— Я звоню отцу, — отрезает мама. — Слышишь? Пусть он с тобой разбирается.
— Нет, — я останавливаю её и серьёзно выдыхаю. — Не надо. Это лишнее.
— Лишнее? Твоя сестра украла пятнадцать тысяч, Лия! — вообще-то сорок пять… — И ты считаешь, что рассказать папе, лишнее?
— Просто не стоит так сильно кричать, мам.
— Стоит.
— Нет, — я понимающе поджимаю губы. — Серьёзно, давай не вмешивать папу. Он от Карины не оставит и живого места. Деньги не потрачены. Так ведь? Мы просто сделаем вид, что ничего не было, а Карина извинится и пообещает больше такого никогда не делать.
— Почему ты на её стороне? — поражается мама. — Она ведь виновата, Лия!
— Потому что все мы совершаем ошибки. И она не исключение.
— Я подумаю на счет папы, но одно я знаю точно: Карина, ты под домашним арестом. Больше никуда не выходишь, в гостях не остаешься, об улице забываешь.
Сестра и на это молчит.
Меня беспокоит её реакция, её поведение. Может, она даже рада, что все так обошлось?
— Ох, боже мой, — выдыхает мама и рассерженно идет к выходу. — Никогда не думала, что доживу до момента, когда моя дочь украдёт у меня деньги.
Я грустно выдыхаю.
Жаль, что всё так вышло, но другого варианта нет. Только теперь Карина в безопасности, только теперь она дома.
Иду следом за мамой. Та выключает телевизор на кухне, в зале, стремительно несется в спальню и захлопывает за собой дверь. Громко. Сильно.
Видимо, просмотр фильма отменяется.
Глава 14. Сердце бесстрашного
Избегаю Лешу.
Вижу его в конце коридора и резко сворачиваю в другую сторону. Иду быстрей. Мне жутко не хочется с ним разговаривать, мне неловко его видеть и вообще мне сейчас не до Астахова. Слишком много плохого с ним связано.
Хотя кого я обманываю?
Ох, как же паршиво без этого парня. Я не общалась с ним день, но уже чувствую острое недомогание. Он моя поддержка, моя опора, свет в темноте. Мне без него плохо. Это факт. Но как смотреть Астахову в глаза, если я считаю его другом, в то время как давно уже для всех являюсь его девушкой? Теперь понятно, почему мама постоянно намекала мне на Лешу. Она знала, что мы встречались, и с нетерпением ждала торжественного воссоединения. Какая глупость. Неужели я любила Астахова? Не как друга, а как парня?
О боги.
Я вижу в кабинете физики Киру и подзываю её к себе.
Блондинка виновато кивает, встает из-за парты и бредет ко мне. Она расстроена, подавлена. Наверняка, считает, что вчера наговорила лишнего.
— Привет, — слабо отрезает она и робко улыбается. — Всё ещё хочешь находиться рядом со мной?
— А что поделать, — я пожимаю плечами. — Ты ведь моя подруга.
— Вчера я была дрянью, а не подругой. Пьяной дрянью. Так что прости. Наговорила тебе кучу глупостей…
— Нужно завязывать с алкоголем, — мы отходим от кабинета, и Кира облокачивается спиной о стену. — Серьёзно. Ты должна остановиться.
— Это не так просто.
— Почему?
— Потому что с проблемами все справляются по-разному, — немного нервно отвечает блондинка. — Я пью и успокаиваюсь.
— Но это вредит твоему здоровью.
— Фастфуд тоже вредит моему здоровью. Так что мне не есть в Маке?
— Тогда подумай о том, что в пьяном состоянии ты уязвима, — я серьёзно смотрю на подругу и подхожу к ней чуть ближе. — Как ты будешь защищаться, если не сможешь удержать себя на ногах?
— Я не алкоголичка, чтобы постоянно ходить пьяной, — язвительно пропевает Кира и улыбается. — Посмотри на меня сейчас: я трезвая и прозрачная, как стекло.
— Ещё бы ты приходила пьяной в школу…
— И что? Пробовали: не понравилось.
Я упускаю её комментарий. Если сейчас окажется, что я ещё и ходила в неадекватном состоянии на уроки… честное слово: придушу себя собственными же руками.
— Кира, — я сглатываю и тяжело выдыхаю. — Почему ты солгала мне, когда сказала, что не пила в баре таблетки?
— Что? — блондинка недоуменно хмурится. — О чем ты?
— Я ходила туда. Думала найти зацепки, а в итоге наткнулась на приятного бармена.
— И что?
— И то, что он отдал мне это, — я вытаскиваю из сумки клатч и протягиваю его подруге. Она неуверенно берет его и вертит перед собой, рассматривает. — Парень сказал, что его забыла девушка в красном платье. Как ты думаешь, кого он имел в виду? — Я протираю руками лицо. — Клатч выпал, когда я шла к остановке, и наружу вывалились таблетки. Синие таблетки. Те же самые, что я нашла у тебя на ладони в туалете, Кира.
— Лия, утихомирь пыл, — блондинка серьёзно смотрит на меня. — Этот клатч не мой. Я его впервые вижу.
— Как это не твой?
— Чтобы я одела под то шикарное платье эту дешевую подделку Prada? Тут оно даже через «о» написано. Смотри, — она указывает на надпись. — Prado. Я бы не позволила себе упасть так низко.
Я ошеломленно вскидываю брови.
— Хочешь сказать, клатч не твой?
— Нет, не мой. — Блондинка озадачено хмурится. — Выходит он принадлежит той девушке, которая подсунула мне таблетки. Предательницы. Что ж, — Кира усмехается. — Теперь мы хотя бы сузим круг поисков: всех парней — отбрасываем, потому что вряд ли бы кто-то из них пришел в бар в красном платье.
— Я посмотрела в интернете информацию об этом лекарстве. Это таблетки от бессонницы. Если их выпить в состоянии алкогольного опьянения, можно серьёзно пострадать.
— Получается, меня тоже хотят убить. Бог мой. Я заметно поднялась в своих глазах.
— Хватит язвить, — отрезаю я. — Это ведь не шутки, Кира.
— Ну, а что мне делать? Плакать?
— Не знаю. Странно. Мы бы заметили ещё одну девушку в красном. Ты так не думаешь?
— Судя по тому, как хорошо нам с тобой в тот день было… — блондинка качает головой. — Нет, вряд ли бы мы кого-то заметили.
— Ещё один минус алкоголя, — причитаю я. — Будь мы трезвыми, то уже давно бы знали имя стервы, которая тебя хотела убить!
— Ох, это да. Виски туманит рассудок. Но я ничего не могу с собой поделать. Когда мне плохо, лишь алкоголь приводит в себя.
— И эта девушка говорит мне, что она не алкоголичка…
— Я любитель, — с сарказмом поясняет блондинка. — Кстати, почему ты вчера не была на собрании? Шрам сказал, что распускает стаю на время, ты знала?
— Да, он звонил мне. Но я должна была побыть дома, с семьей.
— Максим спрашивал о тебе.
— Да? — меня пронзает током. Я резко выпрямляюсь и сглатываю. — И что он спрашивал?
— Почему тебя нет, случилось ли что-то. Как всегда, в общем.
— И что ты ответила?
— Что я ничего не знаю, — усмехается Кира. — Ало, я только что сама задавала тебе эти вопросы.
— Да, ты права. Прости. У меня в голове кавардак. Просто ужас какой-то.
— Пора расслабиться.
— Возможно, но только не твоим способом.
Звонок проносится по коридорам, и блондинка раздраженно выдыхает.
— Ненавижу физику! — она взмахивает руками и отходит от стены. — Мозги на этом уроке вываливаются наружу.
— Кира, — подруга оборачивается, и я неуверенно спрашиваю. — А какие у меня были отношения с Лешей?
— В смысле?
— Ну, год назад. Как мы с ним общались?
— Отлично, — недоуменно протягивает девушка. — Как всегда — вместе и неразлучны. А что?
— Да, так, — робко улыбаюсь и поджимаю губы. — Просто спросила.
Кира кивает, идет в кабинет, а я раздосадовано выдыхаю. Как же меня достало это чувство недосказанности, словно я знаю лишь поверхностную информацию.
Поскорей бы выбраться из этих сетей недопонимания и тайн.
После уроков я встречаю учительницу, к которой хожу на дополнительные занятия по русскому языку. Она говорит, что сегодня должна уехать, извиняется, а я ликую, предвкушая субботний день дома, около телевизора, с едой. Мммм.
Вырываюсь из школы, заранее осматриваюсь, чтобы не встретиться с Лешей и несусь к остановке. Мой автобус приходит через несколько минут, и мне кажется, что день на моей стороне. Неужели?
Когда я занимаю место около окна, у меня срабатывает телефон. Смотрю на дисплей, вижу уже знакомый номер и отвечаю.
— Любимица слушает.
— Любимица? — сотовый едва не выпадает из моих рук, я краснею на глазах у всех тех, кто находится в автобусе. — И когда это мой брат успел дать тебе такое прозвище?
— Макс, — рассеяно тяну я. — Ты звонишь с телефона Стаса? Почему?
— Потому что забыл на свой положить денег. А что, это запрещено?
— Нет, конечно, нет. — Мне приходится вдохнуть пару раз холодный воздух, чтобы привести себя в чувство. Прикрываю глаза и спрашиваю. — Случилось что-то?
— Мы узнали информацию о главаре банды противников.
— Да? Как?
— Вчера Стас растянул неплохую речь на собрании о долге, предательстве, чести, и совесть одного парня дала о себе знать. Он перешел к нам из семьи, и слышал, что на руке у их предводителя татуировка Ворона.
