1. Выслать в отдаленные края Союза ССР всех украинцев, проживавших под властью немецких оккупантов.
2. Выселение производить:
а) в первую очередь украинцев, которые работали и служили у немцев;
б) во вторую очередь выслать всех остальных украинцев, которые знакомы с жизнью во время немецкой оккупации;
в) выселение начать после того, как будет собран урожай и сдан государству для нужд Красной Армии;
г) выселение производить только ночью и внезапно, чтобы не дать скрыться одним и не дать знать членам его семьи, которые находятся в Красной Армии.
3. Над красноармейцами и командирами из оккупированных областей установить следующий контроль:
а) завести в особых отделах специальные дела на каждого;
б) все письма проверять не через цензуру, а через особый отдел;
в) прикрепить одного секретного сотрудника на 5 человек командиров и красноармейцев.
4. Для борьбы с антисоветскими бандами перебросить 12 и 25 карательные дивизии НКВД.
Приказ объявить до командира полка включительно.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР БЕРИЯ
Зам. народного комиссара обороны Союза ССР, маршал Советского Союза ЖУКОВ»
Руководствуясь принципом презумции незлонамеренности, приходится утверждать, что историк Владимир Бешанов, активно разрушающий мифы, сам купился на фальшифку.
Такой приказ Лаврентий Берия и Георгий Жуков без ведома Сталина не только подписать, но и сочинить не могли. Ведь уничтожение целой союзной республики — дело не то что всесоюзного, а мирового масштаба. А Сталин не мог сей приказ одобрить даже на первоначальном этапе: реализовать его в 1944 году не было физической возможности. 15 миллионов немцев из Восточной Европы выгоняли после войны три года, да и то не в Сибирь — а на «смешные» расстояния — не более тысячи километров.
В этом же «приказе» две дивизии НКВД Жуков и Берия, якобы, в приказе называют «карательными» — отсутствовали такие дивизии в структуре Народного комиссариата внутренних дел. То есть, конечно, присутствовали, но назывались по-другому: внутренние войска (ВВ НКВД).
Пункт 2-й положение «г.» этого «документа» гласит: «выселение производить только ночью и внезапно, чтобы не дать скрыться одним и не дать знать членам его семьи, которые находятся в Красной армии».
Тридцать миллионов человек выселить «только ночью и внезапно», да ещё и так, чтобы никто в Красной армии об этом не узнал — звучит совсем неубедительно.
В подтверждении реальности этого распоряжения Феликс Чуев публикует свидетельство бывшего наркома внутренних дел УССР Василия Рясного, о том, что этот приказ, якобы, начал выполняться. Но необходимо поставить честность самого Чуева под сомнение: Рясной, как любой чекист, должен был хранить ведомственную тайну. Да и любой здравомыслящий человек никому никогда добровольно не рассказал бы о собственном соучастии в подготовке такого чудовищного преступления.
Как другое доказательство существования «приказа» приводится вполне реальное выссказывание Хрущёва на XX съезде, о том, что «Сталин бы всех украинцев выслал». Этим словам тоже не следует особо доверять — Никита Сергеевич, особенно в ораторском запале, правдивостью не отличался, тем более во всём, что касалось описания кремлёвского горца.
На самом деле этот «приказ» — нацистская листовка (см. ВИЖ № 5 за 1992 год). Хранится она действительно в украинском архиве — ЦДАГО и в той самой папке, на которую ссылаются все, кто приводит этот документ. Причём составлен этот продукт нацистского чёрного пиара безграмотно, немцам должно было бы быть стыдно за такую халтуру. Но за эту чепуху уцепились некоторые историки…
Однако, возвращаясь к УПА, следует сказать, что Красная армия принимала участие в борьбе против повстанцев — понятно, в других масштабах.
В 2003 г. журналистка газеты «Известия» взяла интервью у последнего главкома УПА Василия Кука и опубликовала его на страницах этой газеты. Как правило, в случаях публикации «острых» материалов редакция помещает рядом материал, где представлена противоположная точка зрения. В данном случае таковую представлял полковник МВД Николай Перекрест, бившийся с повстанцами в пору юности в составе Внутренних войск НКВД. Так вот, даже он заявил: «…Против бандеровцев воевали только внутренние войска, с армейскими подразделениями у них был как бы негласный уговор: друг друга не трогать. На гарнизоны они не нападали — понимали, что тогда по-другому будут с ними воевать»[314].
Либо Перекрест перед тем, как давать интервью, прочитал несколько произведений бандеровского агитпропа, либо просто не захотел делиться победой с коллегами из Советской армии. Хотя на крупные гарнизоны повстанцы действительно не нападали, чтобы не стало себе дороже.
Красная армия столкнулась с повстанцами практически сразу же после вступления в Западную Украину — то есть на рубеже 1943/1944 гг. Руководство УПА стремилось не допустить фронтальных боев с красноармейцами, издав об этом специальный приказ. Во-первых, очевидно было гигантское численное и материально-техническое превосходство КА. Во-вторых, в простых красноармейцах, особенно украинской национальности, повстанцы видели таких же, как они жертв режима, загнанных в Красную армию.
Повстанцы распространяли среди солдат листовки с призывом «бить Гитлера», не воевать против них, и/или переходить на сторону УПА. Распространённым лозунгом того времени были слова: «Убивайте политруков, этих верных сталинских собак, которые вас стерегут. По трупам политруков пойдем на голову Сталина»[315]. Действенность этого призыва была минимальной.
Зато появление мощнейшей армии было более чем весомым аргументом советской пропаганды — большинство бойцов из «иностранных легионов» УПА перешло обратно к Советам.
Акции УПА против КА отчасти были вызваны неразберихой в условиях боевых действий, отчасти — приказами командиров повстанцев и красноармейцев. Инициатива борьбы шла с обеих сторон.
В январе 1944 года в селах Белощувка и Моквин Березненско-го района Ровенской области повстанцами было единовременно убито около 50-ти красноармейцев 181-й стрелковой дивизии.
«В информационном донесении за период с 27 марта по 8 августа 1944 г. по Станиславской области (район Коломии), значилось: “На всех территориях началась массовая ликвидация красноармейцев. Эта ликвидация была допущена с учетом состава армии — были это собственно русские и почти все комсомольцы. Части 18-го десантного корпуса были созданы из молодых воспитанников детсадов”»[316].
Например, нападения повстанцев Станиславской области на РККА в сентябре-октябре 1944 г. стоили последней 23 офицеров и 128 солдат и сержантов убитыми, а 79 человек было уведено в лес — о судьбе этих людей остаётся только гадать.
А вот как видел войну УПА против Красной армии её офицер — летчик-штурмовик Георгий Береговой. Описываются действия его сослуживца — Ивана Гусева — в Западной Украине в тот момент, когда через нее прокатывались советские фронты — то есть 1944 г.:
«Первое боевое задание, которое он получил на новом месте, заключалось в том, чтобы получить и перегнать в дивизию не новый “Ил”, а как раз По-2. Фанерный этот самолет был незаменим для связи…
Прибыв в часть, Гусев присмотрел на свой вкус один из По-2. Самолет оказался еще довоенного выпуска, планер полностью свое вылетал, но был сухим и прочным…
Назад летели на высоте триста метров. В небе — никого, мотор работает как часы, настроение у всех прекрасное.
Вдруг Гусев заметил на проселочной дороге каких-то людей, бегущих в панике в сторону леса и гонящих перед собой скот. А через несколько секунд из-за деревни, откуда, судя по всему, и удирали вооруженные кто винтовками, кто ружьями крестьяне, выскочил на бреющем Ил-2 и, нагнав толпу, начал поливать из пулеметов дорогу.
— Что за чертовщина! Ведь не над немцами, над своей территорией летим, — удивился Гусев. — Что же он, своих, что ли, из пулеметов потчует?
— А если это фриц? — высказал догадку техник. — Случалось, что и на наших самолетах они летали.
— Фриц не фриц, а на глаза этому чокнутому лучше не попадаться, — отозвался Гусев. — Он-то в броне, а вокруг нас — чистая фанера…
Гусев быстренько дал ручку управления машиной от себя, припал чуть ли не вплотную к земле и полегоньку увел свой По-2 от греха из опасной зоны.
Пока летели, все трое продолжали ломать голову: что бы это могло значить, когда штурмовик на собственной территории и деревню бомбами поджег, и по мирным людям из пулеметов смолит…
Однако люди эти казались мирными, если судить только по одежде. Когда Гусев посадил По-2 на аэродром и доложил Ищенко о том, что видел на проселочной дороге, тот объяснил ему, в чем дело.
