановилась. Несмотря на такой прирост кошачьего населения снаружи зданий, внутри я ни одной не видала.
— Что, ребята, у вас проблемы с замкнутым пространством? — поинтересовалась я. Они не ответили, не двинулись ни ко мне, ни прочь от меня. — Ну и ладно. — Я покачала головой и вошла внутрь.
Теперь, когда я знала, что происходит, пустота главного здания показалась еще более зловещей, чем прежде. Пока я шла к лабиринту рабочих ячеек, то слышала эхо собственных шагов. Больше всего на свете мне хотелось устроить эвакуацию — отослать выживших по домам или даже отправить их в Тенистые Холмы — и выяснить личность убийцы, не шатаясь по этой гигантской технологической усыпальнице. Но, увы, это было невозможно.
Дверь в офис была раскрыта — Джен с Эллиотом, согнувшись над стопкой каких-то непостижимых чертежей, по очереди брали друг у друга карандаш. Я остановилась, чтобы понаблюдать за ними. Джен подняла голову — в ее глазах был молчаливый вопрос, и я отрицательно помахала ладонью, возвращаясь к патрулированию. Ей не обязательно знать, что ее люди не подчиняются правилам. Разве что они откажутся меня слушать, когда я их буду за это бранить.
Я пошла обратно в зал, где мы впервые встретились с персоналом Эй-Эль-Эйч. Кондиционеры были выключены, освещение тусклое. Мостки наверху казались размытыми пятнами. Все вместе это выглядело как типичное место, посещаемое безмозглыми блондинками в дешевых фильмах ужасов — учитывая количество трупов, которое мы здесь нашли, совсем не плохое сравнение. К счастью, у меня никогда не возникает желания бродить по глухим переулкам в нижнем белье. Стараясь громко не топать, я вошла в лабиринт.
Я не умею двигаться так же бесшумно, как моя мать, — еще одно следствие примеси смертной крови — но годы практики научили меня кое-каким приемчикам, помогающим не шуметь. Как только глаза привыкли к полутьме, я перестала обращать внимание, куда ставлю ноги, и сконцентрировалась на слухе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
