В. Аверьянов: Так я и говорю, что она пока набирает обороты, что она не достигла того уровня, который ожидается. Но, кстати говоря, когда она достигнет серьезного масштаба, начнется и другая критика, начнется критика, что режим авторитарный, что он очень жесткий, что идет преследование какого-то класса и т. д. То есть, критики будут всегда. Дело не в этом. Дело в том, что этого еще полтора-два года назад не было в стране, а сейчас есть. Это знак того же термидора, на мой взгляд.
Следующий момент, чиновников ограничивают во владении зарубежной собственностью. Опять же, можно критиковать букву закона…
Е. Волгина: Ну как же, дома им оставили.
В. Аверьянов: Дома оставили, счета не оставили. Это шаг вперед опять же. Не было этого два года назад. Западные НКО начинают выдворяться из страны. Их российские филиалы, которые назвали иностранными агентами, тоже начинают прижимать. Все это первые ласточки.
Е. Волгина: Ну НКО — это отдельная история.
В. Аверьянов: Да, это отдельная тема. Далее, произошел поворот к теме патриотического воспитания. Заметьте, что у нас тема воспитания с 91 года в госполитике вообще отсутствовала.
Е. Волгина: А что мы подразумеваем под тем же патриотическим воспитанием? К этому тоже много вопросов.
В. Аверьянов: Смотря кто. Мы подразумеваем одно. А чиновники, возможно, подразумевают другое. Но интересно, что Путин, когда он заявил об этом впервые, сказал о воспитании в контексте борьбы мировых идеологий. Такое еще вчера было бы опять же немыслимо. Это тоже знак изменений.
Знаете, я не апологет нынешнего режима, я вообще считаю, что режим ельцинский и наследующий ему путинский построен на костях наших граждан. На тех, кто преждевременно умер в 90-е годы, на тех, кто не родился в 90-е годы.
Е. Волгина: Но при этом вы говорите, что…
В. Аверьянов: Я не апологет режима, я хочу сказать, что приближается термидор и мы, Изборский клуб, будем его поддерживать, этот термидор. Если он будет происходить и в той мере, в которой он будет происходить, мы будем его глашатаями. Потому что мы считаем, что он более чем назрел.
Е. Волгина: До этого вы приводили пример, как можно нашу страну из кризиса вывести, соответственно. Но вот смотрите, вся Азия скоро в России будет. С кем интегрироваться, с нищебродами, которые за копейку сюда едут работать? Надо не Евразийский союз создавать, а союз славянских государств, и границы закрывать. Вот такие настроения.
В. Аверьянов: Мы считаем, что союз славянских государств — это ядро евразийской интеграции. То есть Белоруссия и Украина для нас — приоритетные партнеры. Фактически сейчас идет битва за Украину. Белоруссия, она все-таки с нами, и она всегда была с нами. Это некий бастион. Я бы больше сказал, Белоруссия является Россией больше, чем сама Россия. То есть она сумела сохранить тот потенциал, который здесь был растрачен. Изборский клуб недавно посетил Приднестровье. Это еще один маленький бастион, который десятилетия продержался, не давая растворить себя ни в Молдавии, ни в каких-то процессах интеграции европейской. Такие бастионы сохранились, они в этом смысле идут впереди России, они даже подстегивают этот процесс. Евразийская интеграция не означает азиатизации России. Евразийская интеграция, еще раз хочу подчеркнуть, это создание масштабного макрорегиона вокруг России. И туда, конечно же, войдут наши партнеры из Средней Азии, с Кавказа и т. д.
Е. Волгина: Виталий, вы перечислили опять же, что нужно сделать, но пока государство должно, государство дороги проложит, государство заводы построит. А вот в этом рывке какая роль отводится обществу? И нет ли у вас ощущения, что самим обществом сейчас овладела апатия? И, соответственно, тогда вопрос, а как выводить общество из этой апатии?
В. Аверьянов: Совершенно верно. Я ведь еще не описал полный алгоритм, я только начал описывать. Следующий момент, важный, который отвечает на ваш вопрос. Без смены элиты, без формирования нового типа элиты, без обновления, радикального обновления существующей элиты, этот рывок невозможен. Это должна быть элита, которая обладает мобилизационным сознанием. Это практически, ответ на ваш вопрос. Потому что роль общества — это роль в первую очередь тех людей, которые будут рекрутироваться. То есть сейчас нужен новый призыв, в том числе призыв во власть. Ну, сегодня мы не видим этого. Общероссийский народный фронт — это в значительной степени что-то такое театрализованное.
Е. Волгина: А что должно произойти, чтобы мы увидели и сказали, да, вот эти люди — это потенциально новая элита в нашей стране.
В. Аверьянов: Ну, хотя бы, как минимум, мы должны услышать от них правильные слова. Это самое первое.
Е. Волгина: Правильные слова, что это такое?
В. Аверьянов: Очень часто можно услышать: Кремль и так говорит правильные слова. Но я с этим не согласен. Не говорит он, а если и говорит, то не в должной мере. Правильные слова — это большая тема. Ну вот, может быть, стоит взять аспект, особенно для вас интересный. Скажем, когда в сфере медиа градус вот этих преобразовательных слов, интенций, вырастет, — это станет для людей знаком, что приходит новая элита. На наш взгляд, нам нужно создавать в стране патриотический медиахолдинг. То есть, не нужно чистить СМИ, менять главных редакторов, директоров, собственников. Нужно хотя бы создать один крупный холдинг, в котором обязательно должно быть информационное агентство, несколько журналов, радиостанций, и который…
Е. Волгина: Ну, наверное, весь патриотизм должен быть подкреплен реальными делами. Вам сразу же скажут, Виталий, мы хотим работу, мы хотим зарплату, мы хотим социальные гарантии. И тогда да, мы не поедем из этой страны, мы не будем искать другую страну.
В. Аверьянов: Люди могут сколько угодно говорить о том, что они хотят, но они должны сами себе объяснить, что они могут сделать. Потому, что если люди только хотят, хотят только потреблять, хотят хорошую зарплату, то в итоге они окажутся на мели.
Е. Волгина: А как это поменять?
В. Аверьянов: Вот посмотрите на процессы, которые происходят во всем мире. В той же Африке, в том же Египте, в той же Сирии, в той же Ливии. Мы видим, что приходит к власти тот же Мурси, который обещает свободу, демократию…
Е. Волгина: Ушел уже.
В. Аверьянов: Я говорю о том, что было год назад. И все воодушевлены. Эйфория, сейчас все будет прекрасно. В итоге, все оказываются на мели. Так же и здесь. Если наш потребитель считает, что кто-то ему принесет свободу, права человека и высокий уровень жизни вместе, в одном флаконе, на волне демократизации, свободных выборов, то это очень наивный человек. Очень наивный.
Е. Волгина: То есть, вы этого не видите в обществе, я так понимаю? Этой активности?
В. Аверьянов: Ничего подобного, я все вижу. Я вижу, что есть определенный миф о среднем классе, что, якобы, у нас средний класс ориентирован на Запад, на демократические ценности, на честные выборы, на белоленточную оппозицию. Это очень раздутый миф. Потому что де-факто у нас есть в крупных городах богемный средний класс и мизерный высший средний класс, то есть достаточно богатый. Но есть основной средний класс, миллионы людей. Это менеджеры, бухгалтера, люди, которые работают в офисах, занимаются малым бизнесом. Это люди, в значительной степени консервативно настроенные, но не в смысле сохранения того, что сейчас есть. Они склоняются скорее к нашим традиционным ценностям, консервативным, а вовсе не к безоглядному броску в объятия…
Е. Волгина: Консерватизм — это наши ценности?
В. Аверьянов: Если говорить о консерватизме, как о традиционных ценностях, то конечно, консерватизм — это наше достояние национальное…
Е. Волгина: Тогда что считать консерватизмом? Что за основу брать? Из вашей речи получается — опыт советской России преобразованный. Самая динамика, не случайно же вы Институт динамического консерватизма возглавляете?
В. Аверьянов: Да, мы говорим о социальном консерватизме. Вот в этом докладе Делягина звучит термин технологический социализм, технократический, высокотехнологичный социализм. Социализм, кстати говоря, это не явление XX века, это глубокая тенденция, которая идет из давних времен.
Звонок слушателя: Вот что в нашей древней истории, именно в политическом плане не учтено в современной нашей истории, я имею в виду в избирательном процессе? Только не отключайте, давайте в диалоговом режиме.
В. Аверьянов: Вы имеете в виду Киевскую Русь или языческую Русь?
Слушатель: Я имею в виду Новгородское вече.
Е. Волгина: Это ваш вопрос, правильно?
