еще там, на Бали, когда он увидел ее бледной, лежащей на кровати без сознания.
– Мои соболезнования. – Саид протянул ему руку, и Кристиан ее пожал. – Если я могу чем-то помочь, дай знать.
Вирджиния обняла брата, поцеловав его в щеку и проводя рукой по волосам. Звук тихих шагов заставил их обернуться: родители наконец вышли из комнаты. Мама даже не смотрела в их сторону. Стирая слезы с щек, она шла медленно, поддерживаемая отцом. Они скрылись в спальне, и Вирджиния поняла, что больше всего сейчас нужна маме.
– Я пойду. – Саид снял пиджак со спинки деревянного стула. – Вам стоит побыть вместе.
Хотелось закричать «нет», кинуться снова в его объятия и не отпускать. Но она не имела права удерживать его.
– Как ты полетишь в Дубай один? Ты слишком устал, думаю, тебе надо отдохнуть и хорошо выспаться… После похорон я могу полететь с тобой. – Она бы говорила и говорила, но рука Кристиана коснулась ее плеча.
– Она права, тебе стоит отдохнуть. Дубай – это не соседний квартал, а самолет – не машина, которую можно остановить и выйти.
Саид кивнул, надевая пиджак, смотря прямо ей в глаза. Нет, он не сумасшедший лететь обратно домой.
– Нет повода для беспокойства, я переночую в отеле, а завтра вылечу обратно.
Он ушел, и Кристиан обнял Вирджинию, целуя ее в лоб.
Дом опустел.
– Надо позвонить Арчеру.
Вирджиния кивнула. Да, они обязаны сообщить всем.
– И Мэту тоже. – Эти слова брата заставили Вирджинию опустить глаза. Но Крис прав, Мэт хорошо знал бабушку, он должен попрощаться с ней. И он почти член семьи.
Ночь была бессонной, полной слез, воспоминаний и тихих разговоров. А утро принесло массу хлопот. Арчер прилетел самым ранним рейсом, и они с Даниэлем и Крисом занялись организацией похорон. Вирджиния осталась с мамой, она просидела в ее комнате слишком долго – ждала, пока Оливия уснет. Было душно, глаза болели от бессонницы и слез. Теперь нужно пережить еще похороны. Что чувствуют люди, когда видят любимого человека в гробу? Долго ли прощаются? Вирджиния хотела только одного – чтобы все поскорее закончилось.
Вирджиния вышла на улицу и села на крыльце, вдыхая влажный воздух и кутаясь в бабушкину старую шерстяную кофту. Проблески солнца говорили о том, что будет хорошая погода. Хотя в Лондоне это большая редкость. Погода здесь очень переменчива.
Лондон должен был стать родиной Вирджинии, но не стал: мама родила ее в Дубае. Роды начались внезапно, раньше срока, Джини нарушила все планы родителей, появившись на свет через семь месяцев. Она стала дочерью золотых песков Аравийского полуострова.
Сейчас она сидела на ступеньке и думала о том, что не смогла бы жить здесь. Не хватало тепла, солнца, запахов Аравии.
Медленно подъехало такси, и сердце Вирджинии заколотилось сильнее. Она ждала его. Сидела здесь у дома, высматривая желтые машины, в надежде, что Саид приедет и попрощается с ней. Как он провел эту ночь? В какой гостинице спал? И как он полетит один в Дубай? Это невозможно без второго пилота.
Она ждала его, и он пришел: вышел из такси, но машину не отпустил. Калитка скрипнула, когда он закрыл ее за собой, Вирджиния вскочила, понимая, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди от волнения.
– Привет. – Он подошел к ней близко, сдерживая себя, чтобы не обнять ее снова. – Не мог улететь не попрощавшись.
– Как ты полетишь один?
– Отец прислал пилотов, они прилетели утренним рейсом, так что я полечу пассажиром. Но я пришел узнать, как ты? Как Оливия?
– Это была тяжелая ночь… Сейчас папа с Крисом занимаются похоронами.
Саид спрашивал – она отвечала. Но ему не обязательно было говорить, пусть лучше молчит и просто смотрит в глаза. Проникновенно, глубоко, как может только он. Когда одним взглядом можно сказать о многом.
– Я позабочусь о том, чтобы тебе поменяли рейсы. Можешь находиться здесь с родными столько, сколько твоя душа желает.
Ее душа… Она не хотела быть в Лондоне слишком долго. От любой тоски существует одно лекарство – работа.
– Я не задержусь здесь, сразу после похорон вернусь домой.
Тут она заметила второе такси. Оно остановилось, и из него вышел Мэт. Сердце замерло. Сейчас они увидятся. Вирджиния выдохнула, когда слегка удивленный Мэт протянул руку Саиду в знак приветствия. Тот пожал ее и, уходя, произнес:
– Прощай, Вирджиния.
– Привет, милая, прими мои соболезнования.
Но она даже не посмотрела в его сторону – ее взгляд был направлен вслед уходящему капитану. Саид обернулся, посмотрел на нее и сел в такси. Машина тронулась, а в ее голове все еще звенели его последние слова: «Прощай, Вирджиния».
Он уехал, оставляя ее одну, со странными чувствами в груди. Глаза снова наполнились слезами. Первыми слезами от накатившейся пустоты и чувства одиночества…
Одна из них медленно скатилась по ее щеке.
Глава 17
Вирджиния шла по зеленой аллее старого парка. Тихое, спокойное место, куда люди приходят побыть наедине с собой: поразмышлять о жизни, послушать шуршание листвы деревьев и погрустить. Сейчас Вирджинии просто необходимо одиночество, ей хотелось убежать от всей той толпы людей, которая сейчас переполняла их дом, убежать от разговоров, слез и воспоминаний.
Девушка присела на деревянную скамейку и засмотрелась на озеро. На ветру на голубой воде образовывались маленькие волны. В ее жизнь также пришла большая волна и, подобно шторму, сметала все на своем пути.
Похороны прошли не так, как она ожидала, – гораздо спокойней. Странно, но в тот момент, когда Джини увидела бабушку в гробу, эмоций уже не было. Что есть тело без души? Одна лишь оболочка. Страшнее наблюдать саму смерть. Вирджиния вспоминала, как кинула горсть земли в могилу, и после этого стало легче. Джина навсегда ушла в мир безмятежности и покоя.
Мама потихоньку приходила в себя, и за завтраком Вирджиния услышала от нее мудрую фразу:
– Все проходят через смерть родных. Жизнь так устроена: дети хоронят родителей, старые умирают, освобождая место внукам и правнукам. И если это так, то жизнь
