Пока летели, все трое продолжали ломать голову: что бы это могло значить, когда штурмовик на собственной территории и деревню бомбами поджег, и по мирным людям из пулеметов смолит…
Однако люди эти казались мирными, если судить только по одежде. Когда Гусев посадил По-2 на аэродром и доложил Ищенко о том, что видел на проселочной дороге, тот объяснил ему, в чем дело.
— Бандеровцы это! Они, сволочи, десяток наших людей утром ухлопали. Поставили к стенке и перестреляли.
— Как же так? — не понял Гусев. — А наши что же?
— Безоружные они были. Из соседнего девяносто второго полка за продовольствием их туда отправили. Кто же знал, что деревня вся до одного из бандеровцев. Женщин и детей они заранее в лес угнали. А наших вместо, как говорится, хлебом-солью свинцом встретили. И до того, зверюги, обнаглели, что после такой расправы в деревню за скотом вернулись. Значит, говоришь, не вышел у них этот номер?
— Думаю, не вышел, — подтвердил Гусев. — Хотя видел, палили некоторые из них в небо. Только ведь “ил” из винтовки не сковырнешь. Верно?..
— Сам скоро увидишь, — пообещал ему Ищенко. — В первой эскадрилье тяжело ранило летчика, отправили его в госпиталь»[317].
Второе подобное свидетельство из за его большего размера пришлось вынести в приложение. Это описание действий
УПА на окраинах города Черткова в той же Западной Украине. Автор мемуаров на сей раз не летчик, а танкист, точнее, комиссар от танкистов — Попель Николай, на тот момент Член Военного Совета 1-й танковой армии (См. приложение № 8).
В этих двух рассказах может удивить следующее — офицеры откровенно описывают не какие-то кучки «украинско-немецких буржуазных националистов», а целые села, население которых в полном составе участвует в повстанческой войне.
Но не всегда отношения Красной армии с повстанцами выливались в форму вооруженной борьбы. Нередки были случаи, когда красноармейцев повстанцы просто разоружали, вели среди них антисоветскую агитацию, вербовали и отсылали обратно в часть или включали в собственные ряды, или мирно отпускали восвояси.
Вот, например, отрывок из донесения начальника Управления контрразведки «СМЕРШ» 1-го Украинского фронта генерал-майора Осетрова:
«Того же числа [11.02.44] начальник мастерской 361 отдельного] б[атальона] с [вязи], 24 с[трелкового] к[орпуса] лейтенант Мухалынин, совместно со старшиной радиороты Политовым и экспедитором Коневским выехали на одной подводе из села Стадники в с. Уздицы. В пути следования им повстречалась подвода с едущими на ней 7-ю мужчинами в гражданской одежде. На вопрос Михалынина: “Как проехать в село Уздицы”, ехавшие на подводе выхватили автоматы и скомандовали: “Руки вверх”.
Забрав повозку и военнослужащих, бандиты привезли их в один из хуторов, где уже находилось 4 бойца. Со всеми задержанными один из бандеровцев вел около часа беседу о задачах и целях “УПА”, после чего им были возвращены изъятые у них документы и личные вещи, задержанные освобождены. Оружие и повозки бандеровцами изъяты»[318].
Нередко обе стороны поддерживали «вооруженный нейтралитет» при контакте частей двух армий.
Действия национальных партизан против Красной армии допускались даже Главным командованием УПА в случае обороны, а также в качестве мести, если красноармейцы жестоко обращались с мирным населением — такие случаи были, и немало.
Кроме того, партработники и чекисты, пришедшие в Западную Украину в обозе Красной армии, постоянно просили командование последней помочь в борьбе с бандеровцами или охране каких-либо хозяйственных объектов.
Кроме того, УПА развернула за спинами красноармейцев партизанскую войну со всеми ее компонентами, включая и удар по коммуникациям.
Вот описание рельсовой войны уже после «победного мая», хотя велась эта война на протяжении всего 1944 и 1945 гг. Автор этого документа, во всяком случае, номинальный автор, никто иной, как Леонид Брежнев, будущий диктатор Советского Союза. Тогда, конечно, он вряд ли был уверен, что ему удастся дослужиться до такой должности. В1945-1946 гг. он был всего лишь начальником политуправления Прикарпатского военного округа, войска которого принимали самое активное участие в боях против повстанцев:
«Среди коварных методов бандитской работы оуновцов в ноябре все чаще появлялись случаи подрыва и минирования путей сообщений. У некоторых ликвидированных банд были захвачены значительное количество взрывчатых веществ и боеприпасов — тола и мин.
В Кутовском районе Станиславской области бандиты заминировали дорогу у села Рожен-Великий. Подорвалась автомашина воинской части, причем были тяжело контужены 7 бойцов, находившихся в автомашине. Бандиты вторично минировали дорогу в направлении от села Рожен-Великий Великий к селу Тюдо-во. Подорвалась автомашина погранотряда. Было тяжело ранено 3 чел. и контужено 5 чел. Автомашина сгорела.
Инструктор 4-й части Жабьевского райвоенкомата Станиславской области лейтенант Нагорный 23 ноября ехал из села Жабье в сопровождении 2-х бойцов истребительного батальона. Одновременно ехали еще 2 подводы — одна впереди с работниками р[ай]и[спол]к[ом]а и другая — позади с бойцами истребительного батальона. В 4 км от села Жабье бандиты пропустили первую подводу. Подвода же Нагорного подорвалась на противотанковой мине натяжного действия. При взрыве лошади были убиты, а лейтенант Нагорный и бойцы взрывом были отброшены. Пользуясь их бессознательным состоянием, бандиты выбежали из засады, захватили ручной пулемет и автоматы, пытались захватить и Нагорного. С подъехавшей 3-й подводы бойцы-истребители открыли огонь по бандитам. Банда скрылась. Нагорный и один боец получили контузии.
В Рогатинском районе Станиславской области 5 ноября между селами Пукуз и Жовче бандиты подорвали железнодорожный путь. Потерпели крушение две мотодрезины, и было ранено 3 человек.
На перегоне Марковцы-Отыня участка железной дороги Ко-ломыя-Станислав 4 ноября бандиты заминировали путь. Подорвался пассажирский поезд. Сошли с рельс паровоз и 3 вагона, были разбиты 2 вагона. Во время катастрофы убито 2 и ранено 6 военнослужащих.
В ночь на 27 ноября в районе села Голень Станиславской области бандиты взорвали путь железной дороги Станислав-Львов и пустили под откос эшелон с дровами»[319].
Если это не война с Красной армией, то что же? В годы схватки с нацизмо это был настоящий удар по тылам, поэтому армейское командование было просто вынуждено вести борьбу с повстанцами с целью нормализации работы тыловых служб.
29 февраля 1944 г. повстанцами был смертельно ранен командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Николай Ватутин. Причем произошло это совершенно случайно — он напоролся даже не на бандеровскую засаду, а просто на группку повстанцев — по разным сведениям от 17 до 27 человек, грабящих захваченный ими ранее красноармейский обоз. Увидев поблизости незваных гостей, повстанцы обстреляли три автомобиля, в одном из которых ехал Ватутин. Командующий фронтом получил ранение в бедро и позже скончался от начавшейся гангрены.
Этот факт произвел сильное впечатление как на командование КА, так и на партийное начальство УССР и СССР.
От рук повстанцев в 1944 г. погиб и командующий бронетанковыми и механизированными войсками 1-го Украинского фронта генерал-лейтенант Андрей Штевнев.
Понятно, что если повстанцы убивали красноармейцев, офицеров и генералов, то и Красная армия в сотрудничестве с НКВД, да и самостоятельно, принимала непосредственное участие в антиповстанческих операциях. Например, в апреле 1944 г. в знаменитой битве под селом Гурбы на стыке трех областей — Ро-венской, Тернопольской и Каменец-Подольской.
На описании этой операции имеет смысл остановиться более подробно — это самая большая битва УПА за всю ее историю.
1 марта 1944 г. в Ровенской области началась мобилизация в Красную армию. Но в некоторых районах ситуация вышла из-под контроля вследствие деятельности повстанцев. Секретарь Ровенского обкома КП(6)У Бегма в донесении Хрущеву отмечал:
«В некоторых районах в противовес мобилизации, которую проводят военкоматы, оуновцами проводится «мобилизация» всего мужского населения в отряды Украинской повстанческой армии… Мизочьским райвоенкоматом 3 марта 1944 г. была объявлена мобилизация военнообязанных в населенных пунктах Мизоч, Билашев и Дермань.
Узнав про это, бандеровцы в ночь на 3 марта послали в эти села вооруженные группы, которые объявили населению, что «мобилизация в Красную армию прекращена», и провели «мобилизацию» всего мужского и частично женского населения в отряды УПА»[320].
Повстанцы действовали по плану, разработанному еще до прихода большевиков. Однако полностью сорвать призыв в К А не удалось, и на 20 марта 1944 г. военкоматами Ровенской области было мобилизовано 35 000 человек.
