– Вы могли бы сказать, что хорошо его знаете?
– Уоррена никто не знает хорошо. Не дело – подходить к нему слишком близко. Ужасный характер.
Тисдейл обеими руками оперся о черенок швабры. Его пальцы – потемневшие, морщинистые и слегка блестящие – выразительно гармонировали с его вельветовыми штанами.
– Но вы все равно продолжаете с ним работать. В воскресенье вы были на ферме «Рингхэмский хребет», – заметил Купер.
– Был. Но Уоррен, как я уже говорил, выпроводил меня. Сказал, что у него нет денег на грызунов. Можете вообразить такое? Это нехорошо для фермы, это вообще нехорошо. Нельзя, чтобы на молочной ферме водились крысы. Там всегда должно быть чисто.
– А когда вы в последний раз были там перед этим?
Тисдейл округлил глаза и подергал себя за кончики усов.
– Точно не помню. Месяц или два назад. А что, это важно? Я свидетель?
– Вы заметили на ферме что-нибудь необычное? – спросила Фрай.
– Необычное? Уоррена Лича и самого обычным не назовешь.
– А миссис Лич? Вы ее знаете?
– Ее никогда не видно. Ну, может, проскочит пару раз где-нибудь. Но она всегда молчит, даже «здрасте» не скажет. Она необщительная. Но в конце концов, она замужем за Уорреном, так что, смею думать, тут не ее вина.
Похоже, разговор Тисдейлу внезапно наскучил, и он принялся кидать листья на тележку, куда они падали с сочным шлепком.
– Вам рассказали, как меня здесь называют? – спросил он, не сводя глаз с листьев, разлетавшихся по тележке.
– Рассказали, – ответил Купер.
– Они это любят, – кивнул Тисдейл. – Думают, очень смешно, и на рынке тоже. Обычно подучают людей попросить, чтобы я продемонстрировал им. Вам тоже так говорили?
– Да, – сказал Купер. – Но не стоит трудиться.
По пути в «Рингхэмский хребет» им пришлось замедлить ход, поскольку перед ними трактор тянул прицеп, доверху уложенный кипами соломы. Золотистые соломинки сдувало с прицепа, и они падали на лобовое стекло машины.
– Знаешь, когда приедем на ферму, давай попробуем поговорить со всеми членами семейства Лич, – сказал Купер.
– Зачем?
– По-моему, там что-то не так.
– У нас нет об этом никаких данных.
Купер взглянул на ее лицо и опять поймал себя на мысли, что Диана постройнела, но выглядела она скорее сухопарой и изможденной, чем упругой и худенькой, какой была несколько месяцев назад, когда перевелась из Уэст-Мидлендс. И волосы у нее стали короче, словно время от времени, когда нападала скука, она их чуть-чуть подстригала.
И еще одно подметил Купер в Диане Фрай: она ни разу не упомянула о его отце – ни сейчас, ни с самого начала их знакомства. Сержант Джо Купер ничего для нее не значил.
Он задавал себе вопрос, чем Фрай занимается в те дни, когда она не на дежурстве. Что делает по вечерам, после работы? Но тут Купер обнаружил, что его воображение полностью бессильно.
Он уже договорился с Тоддом Уининком пойти выпить пива сегодня вечером. Уининк называл такие выходы «заседанием», что означало – пива будет выпито много. На самом деле Куперу не очень хотелось: он пропустит репетицию мужского хора полицейских, а как раз приближается самое горячее время года – выступления в районных общественных концертных залах и домах престарелых. Кроме того, он уже не раз видел, какое удручающее воздействие может оказать алкоголь на его коллег.
Но они с Уининком работали в паре, и Купер понимал, что подобные «заседания» необходимы как один из способов поддержать дружеские отношения. Наверняка Уининку с тех пор, как он развелся, и поговорить-то не с кем. Случайные связи с женщинами такого рода общения не предполагали. Купер чувствовал, что слово «заседание» было кодовым для Уининка – оно означало, что тому одиноко и необходимо с кем-нибудь поговорить. Поэтому Купер соглашался.
Во дворе фермы «Рингхэмский хребет» Уоррен Лич с плохо сдерживаемым раздражением выговаривал своим сыновьям.
– Тащите сюда эту скотину! – приказал он.
Мальчики стояли с открытыми ртами; Дагги готов был заплакать. Они оба знали о смерти животных. Оба видели огромную яму за амбаром, недавно вырытую эскаватором, и слышали выстрелы, отправлявшие овец, одну за другой, на тот свет. Позже они прокрались из дома туда, где раньше была яма, и, встав у края свежей земли, которой совсем недавно засыпали яму, застыли, завороженные ужасом. Они пытались представить безжизненные тела овец у себя под ногами, как те лежат на спинах, с незрячими глазами, тонкими ногами – закоченевшие и такие беззащитные, а влажная земля толстым слоем забивает их шерстку и рты.
– Пожалуйста, папа, не надо! – умолял Уилл.
Его мольба окончательно вывела Лича из терпения.
– Я что, со стенкой говорю? Сейчас же шевелите задницами и волоките сюда эту скотину! Делайте, что я сказал! И если вы заставите меня повторить еще хоть раз, я дам слово моему ремню!
Схватив Дагги за руку, Уилл неохотно потащил его прочь. Лич покопался в старой брезентовой сумке и извлек оттуда пистолет, стрелявший стальной капсулой, который дал ему Кейт Тисдейл. Пистолет был массивным и увесистым.
– Чертово животное, – пробормотал он, словно обращаясь к пистолету. – Тянет с меня деньги, как воду. Но теперь все.
Во дворе не было никого, кто мог бы его слышать. Личу вспомнился день, когда на рынке в Эдендейле они покупали теленка. Его выбирала сама Ивонна – это именно она придумала купить теленка для мальчиков. К тому же отличное молодое животное обещало вырасти в весьма недурную телку. Но со временем Лич обнаружил, что не выносит вида этой телки. В ее круглых глазах он читал обвинительный приговор себе, как и в глазах другой проклятой страдалицы; а ее глянцевая шкура отливала такой невыносимой расточительностью.
Теперь даже сама мысль о том, что это животное находится где-то поблизости, была несносна ему. У него не осталось сил сосредоточиться хоть на какой-нибудь из тех неотложных проблем, которые копились и копились, придавливая его, пока он вынужден был возиться с этой телкой. Он избавится от нее, а потом решит, как вытащить ферму и свою жизнь из кромешного ужаса, в который они вляпались. Убить ее. Она стоит у него на пути.
– Мы разберемся с этим раз и навсегда, – приговаривал он, заряжая пистолет.
Наконец мальчики, накинув на шею своей упиравшейся телочке веревочную петлю, притащили ее во двор.
– Папа…
– Заткнитесь! Заткнитесь, черт бы вас побрал!
Вырвав веревку у Уилла, Лич оттащил телку на несколько ярдов в сторону. Мальчики стояли, словно прикованные, не в силах отвести глаз. Дагги вздрогнул и, удерживая крик, зажал рот рукой, когда отец пнул бедное животное сапогом под передние ноги. Телочка с испуганным хрипом упала в грязь на колени. Когда она с трудом попыталась подняться, Лич встал, широко расставив ноги, над ее холкой и крепко стянул веревку у нее на шее. Достав из кармана пистолет, он прицелился ей прямо в лоб, затем поводил дулом по шерсти между пробивавшимися рожками, стараясь выбрать нужный угол, чтобы пуля легко прошла между костями прямо в мозг.
Чувствуя бесполезность сопротивления, телочка вдруг расслабилась под его нажимом, смирившись с необъяснимым концом.
– Ничего не поделаешь, – приговаривал Лич. – Дольше так продолжаться не может. Такое тоже надо понимать. Считайте это частью вашего обучения.
Лич посмотрел на мальчиков, с трудом различая их лица. За их головами он заметил облачко пыли, потом послышался шум мотора, и вскоре красная «тойота», подскакивая на выбоинах, въехала во двор. Лич продолжал прижимать дуло пистолета к голове телки, держа палец на курке. Представив себе лица посетителей, когда он прямо у них на глазах спустит курок, он заулыбался.
Тут он узнал Бена Купера, сидевшего за рулем «тойоты», и увидел Диану Фрай, которая сразу же вышла из машины, как только та плавно остановилась. Фрай, похоже, даже не заметив ни мальчиков, ни телки, с папкой в руке направилась к Личу.
Удивленный фермер отпустил животное. Телка тут же заковыляла прочь, а Лич так и остался стоять с широко расставленными ногами, все еще сжимая в руке пистолет.
– Мистер Уоррен Лич? – обратилась к нему Фрай.
Лич уставился на нее и слегка дернул головой, что можно было принять за кивок.
– Фрай, исполняющая обязанности сержанта уголовной полиции, эдендейлское отделение. По нашим данным, у вас нет лицензии на владение этим пистолетом.
Плохо соображая, Лич медленно перевел взгляд на пистолет.
– Должно быть, я забыл получить ее.
– Боюсь, сэр, нам придется следовать инструкции.
– Ну и что это значит?
– Вы владеете незарегистрированным оружием. – Она протянула руку. – Вам дадут расписку. Как только вы получите соответствующую лицензию, сможете в любое время забрать свое оружие.
– Так я вам и поверил. Вы что, думаете, я просто так возьму и отдам вам свой пистолет?
