3. Во время жизни Константина никейское вероисповедание осталось неоспоримым критерием правой веры. Но друзья Ария смогли вернуть многие позиции, утраченные летом 325 г. Это удалось им прежде всего благодаря хитрой политике царедворца-епископа Евсевия Никомидийского.
Евсевий подписал Никейское определение, но уже через месяц принял Ария в евхаристическое общение в Никомидии во время процесса рассмотрения апелляции последнего. Константин, узнав об этом, тут же отправил в ссылку и Евсевия. Однако тот вскоре вымолил себе прощение и вернулся, поняв, что нужно действовать иначе. Нужно было устранить трех главных никейцев: епископов Евстафия Антиохийского, Афанасия Александрийского и Маркелла Анкирского.
Легче всего оказалось справиться с Евстафием Антиохийским – он имел несчастье поссориться с Еленой, матерью Константина, на ее пути паломничества в Иерусалим. Дальше убрать его было делом техники. В 326 г. он был низложен Собором в Антиохии и отправлен в ссылку, откуда уже не вернулся.
Афанасий Александрийский оказался куда более крепким орешком. В 328 г. он был избран архиепископом Александрийским. Вскоре он получил письмо от императора, что Арий согласился подписать Никейское определение (правда, с небольшими поправками и оговорками) и должен быть возвращен в общение с Александрийской церковью. Афанасий отказался, и когда его вызвали "на ковер" к Константину, настолько впечатлил императора своими личными качествами, что тот отпустил его с миром и более не требовал восстановления Ария.
Евсевий тогда пошел другим путем: в Египте все еще продолжался мелетианский раскол. Ариане подкупили мелетиан, и те стали пачками слать жалобы на Афанасия во все инстанции. Были среди них самые абсурдные: что Афанасий посылал золото каким-то бунтовщикам, что он убил мелетианского епископа Арсения, а руку его отрезал и приберег себе для колдовства. А самого Арсения клеветники спрятали в дальнем монастыре. Афанасию несколько раз удавалось убедить Константина в своей невинности, и тот всякий раз писал ему благосклонные письма. Но невольно за св. Афанасием утвердилась репутация смутьяна, чего Константин, более всего ценивший мир и спокойствие, не мог выносить.
В 335 г. в Тире собрался Собор, который низложил св. Афанасия, несмотря даже на то, что он привез туда живого Арсения, якобы убиенного им, и несмотря на то, что Арсений продемонстрировал всем собравшимся обе свои руки. Не дожидаясь осуждения, Афанасий бежал оттуда на груженной лесом барже и прибыл в Константинополь – добиваться справедливости у императора. Однако Евсевий нашел свидетелей, утверждавших, что Афанасий призывал к забастовке докеров в Александрии, что сорвало бы поставки хлеба в Константинополь. Константин потерял терпение и сослал Афанасия в Трир. Тут важно отметить, что против Афанасия никогда не было принято никаких доктринальных постановлений, а только дисциплинарные.
Третьим вождем "никейской" партии был Маркелл Анкирский – участник Никейского Собора, убежденный антиоригенист. Он воевал против "разделения" Бога на три Ипостаси. Для него важнее всего было единство Бога в смысле библейского богословия, а не Платона или Оригена. Ему был присущ определенный библейский фундаментализм, который его и подвел. Его любимая цитата: "Когда же все покорит Ему [Сын Отцу], тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем" (1Кор.15:28). Отсюда Маркелл выводил, что различия между Сыном и Отцом временны и в конце веков исчезнут. Таким образом, учение Маркелла Анкирского можно назвать своего рода историческим модализмом.
В 335 г. Константин пригласил всех восточных епископов принять участие в освящении храма Воскресения Господня в Иерусалиме (Гроб Господень), на котором он также намеревался отметить 30-летие своего императорства и примирение со всеми арианами. Маркелл отказался, был обвинен в ереси и неуважении к императору и в начале 336 г. был низложен Константинопольским Собором и сослан.
Приблизительно в это время умер Арий. Смерть его покрыта туманом неизвестности. Он был покинут и забыт всеми. Арий написал письмо Константину, жалуясь, что стар и болен и что все его влиятельные и сильные друзья, такие как Евсевий Кесарийский, оставили его. Константин великодушно постановил вернуть его из ссылки и принять в общение в Константинополе. Но непосредственно перед восстановлением евхаристического общения с Церковью Арий внезапно умер. Лет через 20 после этого св. Афанасий рассказал историю о том, как патриарх Константинопольский Александр молился о том, чтобы Господь не допустил Ария к причастию, и как Арий, направляясь в Церковь, вдруг умер постыдной смертью в отхожем месте. Но, как бы там ни было, фактически Арий умер задолго до своей физической смерти: о нем все забыли, и как человек он более ничего не значил.
Вскоре после этих событий скончался император Константин. Незадолго перед своей смертью на Пятидесятницу 337 г. Константин был крещен Евсевием Никомидийским. В гробу он лежал в белой крещальной рубахе. Похоронили его в построенном им городе – Константинополе – в церкви 12 апостолов, где находились символические гробницы 12 учеников Христовых с их мощами. Отсюда и происходит его почетный титул – равноапостольный.
4. Константин планировал, что Империя вновь станет тетрархией, как во время Диоклетиана. Он разделил ее между своими тремя сыновьями и племянником. Однако армия отказалась принять этот план, начался бунт, в ходе которого были убиты все родственники Константина мужского пола, кроме двух маленьких мальчиков – Галла и Юлиана. Три сына Константина разделили империю между собой. 21-летнему Константину II достался Запад, 16-летнему Констанцию – Восток и младшему – 15-летнему Констансу – Центр (Италия и Северная Африка). В 340 г. разразилась война между Константином II и Констансом. Константин был убит, и Констанс стал западным императором. На этом посту он оставался до своей смерти от узурпатора Магнентия в 350 г. Констанс был православным, Констанций – арианином.
Летом 337 г. сосланные Афанасий, Маркелл и другие попытались вернуться на свои кафедры. Однако Евсевий Никомидийский, переехавший к тому времени в Константинополь и имевший громадное влияние на Констанция, назначил на их кафедры новых епископов и организовал такую травлю на ссыльных, что они вынуждены были бежать.
В 340 г. они прибыли в Рим, где папа Юлий (337-352) принял их в евхаристическое общение, созвал собор и полностью оправдал. Это поставило серьезную проблему: в глазах восточных епископов Афанасий и Маркелл были соборно осуждены. Какое право имел папа принимать их? Папа утверждал, что его "апостольская кафедра" имеет право действовать как высший апелляционный суд. На Востоке это утверждение было абсолютно неприемлемым. Афанасий и Маркелл, со своей стороны, говорили, что их соборное осуждение было неправомочным, так как их обвинители сами были еретиками, что, естественно, также не признавалось восточными епископами.
6 января 341 г. император Констанций созвал собор в Антиохии, на который собрались 97 восточных епископов. Они отвергли обвинение в арианстве: "Нас называют "арианами", как будто мы, епископы, пошли за пресвитером Арием. Ничего подобного! Наоборот, он, Арий, пришел к нам, и мы, исследовав его веру, приняли его в общение с нами. Мы не держимся никакой иной веры, кроме преданной от начала".
За этим заявлением следует вероизложение, в котором главная формула такова: "И во единого Сына Божия, единородного, сущего прежде всех веков и со-сущего (т.е. и единосущего – уэнпнфб) родившему Его Отцу". Специально против Маркелла Анкирского были направлены следующие слова: "Он пребудет Царем и Богом вовеки".
Смысл этого определения был таков: мы принимаем любую веру, кроме слова "единосущный", дающего свободу таким еретикам, как Маркелл. Епископы также вынесли определение, что Рим не может быть судьей решений на Востоке и что западные соборы не могут изменять решения восточных соборов. Конечно, они глубоко уважают Рим за сохранение апостольского Предания, но ведь апостолы пришли в Рим с Востока? Наверное, все-таки Рим уважается прежде всего из-за важности самого города? Конечно, их уважение к римскому престолу было бы намного выше, если бы там не был принят в общение Маркелл – явный для них еретик. Интересно, что, несмотря на осуждение св. Афанасия, решения Антиохийского Собора вошли в наше каноническое право.
Итак, арианские споры вышли за рамки чисто доктринальных. Впервые серьезно проявились разногласия между Востоком и Западом. Восток не принимал римских претензий на власть и презирал богословские способности латинян, подозревая их в наивном модализме. Запад не верил грекам, считая их слишком хитрыми и подозревая их в тритеизме (три sub-stantiae). К тому же им совершенно не нравился сам факт, что восточную политику направлял Евсевий Никомидийский/Константинопольский, известный на Западе как ярый арианин: покуда он оставался у власти, как бы восточные ни отрекались от арианства, веры им не было.
