— Учитель, говорит Лев. Повторяю, я контролирую ситуацию. Пытаюсь взлететь.
«Жми в сторону всплесков, — подумал он. Газуй. Быстрее. Я — движущаяся цель. Чертовски крупная движущаяся цель…» Пилот пришел в себя.
— Какого дьявола ты творишь? — закричал он.
— Пытаюсь убраться отсюда! По нам стреляют.
— Будь я проклят…
— Слушай, у меня нет времени на объяснения. Притронешься к приборам, застрелю. Конечно, если мы до этого доживем, что маловероятно. По нам стреляют.
— Закрой клапаны подачи горючего, придурок! Боже, где ты учился летать?
— На Спарте. Но я не знаю, как это сделать.
— Я сам…
— Хорошо. Осторожней. — Справа поднялся новый гейзер. — Если сбросим скорость, в нас попадут.
— Боже, в моем контракте нет условия, что меня убьют. — Пилот переключил два рычажка. Красные огни сменились зелеными.
— Спасибо, — сказал Лисандр.
— Боже. Послушай, у тебя ничего не выйдет, горючего не хватит…
— Я не собираюсь выходить на орбиту. Только вверх и снова вниз.
— Куда вниз?
— Предпочтительно в Ледерле. Или куда угодно, где сумею сесть.
— Летал когда-нибудь на такой шлюпке?
— Приземлялся один раз, — ответил Лисандр.
— Боже, — сказал пилот.
Послышался гневный крик. Эйс Бартон повернулся и увидел, что Антон Гирерд дерется с Чандосом Вичастой.
— Он приказал танку открыть огонь по кораблю! — кричал Гирерд. — Мы разорены! Майор, вы должны остановить его!
— Не будьте дураком, — пыхтел Вичаста. — Сенатор Бронсон оплатит все ваши расходы. Эти неудачники ничем не смогут вам заплатить. Гирерд говорит верно: они разорены.
— Да, тут вы правы, — сказал Бартон. — Тем не менее приказы отдаю здесь я. Капрал, проследите, чтобы мистер Вичаста не смог ни с кем говорить, пока я не разрешу.
— Сэр. — Ординарец Бартона встал за Вичастой.
— Соедините меня с Андерсоном, — сказал Бартон. — Бобби, сосредоточьтесь на вражеской артиллерии. Не обращайте внимания на посадочный корабль.
— Вы знаете, что делаете, Эйс?
— Думаю да. Но времени на обсуждение нет. Выполняйте приказ.
— Он обещал большие деньги, майор. А кто нам заплатит, если мы потеряем урожай?
— Капитан Андерсон, исполняйте приказ. Последовала долгая пауза.
— Хорошо. Так уходит богатство, которое я и представить не могу.
И жизнь, когда приходится оглядываться через плечо.
— Канал красный четыре! Уолли! — Да.
— Прикажите всем, кто в вашем распоряжении, сосредоточить огонь на танке Бронсона. Немедленно.
— Есть. «Леопард-3», говорит Хоницу. Команда высшего уровня. Сержант Биллингс, огонь по цели «дохлая крыса». Исполняйте. Повторяю, команда высшего уровня, уничтожить «дохлую крысу».
— Вы дурак, — сказал Вичаста.
— Да, — согласился Бартон. — Наверно, так и есть. Но я знаю, кто меня нанял.
— Капрал! — крикнул кто-то. — Лейтенант выбыл!
— Иду.
Альф Тендон пригибался как можно ниже. «Леопард» пережевывал край джунглей, и, если высунешь голову, ее тут же снесет. Неожиданно огонь прекратился. Тендон ждал. По-прежнему ничего. Он осторожно приподнял голову, потом рискнул и посмотрел в бинокль.
— Вот дерьмо! Сарж!
Ничего. Линия оптической связи исчезла. Наверно, вместе с компьютером. Лейтенант выбыл. С Мисковски невозможно связаться. Кто командует? Может, я. К дьяволу осторожность. Они знают, что мы здесь. Он включил радио.
— Сарж, говорит Альф.
Проклятая тварь явно червь-пиявка и ползет по правой ноге прямо к промежности, но сейчас самой большой проблемой Мисковски была другая нога. Левая. Над коленом ужасно болит, а ниже он вообще ничего не чувствует. Штанина пропиталась кровью, а последний разрыв пришелся так близко, что лязгнули зубы. Над головой и по сторонам свистели осколки, так что он даже не решался посмотреть, насколько серьезно ранен. Кажется, регенераторы справятся. Но не сейчас. Если я не умру от потери крови…
— Сарж, говорит Альф.
С огромным трудом Мисковски нажал кнопку лежавшего рядом передатчика. Они, наверно, настраиваются на этот передатчик. Я по другую сторону ствола.
— Давай, Альф.
— Лейтенант выбыл. Капрал при смерти. — Принято.
И я ничего не могу с этим сделать.
— «Леопард» сменил цель. Стреляет по легкому танку, который привезли на посадочном корабле.
— Повтори.
— «Леопард» ведет огонь по войскам, прилетевшим на корабле. Он вывел из строя легкий танк.
— Будь я проклят. Ладно, продолжай наблюдать.
Мисковски чувствовал, что слабеет. Огонь стих настолько, что он смог сесть и осмотреть ногу… Еще минуту. Он нажал кнопку передатчика на шлеме.
— Информация для командования. Лейтенант Мейс выбыл. Приказы. Всем доложить о своем статусе. — Он выслушал, потом сменил частоту. — Полковник, лейтенант Мейс выбыл. Вы тактический командир, хотя особенно командовать некем. Не более десяти боеспособных, включая раненых, и ни одного пригодного к стрельбе орудия.
— Я слышал доклады.
— Приказы, сэр?
— Я вас освобождаю. Какие-нибудь новости о Принце?
— Ничего такого, чего вы не слышали бы, сэр.
— Надо держаться, пока не услышим. Вы ранены?
— Да, сэр.
— Позаботьтесь о себе, сержант. Я займусь остальным.
— Есть, полковник.
Держаться. Я бы предпочел убежать. Только куда бежать? С раненой ногой я вообще бежать не смогу. Он с трудом пополз, таща радио, волоча бесполезную раненую ногу. Наконец он оказался за толстым деревом, которое прикрыло его от края джунглей. Здесь он сел и прислонился спиной к стволу.
Левая нога сломана, в немурлоновой броне рваные отверстия. Из икры торчит длинный узкий осколок. Верхняя часть левой ноги страшно болит, но гораздо сильнее его тревожило то, что он не чувствовал нижней части. Пора накладывать шину. Я могу это сделать, но…
— Медик. Любой медик. Говорит Мисковски. Я ранен. Нужна помощь.
— Говорит Камариа. Проберусь к вам, когда закончу с лейтенантом. Пять минут. Продержитесь?
— Придется. — Он переключился на общую командную частоту.
— Этот «леопард» покончил с танком, — доложил Тендон. — И разворачивает орудия. Похоже, он нацеливается на нас.
О, дерьмо. Но мы ничем не можем ему ответить.
— Вам виден посадочный корабль? — спросил Фалькенберг.
— Нет, если я не высовываю голову из зелени.
— Кому-нибудь положение позволяет доложить о состоянии посадочного корабля?
— Полковник, я могу посмотреть.
— Спасибо, капрал, но немного подождите, — сказал Фалькенберг.
«Леопард» снова открыл огонь. Мисковски как можно теснее прижался к земле. Камариа не проберется ко мне. Лучше сказать ему, чтобы не пытался.
Разрывы приближались. Мисковски не думал, что дерево выдержит дольше. Послышался рев громче орудийного гула. Долгий мощный рев.
— Это двигатели, — сказал Фалькенберг. — Тендон, не высовывайте голову. Ждите.
Рев набирал громкость, потом стал ровным.
— Учитель, Лев поднялся. Учитель, говорит Лев, Лев поднялся.
— Полковник, — закричал Мисковски. — Черт побери, сэр, он это сделал!
— Верно. Теперь соедините меня с майором Бартоном.
— Сэр? Ну, я могу попытаться… использую всю мощность и настроюсь на частоту, на которой его слышал.
— Да — и подключите меня.
— Есть, сэр. Ждите… — Мисковски настроил свой передатчик и включил его на полную мощность. — Готово. Говорите, полковник.
— Майор Бартон, говорит Джон Кристиан Фалькенберг. Последовала долгая пауза.
— Говорит Бартон.
— Мы сдаемся, — сказал Фалькенберг.
— Сдаетесь. Вы только что выиграли эту проклятую войну и сдаетесь. Хорошо, полковник, принимаю. Уолли, вы его слышали. Всем прекратить огонь.
— Есть, сэр.
— Спасибо, — сказал Фалькенберг. — У нас есть раненые.
— У нас тоже, — сказал Бартон.
XXVI
— Проклятие, — сказал Марк Фуллер. Он сидел за небольшим столом под навесом из листьев и ветвей — этот навес скрывал вертолет — и пил чай. Он уже много часов сидел здесь, слишком много, и вертолет был готов взлететь по первому же сигналу. Теперь они слышали далекий гул артиллерии. — Проклятие!
Командир экипажа Хол Джордан сочувственно кивнул.
— Ждать всегда труднее всего. Но я бы на вашем месте не слишком торопился получить приказ. Воевать с Бартоном — совсем не то, что штурмовать бандитов, у которых была ваша жена.
— Знаю, шеф. Но это не делает ожидание легче. — Он взглянул на консоль на рукаве. Время 9.35. — Только послушайте. Там что-то происходит.
— Да, — согласился Джордан. — Но, судя по звукам, у них вряд ли есть время объяснять.
