При этом провалы союзной стратегии привели не только к военным последствиям. Неудача на Проливах была одной из причин правительственного кризиса в Великобритании. 15 мая 1915 г. в отставку с поста первого лорда Адмиралтейства подал адмирал Джон Фишер. Новое правительство было сформировано 25 мая, свои посты сохранили лорд Г Асквит, Э. Грей, Г Китченер. Первым лордом Адмиралтейства стал А. Бальфур. Изменилось и отношение правительства к операции на Проливах, она стала рассматриваться как второстепенная. Итог этим изменениям хорошо подводит официальная история британского флота в войну: «Итак, для Дарданелл могли быть использованы только «излишки» войск; однако мерой этих излишков служили не потребности оборонительных задач во Франции, а то количество наших солдат из числа не находящихся на фронте, отправление которых на другой театр не волновало бы французов»136.
В конце мая по условиям соглашения с Италией британское правительство вывело из-под Дарданелл новейшие линейные корабли «Королева Елизавета», «Королева», «Принс оф Уэллс», «Имплейкабл», «Лондон». 27 мая контр-адмирал С. Терсби прибыл с этими кораблями в Бриндизи, где уже стояли присоединившиеся к британскому флоту легкие крейсеры «Дартмут», «Аметист», «Дублин», «Сапфир». Таким образом, командовавший союзной эскадрой адмирал Д. де Робек лишался весьма существенной поддержки артиллерии дредноутов. Правда, из Англии были присланы линейные корабли «Эксмут», «Венерабл», у которых имелся большой опыт действий у побережья Бельгии. Франция довела число своих линейных кораблей до шести, прислав «Сюффрен», «Шарлемань», «Патри»137.
Кроме соглашений с итальянцами, важным фактором, определявшим вывод ударной силы британского флота, был страх перед возможными потерями. Турки уже в начале 1915 г. настойчиво просили о присылке хотя бы одной подводной лодки, но адмирал А. Гаус отказал им в этом138. Из девяти австро-венгерских субмарин в боеспособном состоянии находились только две, и командующий австро-венгерским флотом считал необходимым иметь их для обороны Полы и Катарро139. В районе Отрантского пролива французский флот установил блокаду. На постоянном дежурстве обычно находились два броненосных крейсера и миноносцы, а линейные корабли держались неподалеку в полной готовности поддержать патруль.
Австрийские субмарины активно и успешно действовали против сил блокады. 21 декабря 1914 г. подводная лодка U-12 потопила линкор «Жан Барт». После этого все французские линейные корабли были выведены из вод Адриатики140. Уже в начале марта 1915 г. В. Сушон запросил Адмиралтейство о присылке в Турцию подводных лодок. Сначала возникла мысль использовать ресурсы Австро-Венгрии, но австрийцы категорически отказались делать это141. В результате в Берлине было принято решение оказать помощь и туркам, и австрийцам. 10 малых подводных лодок были перевезены в Полу из Германии по железной дороге и собраны на австрийской базе. Три из них – UB-3, UB-7 и UB-8 были направлены в Дарданеллы. Кроме того, из состава флота открытого моря для перехода в Турцию была выделена одна большая подводная лодка U-21142.
18 марта при получении информации об атаке Дарданелл Берлин сообщил о том, что большая субмарина выйдет в поход в апреле. 15 апреля U-21 покинула Вильгельмсхафен и 13 мая, обогнув всю Европу и пройдя незамеченной Гибралтарский пролив, вошла в гавань Катаро, имея на борту всего 1,8 (по другим данным, 0,5) тонны горючего в цистернах. Через неделю лодка вышла к Дарданеллам. 25 мая, в день назначения А. Бальфура главой Адмиралтейства, она потопила старый линейный корабль «Триумф», поддерживавший своей артиллерией действия австралийцев на берегу. Он затонул всего за 12 минут143. «Потеря «Триумфа» являлась тяжелым ударом, – отметил Ю. Корбетт. – Австралийцами и новозеландцами она ощущалась буквально как потеря близкого человека, и они долго не хотели верить, что не существует более того корабля, который во всех случаях оказывал им столь мощную поддержку. Результат блестяще произведенной атаки не ограничивался моральным успехом. Последний представлялся ничтожным по сравнению с теми последствиями, которые он оказывал на осуществление плана операции в целом»144.
27 мая U-21 потопила однотипный с «Триумфом» «Маджестик». Это была серьезная помощь туркам. Союзное командование приняло решение об отводе ценных судов в тыл. Уход линкоров, обладавших мощной корабельной артиллерией, существенно облегчил положение противника. «В течение двух дней, – вспоминал командир субмарины, – U-21 крейсировала кругом, высматривая линейные корабли. Однако их не было видно. Англичане отвели свои крупные корабли в базу, которую они устроили на острове Мудрос. Одна наша маленькая подводная лодка прогнала большие линейные корабли противника в самый критический момент боя у Дарданелл. Анзаки, которые вели кровавые бесплодные атаки на берегу, оказались лишенными поддержки с моря»145. 5 июня лодка пришла в Константинополь. Двумя днями ранее сюда прибыла UB-8, а 21 июня – UB-7. UB-3 пропала без вести по пути к союзникам146.
Вскоре и Австро-Венгрия имела уже 15 субмарин крупповской постройки. Они были устаревшими, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы существенно активизировать действия в Адриатике. 26 апреля 1915 г. U-15 потопила на входе в Отрантский пролив французский крейсер «Леон Гамбетта»147, при этом погибли более 600 человек. Заметную помощь австрийцам оказали их союзники. 7 мая немецкая подводная лодка потопила огромный лайнер «Лузитания», которому не помогла его весьма приличная по тем временам скорость в 26 узлов. 7 и 18 июля также в Отрантском проливе австрийцами были потоплены итальянские крейсеры «Амальфи» и «Джузеппе Гарибальди»148. После столь значительных потерь в Отрантском проливе были оставлены только миноносцы и сторожевые суда, союзники не хотели рисковать кораблями первого класса149. Не удивительно, что и командование британским флотом опасалось не столько австрийских или турецких надводных кораблей, сколько подводных лодок150. Их действия оказывали мощное влияние и на пехоту союзников151.
Неудачи в действиях на Галлиполийском полуострове привели к тому, что противоречия между Лондоном, Парижем и Петроградом относительно будущего зоны Проливов постепенно разрешались. При этом надежды на взятие Константинополя в этот период еще не были оставлены. Союзниками были даже назначены верховные комиссары для управления Константинополем и зоной Проливов. Россия должна была получить Верхний Босфор и Фанар, Франция – Перу, Великобритания – Стамбул и Принцевы острова. Верховным комиссаром от России был утвержден посланник в Сербии князь Г Н. Трубецкой. В июле 1915 г. он приехал в Ставку в Барановичи и обсуждал там этот вопрос с Николаем Николаевичем (младшим), Н. Н. Янушкевичем, Ю. Н. Даниловым. Решено было назначить военным губернатором генерала А. В. Каульбарса. Казалось, Ставка пошла на значительные изменения в первоначальной позиции по этому вопросу. Г. Н. Трубецкой вспоминал: «В общем, в деловом отношении я мог быть доволен пребыванием в Ставке, если б не одно обстоятельство, которое до известной степени влияло на уступчивость военных, в это время дела наши шли плохо. Данилов не скрыл от меня, что Варшаву, может быть, нам придется отдать. В перспективе была уже тогда необходимость отступать и отступать. Вот почему разговор о Константинополе был окутан туманом»152.
На самом деле все было достаточно ясно. Само новое назначение А. В. Каульбарса проявляло суть дела. О том, как относились к этому человеку, можно судить по следующему письму В. А. Сухомлинова к Н. Н. Янушкевичу от 26 декабря 1914 г. (8 января 1915 г.): «Сейчас получена бар. Роппом телеграмма от бар. Каульбарса, которая меня просто в жар бросила. Он сообщает, что назначен инспектором эскадры воздушных кораблей, и требует уже разных сведений – словом, начинает известную всем свою «поприщинскую» деятельность. Близко зная его деятельность по документам суда при Военном совете за минувшую Маньчжурскую кампанию, причем он был осужден и только помилован Государем, я прихожу в отчаяние, ибо он губит без осечки всякое дело, к которому только прикоснется»153.
А. В. Каульбарс отличался совершенно неуемной энергией. В самом начале войны он получил травму в Восточной Пруссии во время аварии при взлете самолета, на котором был наблюдателем, и проходил лечение154. В конце 1914 г. он вернулся на Северо-Западный фронт, где пытался летать на архаичном дирижабле155, после чего в феврале 1915 г. был направлен с инспекцией в Одессу, затем в марте успел побывать в Британской штаб-квартире на Западном фронте для изучения авиации и там тоже сразу проявил страстное желание освоить порученное ему дело156. Судя по всему, чрезвычайно энергичного и всезнающего генерала действительно время от времени отсылали куда-нибудь, чтобы избавиться от него157. С другой стороны, он как нельзя более подходил для решения задачи по имитации подготовки десанта на Босфор, тем более что еще до Русско-японской войны, в бытность командующим войсками Одесского округа, занимался подготовкой этой экспедиции158.
