— Какого дьявола вам нужно?
— Вы знаете, что мне нужно, — ответил Бартон.
— Нет. Я говорил с этим Севеджем серьезно…
— Не сомневаюсь, — сказал Бартон. — Но понимают ли ваши люди, во что вы их втягиваете? — Он показал на группу вертолетов, окружившую поместье. — Первая ваша проблема — это мои солдаты. Вы знаете, на что они способны. Позвольте вам показать. — Он произвел сложный жест.
Один из вертолетов сделал круг над конюшней. Из его люка вырвался огненный поток. Он достиг конюшни, та мгновенно вспыхнула, и от боли пронзительно заржали лошади. Один из конюхов шатаясь выбрался из конюшни. Он был весь в крови.
Бартон произвел другой жест. Из сарая выбежали коровы. Вертолет покружил над ними, и они, обезумев, бросились в поля. Вертолет открыл огонь. Пули ударили в землю сразу за скотом, и животные в панике побежали еще быстрей. Теперь трассеры переместились в середину стада. Кровь, плоть и дым смешивались с истоптанной травой.
Гирерд прицелился в Бартона, вопя:
— Прекратите! Хватит!
Бартон произвел новый жест, и вертолет прекратил огонь.
— Хорошо. Но на самом деле мои солдаты — не главная ваша проблема. Я истинный ангел по сравнению с теми, с кем вам предстоит встретиться, если вы меня застрелите. Прежде всего, вы оскорбите моих солдат. Возможно, вам удастся их уничтожить, прежде чем они сровняют поместье с землей. Очень в этом сомневаюсь, но предположим. После этого, придурок, сюда явится 42-й! Да ведь вы попадете в дерьмовый список самых крутых ублюдков в галактике! Вы знаете, что они сделают? Они не станут с вами разговаривать. Они просто стерилизуют это место.
— Они не могут это сделать. У меня их полковник… Бартон рассмеялся.
— Гирерд, думаете, Фалькенберг не предусмотрел такую возможность? Его войска получили приказ. Они не станут вести с вами переговоров. — Он заговорил громче, чтобы все услышали. — Они никогда не ведут переговоры. Они просто позаботятся, чтобы здесь никто не уцелел. Никто и ничто. Ни вы, ни ваши слуги, ни ваши животные. Даже женщины и дети. Никто и ничто. Они все сожгут. Это их полковник. Они засеют землю солью, Гирерд. Дьявольщина, именно это они и сделают. Гирерд, вы в беде, и все, кто с вами, тоже. Можете уже считать себя мертвым. — Эйс продолжал стоять лицом к Гирерду, но смотрел по сторонам. Несколько работников Гирерда старались незаметно ускользнуть.
— Вы просто пытаетесь запугать меня..!
— Пытаюсь? Надеюсь, мне это удастся! Надеюсь, я испугаю вас до смерти. — Он снова сделал знак. Один из вертолетов устремился вниз.
— Подождите, подождите, не нужно! — закричал кто-то.
— Но… они не смогут… мои дети? Моя жена? — спросил Гирерд.
— Всех до одного, всех женщин и всех детей, — ответил Бартон. — А вы чего ожидали? — Он снова махнул рукой. Вертолет открыл огонь по курятнику. Через мгновение все вокруг было усеяно горящими, истерически кудахчущими курами. Над курятником поднялся столб черного дыма.
Гирерд снова поднял пистолет.
— Ради Бога, приятель, когда в следующий раз поднимете пистолет, вам придется его проглотить, выстрелите вы или нет. Мне все это надоело. — Бартон снова поднял руку. Вертолет подлетел ближе.
— Минхеер, — крикнул один из работников. — Минхеер, пожалуйста…
Гирерд посмотрел на пистолет и покачал головой.
— Не знаю, чего я ожидал. Чуда, наверно.
— Это не по моей части, — сказал Бартон. — Что же мне делать?
— Вы держались очень грубо, вышвыривая меня отсюда, — сказал Бартон. — Убили кого-нибудь?
— Нет.
— Кто-нибудь из пленных умер?
— Двое, но они не могли выжить.
— А, эти. Больше никто?
— Нет.
— Вам везет, — сказал Бартон. Он повернулся и помахал вертолетам. Те поднялись немного выше, но продолжали кружить. Он коснулся консоли на рукаве. — Уолли, высылайте остальные войска.
Гирерд поглядел на пистолет Так, словно впервые его увидел.
— Стреляйте или отдайте, — сказал Бартон.
Гирерд посмотрел на пистолет и швырнул его на ступеньки.
Когда пистолет ударился о землю, Бартон поморщился. Не хватало только погибнуть от шальной пули.
— Все в порядке. — Он поднялся по ступенькам, взял Гирерда за руку и повел в дом. — Теперь вы ведете себя умно.
— Нет, я дурак. — Гирерд прошел в большой кабинет. Здесь сидели Фалькенберг и еще трое его людей. У дальней стены стояли четверо ранчеро в форме местной милиции. Одна из дверей косо висела на петлях, и семеро «бульдогов Бартона» в полном вооружении держали ранчеро на прицеле.
— Минхеер, — сказал один из ранчеро. — Они пришли, когда снаружи начали стрелять… — От ужаса он запинался. — Минхеер. Мы слышали, что говорят эти люди… Минхеер, у нас семьи.
Гирерд содрогнулся.
— Понимаю. Теперь здесь, как и повсюду, хозяин майор Бартон. Странно. Я считал, что он работает на меня.
— Работал, — сказал Бартон.
— И по-прежнему это делает, — сказал Фалькенберг. — Минхеер, вы даже не представляете себе, какую услугу он вам оказал.
— Полковник…
— Все правильно, майор.
— Спасибо, сэр. — Бартон отдал честь.
— Правила. Кодексы. На что они годятся? — спросил Гирерд.
Бартон и Фалькенберг переглянулись. Потом посмотрели на Антона Гирерда. Их взгляды были полны жалости.
XXVII
Волны звука из открытой двери офицерской столовой ударили с такой силой, что Лисандр едва не сделал шаг назад. Вой волынок и топот марширующих ног. Песни славы и песня предательства.
Недолго проживет Макферсон.Не дольше верёвки на виселице…
— Добро пожаловать на борт, мистер Принц. Вам оставили место…
Лисандр не узнал официанта, но вряд ли это имело значение. Проходя внутрь, он словно раздвигал волну звука. Большая комната полна народу. Военные в золотых и голубых мундирах Легиона Фалькенберга вперемешку с офицерами милиции Танита в зеленых мундирах. Тут и там офицеры в сине-коричневом с серебряными значками в виде бульдогов,
Лисандр позволил капралу провести себя к столику на четверых у дальней стены. Там сидел Фалькенберг. Справа от него — человек с дубовыми листьями на плечах сине-коричневого мундира. Слева губернатор Блейн.
Из-за соседнего столика встал капитан Хесус Алана, подошел и похлопал Лисандра по спине.
— Приятно вас видеть, — Алана перекрикивал гул.
— Добро пожаловать на борт, — сказал Фалькенберг. — Мы оставили вам место. С губернатором Блейном вы уже знакомы.
— Ваше высочество, — сказал губернатор Блейн. — Ваше высочество, позвольте представить майора Ансельма Бартона. Принц Лисандр со Спарты. Бартон встал и протянул руку.
— Для меня это большая честь. Но я предпочел бы знакомство в других обстоятельствах.
Лисандр сел против Фалькенберга. Официант принес ему стакан с танитским виски.
— Я слышал, что вы сделали в Рошмоне, майор Бартон, — сказал губернатор Блейн. Его слова трудно было разобрать за общим гулом пирушки. — Хорошая работа. Рискованно было так говорить с Гирердом.
— Не так опасно, как кажется, — ответил Бартон. — Сомневаюсь, чтобы пистолетная пуля могла пробить немурлон.
— Ну, все равно хорошая работа. Конечно, вы знали, что у Гирерда целая витрина занята медалями и призами за меткую стрельбу.
А лицо Бартона не было защищено маской. С другой стороны, сколько снайперов-«бульдогов» в тот момент держали Гирерда на прицеле? Колесики внутри колесиков. Но нельзя преуменьшать успех Бартона только потому, что он перестраховался.
— Вот что значила вся эта жесть в его кабинете? Гмм. Мне он все равно нужен был живым. Он глуп, но если бы мы его убили, трудней было бы убедить остальных отказаться от мятежа.
— Действительно. Ваши действия очень помогли нам. Все равно немного странно, что вас озаботили наши проблемы, сказал Блейн.
— Странно? Нет, сэр, — ответил Бартон. — Мне все представляется предельно ясным. Люди Гирерда не могли мне заплатить, а Бронсон определенно не стал бы. — Он пожал плечами. — На всей планете нанять нас могут только Фалькенберг и вы. Если бы я стал осложнять вам жизнь, это мне не помогло бы.
— Ага, — сказал Блейн. И отпил виски.
— А что будет с Гирердом? — спросил Лисандр.
— Он получил заслуженный урок, — ответил Блейн. — Но, в конце концов, я ведь объявил частичную амнистию. Никаких уголовных дел против мятежников, но возможны гражданские дела и штрафы. А деньги я использую для установки лучшей спутниковой системы и тому подобного. Считаю, что нужно распространить амнистию и на Гирерда. Если не возражает полковник Фалькенберг.
— Я не возражаю, — сказал Фалькенберг. — Думаю, урок он усвоил. Кстати, помимо прочего, он задолжал майору Бартону.
Бартон был мрачен.
