— Отнюдь, — она сказала это резко, словно отрезала. — Я не знаю о таком изгнаннике, он явно кто-то из современников. Что касательно моего… удивления, скажем так, я просто шокировалась, что души наследников Каная так удачно переродились в одно и то же время, и к тому же, пересеклись в реальности. Это немыслимо, скорее парадокс.
Иво нахмурился, а Тереза вмиг сменила потерянность заинтересованностью. Она стала совсем иным человеком лишь за секунду.
— Что он умеет? В чем заключается его способность? И… Почему «Чарующий лик»?
— Я не знаю, — бесчувственно промолвил Иво.
Тереза не ответила, но при этом, поджав одну бровь, «пробила» зелеными глазами изгнанника насквозь.
— Я лишь только догадываюсь. Он чарует, как бы то ни было банально. Пересекаясь взглядом, ты теряешь контроль и самообладание над собственным чертовым телом. Но только это лишь догадки. Я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным, и это было ужасно. Впервые я чувствовал себя так паршиво, в схватке с ним. Более того, Тереза…
— Ты его изгнал? — она прокричала.
— Нет, но… Он должен был быть изгнан, хотя бы убит. Но он выжил.
Шепот смерти опять побледнела.
— Иво, я надеюсь ты не пользовался…
— Пользовался.
Лишь миг дал ответы на все вопросы. Он ответил на непонятное выражение лица Иво, утвердил его поведение, объяснил, что за странное чувство постоянно преследовало их с того момента, как они вновь встретились в астрале.
Тереза уже догадалась и прекрасно понимала, чем каралось использование живого оружия в полную силу. И это понимание совсем не радовало ее. В глубине души сейчас она желала быть самой наивной дурочкой, не понимающей всех проблем и всего, что будет; той, что и не догадается об участи ставшего таким близким за такой короткий срок человека.
Она медленно отвернулась, затем сжала лицо руками.
— Молю тебя, выдержи.
Границы человеческие и демонические
I. Голод
Он выглядел тревожно.
Выглядел так, как никогда до этого не выглядел. Максимально мерзко, максимально отвратительно. Такому, как он, не дала бы никакая проститутка, ни за какие деньги. А еще от него скверно разило.
Иво ковылял босыми ногами по мокрой земле. Меж пальцев, как через сито, просаживалась грязь, иногда пальцами он давил червей. Он уже и не помнил, где потерял ботинки. И плащ. Черный изгнанник мог не взять даже треклятые ботинки, но плащ он бы ни за что не забыл. Дряблая замызганная рубаха, кою уже пора было изорвать на лоскутки, уж явно не прибавляла виду бауманцу, зато еще как была подстать ему.
Волосы были грязные, сальные, вперемешку с комочками земли. Пряди склеивались воедино, а в самой глубине волосистого леса прослеживались кровавые следы от ногтей. Те, к слову, были изгрызаны подчистую. Руки Иво тряслись, дергался и левый глаз постоянно. Дыхание было сбитым, неровным, зубы он скалил, подобно одичавшему волку в поисках любой пищи, даже отравленной.
По земле волок меч. Клинок не был длинным, но из-за пригнувшейся фигуры кончиком он доставал до земли, и оставлял за собой четкий след разреза.
Погода была, мягко говоря, не очень. Мокрый снег валил, как из ведра, ветер дул в лицо, отчего приходилось постоянно уворачиваться, да и земля под ногами всячески мешала любому путнику, затрудняла пройти каждый новый метр.
В голове творился настоящий хаос. Изгнанник одновременно размышлял о чем-то часами и терялся в своих же мыслях, в их цепочках, истоках и развитиях. Также, как он мельтешил истерически головой, в сознании метался из одного угла в другой. О чем бы не подумал, всегда натыкался на единственное «хочу!», «хочу!», «изгнать!», «пожрать!», «стереть!» и прочие синонимы. Внутри него таился знакомый ему Иво Эль Гарден, тот мужчина, кто никогда и мухи не обидит, если та безобидная. Но этот Иво был где-то далеко, под оковами голода и жажды, и глядел он снизу-вверх на обезумившего наркомана, ковылявшего ногами в поисках лишней дозы.
Иво сбился со счету, скольких он уже изгнал. Была пара призраков, пара бесов, один черт. Иво даже смог отыскать отряд маршей — пускай и низших, но демонов. Их было много в одной группе, и душ Иво после бойни Иво поглотил тоже немало. Однако, даже их оказалось недостаточно. Последним изгнанным им был Цербер — чрезвычайно мощный и сильный трехглавый демон-пес, затерявшийся в мире живых впоследствии открывшегося портала между мирами. С ним Иво сражался очень долго, и по итогу изгнал с особым пристрастием и жаждой. Но голод не утихал. Тот внутренний, запертый в клетку, изгнанник жалобно смотрел на свое новое обличие. Смотрел и сожалел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все это время он шел, правда уже не знал, куда. Одичалый, в поисках пищи. Зависимый, в поисках дозы. Он никогда не сталкивался с подобным чувством: потеря счета дней, тремор рук, истерические выпады и психические атаки. Даже сейчас, познав весь спектр этой дряни, все равно не осознавал, насколько сильно он вкусил всего самого ужасного, что хранит в себе этот мир. Зубы настолько сильно сжимались, что уже даже крошились от любого прикуса посильней. Чувство не из лучших, но даже его Иво не ощущал.
Вдали был свет. Да, он узнал его. Такой знакомый, самый обычный и простой источник света, но он напомнил о жизни, о чем-то хорошем. Но напомнил на миг, последующей мыслью было то, что где свет, там и люди. А люди — обладатели самой сытной и самой лучшей души — живой души.
Как бы он не пытался сопротивляться самому себе, ничего не выходило. Животный инстинкт был сильнее.
Иво ускорился. Он чувствовал ауру, почему-то до боли знакомую, и летел на нее, как мотылек на свет. Постоянно спотыкался о сырую рыхлую землю, застревал в ней же пятками, но цеплялся за эту ауру всеми оставшимися силами.
Почувствовав ее достаточно близко, «на расстоянии вытянутой руки», изгнанник не сдержался и телепортировался несколько раз вперед. Он хрипел, черными огромными глазищами смотрел вперед, даже не оглядывался по сторонам. Он видел эту ауру. Воочию. Заулыбался, из-за частого дыхания в горле сначала пересохло, а затем, из-за предвкушения, наоборот слюни полились ручьем.
Перед ним стоял Тихомир. Робкий, не очень высокий. Стоял с лопатой, рядом была уже выкопана яма.
Иво слегка оступился, на миг даже потерял чувство голода и вернул рассудок. Однако потом, помотав головой и со всей силы сжав свой череп, ринулся вперед, отбросив все задние мысли. Он настолько обезумел, что совсем забыл, что Тихомир погиб больше полугода назад.
Резкий, но такой глупый и такой небрежный выпад с мечом, не попал в цель. Тихомир отступил в сторону, что-то сказал себе под нос. Он взмахнул лопатой, хотя по всем ощущениям это была далеко не лопата. Взмахнул он ей, как мечом.
Что было после, Иво не понимал. Свет пропал, чувство голода тоже, любая боль резко прекратилась. Однако и жизнь как будто пропала тоже.
II. Клубки судьбы I
«Пустота. Такое простое, короткое и до боли знакомое слово. Постоянно преследует, постоянно. Ты ищешь себе призвание, друзей, любовь, чтобы построить что — то? Как бы ни так… Ты же боишься. Просто боишься. Боишься этой черной херни, что съест, поглотит, заберет навсегда. Ты боишься взглянуть в чистое озеро и увидеть там себя. А что ты увидишь еще? Отражение мира? Деревья, листики да палочки? А это реальность вообще? Или очередная абстракция, производимая твоим жалким мозгом? Самая чистая и искренняя пустота. А как думаешь, ты одинок? Нет? Пф, что за чушь… Что у тебя есть вообще? Ты пустой. Ты и есть пустота. Нашел себе друзей по цеху, девочку юную, которая разделяет с тобой койку да излизывает тебя и все, уже не пустой? Так забавно… Позволь мне лучше разъяснить тебе…
Ты — житель этого мира. Так? Так. Банально, кто ж спорит — то. Задумайся на секундочку, что за тобой стоит? Близкие тебе существа, так ты подумал. Я это знаю. Мне достаточно, что ты это слышишь в своей пустой голове, чтобы понять это. Но так ли они тебе близки? Нет, нет, я ни в коем случае не опровергаю это, просто спрашиваю. Просто… Ты никогда не думал, что все это ложь и иллюзия? Тебя обманывают, там, к примеру… Не думал? Ах… Ты вообще нужен кому — то? Ого, так тебя любят. На самом деле, это замечательно. Волшебно. Я бы сказал, это и есть магия. Тебя любят, ласкают, заботятся. Я вот не знаю, каково это, когда тебе готовят поесть, одевают и просят о чем — то из — за волнений. Но, давай на секундочку вернемся в реальность. На тебя плевать. Ты никому в этом мире не нужен, кроме себя. Эгоизм, понимаешь? В самый критический момент человек спасет свою жопу. Да даже не важно, человек или любое другое существо — оно спасет свою шкуру, и только потом, может быть, тебя. Но сам факт. Вся забота в твою сторону, эта сучья любовь — все это личная выгода. Все лишь ради того, чтобы заполнить пустоту, ты же помнишь, о чем мы говорим? Ты — пустышка. Мгла, поглощающаяся самостоятельно в безвременный хаос, в котором сознание теряется, а все границы между хорошим и плохим вмиг исчезают. Открой глаза же ты наконец; при любой удобной ситуации тебя бросят, плюнут на тебя. Ты любишь только ради удовлетворения, тебя любят ради удовлетворения. Животные инстинкты, грязь, похоть. Сегодня ты сладко трахаешься, а завтра поливаешь грязью ради уже другой выгоды. Вся жизнь — жалкое посмешище… Так противно. А самое забавное, что ты сейчас сидишь и думаешь, а так ли это. И со временем ты себе же и скажешь: «А ведь он прав…» Но это также смешно и жалко, ведь ты согласился с чьим — то также никому ненужным мнением… Потому что ты пустой. Тебе проще взять чье — то мнение, чью — то силу и поместить в себя, дабы заполнить пустоту. И, когда ты сдохнешь, ничего не изменится. Будет такая же пустота. Однако, если быть честным, ты меня порой удивляешь. Твои действия, мотивы. Ты словно растешь. Моментами ты уже не тот жалкий ребенок, а вполне осознанное существо. Но, по итогу, ты ведь все равно снова разрушишь абсолютно все, что строил так долго, если оно само собой не развалится… И снова будет пустота.
