в его взгляде. Господи, один его взгляд, сначала удивленный, потом нахмуренный…
– Уа-алейкум ас-салям, сын, – произнес Мухаммед, снова куда-то звоня. Но трубку не брали. – Я попробую через Катар. Так будет быстрее.
Лишь два слова от Фрэнка – и Саид в курсе всей ситуации. Он зашел после рейса поздороваться с отцом, а увидел то, что меньше всего ожидал, – Вирджинию в слезах. Хотелось поддержать ее: броситься к ней, обнять, провести руками по волосам, заглянуть в глаза и дать понять, что этот этап в жизни надо пережить. На слова поддержки у него еще будет время, а сейчас надо срочно решить с самолетом. Безвыходных ситуаций не бывает. Выход есть всегда.
– Мы отправим Вирджинию на нашем частном самолете, – кивнул он и обратился к ней: – Пойдем со мной.
– Аллах, Саид! – Мухаммед привстал с кресла, не веря в услышанное. – Я отпустил пилотов на сегодня.
– Мне не нужны пилоты, – твердо произнес он, – мы справимся сами. Фрэнк, позвони, чтобы приготовили самолет к полету, мы будем там минут через пятнадцать.
Вирджиния вскочила с кресла. Слезы высохли – появилась надежда.
– Саид! Это неправильно! Ты только что с рейса!
Она уже не слышала голоса Мухаммеда, почувствовав теплую ладонь в своей руке: Саид тянул ее к двери. Но как только они вышли за дверь, он резко остановился.
– Ты когда-нибудь управляла «Бомбардье», хайяти?
Она кивнула, а глаза снова наполнились слезами.
Глава 16
Вирджиния стояла на перроне перед самолетом Шараф аль-Динов и чувствовала, что задыхается от невыносимой духоты. Казалось, от жары сейчас начнет плавиться асфальт под ее ногами.
Частный самолет – небольшой ослепительно-белый «Бомбардье» со знакомой с детства надписью «Arabia Airlines» и флагом ОАЭ на хвосте – явно был рассчитан на таких уважаемых людей, как Мухаммед и его сын. Они летают на нем в Катар и на отдых. И вот теперь перед ним стоит и она, слушает, как хозяин отдает приказы заправщикам. Саид торопился и нервничал, а Джини ничего уже не чувствовала: мысли исчезли вместе со слезами. Сейчас она должна управлять самолетом, а руки не слушались. Саид очень рисковал, предложив такой вариант: он – уставший с рейса, а она – расстроена и рассеянна. Но разве ее не учили, что перед подъемом на борт самолета нужно отбросить личные проблемы и собраться? В кокпите нет места эмоциям.
– Все готово. – Саид подошел к ней и рукой указал на дверь. Лестница уже была спущена, но ноги не шли в ее направлении. Чем ближе они будут подлетать к Лондону, тем сильнее она будет чувствовать смерть и утрату.
Кивнув, Вирджиния выдохнула, пытаясь вместе с воздухом изгнать свой страх, и наконец поднялась по лестнице, зашла в самолет, остановившись на секунду. Не время рассматривать самолет, но блеск лакированного дерева невольно бросался в глаза. Она опустила взгляд и, свернув налево, зашла в кокпит.
Саид сел в капитанское кресло. Интересно, когда он в последний раз сидел за штурвалом этого самолета? Она училась на нем на первых курсах и сейчас восстанавливала в памяти управление.
– Ты успеешь, – произнес он и взглянул на нее, пытаясь хоть как-то подбодрить. – Я знаю, тебе сейчас трудно управлять им, я сделаю все сам.
– Нет. – Вирджиния посмотрела в его глаза. Ей не верилось, что сейчас она снова глядит в них. Его глаза, такие родные и такие далекие… – Я буду делать все, что ты скажешь. Дорога не должна быть трудной. На земле гораздо хуже.
Как она права. Он заметил это уже давно – в небе даже легче дышать. Поэтому он просто кивнул и вышел на связь с диспетчером, требуя немедленного взлета.
Их пропустили вне очереди. На какое-то время аэропорт замер: огромные лайнеры встали, пропуская на взлетную полосу небольшой премиумный «Бомбардье Челленджер». Саид поднял самолет в воздух, и Вирджиния расслабилась. Впереди многочасовой полет, и они опять вдвоем в небе. Где-то в глубине души она хотела этого, но не такой ценой.
Зачем он это сделал? Зачем прикоснулся к ее ладони в присутствии отца, наверняка разозлив его этим жестом? Как ни старалась Вирджиния гнать от себя подобные мысли, думалось против воли. Саид второй раз пришел ей на помощь. Как будто Бог, его Аллах, посылал его к ней. И с ним становилось все легко.
– Вирджиния.
Она обернулась на его голос, но произнесла лишь:
– Спасибо.
– За такое не говорят «спасибо», я сделал это от чистого сердца. Я знаю, что ты любишь свою бабушку. Ты так часто ее вспоминала, что мне кажется, я тоже ее знаю.
– Она бы тебе понравилась, – задумчиво произнесла девушка.
– Я с большой радостью с ней познакомлюсь.
Он пытался поддержать ее, но нужных слов не находилось. Все, что он мог сделать, – это помочь делом. Он нашел самолет и вез ее в Лондон – на встречу с еще одним мощным ударом судьбы, тяжелейшим испытанием – уходом из жизни близкого и дорогого человека…
– Как быть сильной, Саид?
– Ты самая сильная женщина из всех, что я когда-либо встречал.
Небо. Облака оставались далеко внизу, а самолет поднимался все выше и выше. На такой высоте Вирджиния не летала еще ни разу. Еще чуть-чуть, и они окажутся в космосе, совсем близко к звездам. Хотелось лететь здесь вечно. Она посмотрела в окно, понимая, что это самый комфортный момент в ее жизни. Самолет, небо и рядом мужчина… Тот, о ком она в последнее время думала все чаще и чаще. Вирджинии захотелось остановить этот счастливый момент, нажать на «стоп», как в фильме, и, закрыв глаза, открыть их через пять лет, увидев ту же картину. Но это невозможно.
Иногда она поглядывала на часы, отсчитывая, сколько времени осталось до посадки в Хитроу. Все меньше и меньше. Сердце сжималось от волнения, глаза наполнялись слезами, но надо было сдерживаться, и она отводила взгляд. Саид не должен видеть ее слез. Любые слезы – это признак слабости, а она пилот. Она обязана думать только о полете и технических моментах.
Саид видел, что Вирджиния подавлена. Он видел ее страх, хотя она пыталась спрятать его, старалась казаться сильной. Хотелось
