— А потом, когда братья Зеон отстроили… — Кай позволил себе невинно сострить, — на холме? Преподобный Джой Гаррис не думал присоединиться?
— Он здесь часто бывал, — Кай обратил внимание на прошедшее время (выходит, уже не бывает?), — но не перебирался жить. Он предпочитал уединение, ибо общение с братьями его подчас утомляло.
Как я его понимаю, хотелось вымолвить Каю. Хотя… Может быть, он понимает как раз себя, а на Гарриса лишь переносит, экстраполирует.
— А когда… — Кай увидел, что двое стражей, только что завершивших учебный бой, уже ищут его и Честера взглядами. Захотелось выяснить нечто главное, о котором в присутствии стражей провожатый наверняка промолчит. — А когда же преподобный Джой стал высказывать мысли, напоминавшие ересь? Верно, совсем недавно, на склоне лет.
— Нет, — неосторожно сказал Честер, — с самого начало.
— Он говорил, — поспешил развить успех Кай, — что-нибудь такое, чего мне, например, никогда не простил бы бишоп? Что же это тогда? Умоляю, скажите, чтобы мне не опростоволоситься!
И брат Честер ответил, то ли не осознавая значимости сообщения, то ли нарочно сливая бесценную информацию — кто разберёт?
— Преподобный не лгал, и не извращал слов Господних, — произнёс он скороговоркой, — но, возможно, неверно их толковал в своём сердце. Всё, что верховному бишопу, и нам, его чадам духовным, представляется самым вредным в словах отца Гарриса, тем или иным способом соотносится с идеей явления героя-спасителя. Эта вредная во всех смыслах идея предполагает, что на Эр-Мангали царит не Эдем, а Ад, от которого надо спасать людей. Чтобы вывести их из Ада, новоявленному мессии приходилось бы выполнить дело насколько ненужное, настолько и невозможное: преодолеть барьер Карантина. Кто пытается это делать, тот глуп или заморочен хитрыми речами лжепророков. Он погибнет, ибо не властен преодолеть Господнее наказание. В ослеплении он будет думать, будто смертью своей что-то кому-то докажет. Но мы знаем, что эскапизм — путь тупиковый.
Половину сказанной речи Честер произнёс только для Кая, а вторую половину — ещё и для двоих стражей с катанами, для бритоголовых здоровяков-европеоидов, застывших в нелепых позах, исполненных демонстративного благоговения перед Господней истиной.
5
По пути от ристалища до ворот Кай старался отвлечь Джека и Дика от сказанного братом Честером. Потому что, вроде бы, он и верно вещал с точки зрения учения секты, но задумайся лишь над поводом такой зажигательной речи — и получится, что Кай не то задел его за живое, а не то и сам высказывал еретические мысли вредоносного мессианского толка.
Кай спросил у парней с катанами об учителе их, Онодэре.
— Да, природный японец, — подтвердил тот из стражей, чья макушка казалась менее тщательно выбритой. — Да, из «Тэйкоку-рю сото Тоши», соплеменники его зовут Онодэра-сан. Он хороший боец на катанах, отличный тренер. Этим он посёлку Новый Зеон очень полезен.
— А религия? — спросил тогда Кай. И немедленно понял, что сильно погорячился. И уж точно не добавил себе очков по шкале почитания сомнительных тезисов из учения братства Зеона. Ибо с ходу коснулся взрывоопасной темы. Он-то знал, как обычно относятся люди из «Тэйкоку-но-рю сото Тоши» к сектам, возникшим в иудео-христианском поле. А уж люди, способные тренировать в древней традиции боя…
— Брат Онодэра отринул заблуждения и всем сердцем принял учение братства Зеона, — горячо заверил тот из сектантских стражей, чья макушка была тщательней выбрита. Кажется, это его звали Дик.
Кай проглотил скептическую реакцию — ведь зачем, зачем? Ссорить учеников с японцем — это не просто свободомыслие с подозрением на ересь, а прямое и недвусмысленное подрывное действие. За такое и в исправительную яму легко угодить.
Честер уточнил:
— Брат Онодэра не сразу пришёл к Зеону. Перед тем он не поладил с Флоресом, Эрнандесом и госпожой Добсон, ибо не мог им простить ни бесчестной власти, ни личной продажности, ни половой распущенности. В братьях Зеона он наконец-то обрёл единомышленников.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что ж, вот так достовернее. Стоило Каю и самому догадаться. Дальше уж задал вопрос нейтральный, почти что без подковырок:
— А чем воину братства Зеона пригодится фехтование на катанах?
— Очень пригодится! — воскликнул, наверное, Дик, то есть лучше выбритый. — Нам любые боевые искусства очень важны, чтобы силою рук и оружия славить Господа! И когда мы фехтуем, Господь нас любит, аллилуйя!
— И катана предпочтительней бластера?
— Бластер — оружие дорогое, — вздохнул Джек, нетщательно бритый. — И требует возобновления боекомплекта. Новому Зеону на него уповать опасно. Всё, что на планету Эр-Мангали поступает извне, то зависит от доброй воли диктатора Флореса. А у Флореса доброй воли мало-примало: не угадаешь, в который момент иссякнет. Вооружиться одними бластерами — значит, остаться в нужный момент совсем без оружия.
— Ибо нужный момент для Зеона будет во славу Господа, а никак не Флореса, — завершил бритый Дик его мысль.
Что ж, подумал Кай, это верно. И катаны себя хоть в чём-нибудь оправдают. Правда, вряд ли так уж помогут в бою против бластеров и другого оружия дальнего боя. Но об этом отнюдь не Каю стоит читать лекции силовикам. Сами, поди, понимают.
А для Кая во всей этой теме пока актуально одно: чтобы зеонские братья по имени Дик и Джек были натренированы, и не на чём ином — на катанах. Ибо кривоватые аналоги японских мечей они с тренировки прихватили с собой, а вот привычные глазу бластеры где-то оставили — прямо с кобурами. По настоянию строгого тренера, не иначе.
6
Сразу по выходе за ворота Нового Зеона, Кая посетило состояние дежа вю. Как-то не так давно вместе с теми же самыми Диком и Джеком он уже выходил из ворот — в направлении Грибного леса. В этот раз он идёт ни в какой не в Грибной, а и вовсе в Священную рощу — можно себя поздравить, сменилась цель, чуть приблизилась даже к исходной! И к тому же на сей раз в походе участвует Честер; их не трое, а четверо: ну и что? Всё равно что-то есть утомительно то же самое.
Вот природа не поменялась. А ещё направление — изменилось, конечно, но не так, чтобы сильно. Вобщем-то к роще идти — в ту же сторону, что и к лесу, но, конечно, немного дальше. Или нет, даже не дальше, просто там нужен крюк. Лишь зайдёшь за пределы каменной чашки, где томятся грибы, не в силах распространиться, тут-то тропка едва заметно начинает взбираться на склон — и приходит к естественной терасе.
С той терасы, кому интересно, можно сверху окинуть взглядом всю широкую площадь дна чашки, всё болотце, которое Новый Зеон именует Грибным лесом, домик Мика Брэдли на сваях. Всяк, кому интересно, смотри на здоровье, что там у домика делается, кроны деревьев заболоченного леса довольно-таки реденькие, да и деревьев в лесу негусто. Меньше, чем грибов.
А оттуда надо ещё подыматься по довольно крутой тропе. Чтоб не ехали ноги по глине, ты хватаешься за кустарник, за стволы деревьев, за камни. И не только тебе, но и братьям Честеру, Дику и Джеку восходить точно так же непросто… Либо этот подъём не единственный, либо в Священную рощу из Зеона ходят не очень часто.
Ах, ну да, ведь должен быть лёгкий путь, по которому следует бишоп. И, конечно же, он засекречен: на то иерархия.
Наконец-то тропа снова выходит на ровное. Ты подходишь к открытому месту — к новой терасе. Здесь повыше, тебе интересно рассмотреть Грибной лес и отсюда. Что же видишь? Нет, не его заболоченную чашу. Поднимаясь на склон, тропа успела свернуть. Пред тобою не что иное, как посёлок Новый Зеон — он раскинулся, как на ладони, во всей своей нищете.
Если что-то считать Зеонским холмом, то площадку, откуда ты на него смотришь. Верно, здесь часто ходит заслуженный не-еретик отец Гаррис, и, с презрением глядя вниз, что-нибудь оптимистичное прорицает. Мол, не падайте духом, братья! Подрастёт ваш холм, да засеется всходами праведными. Вам не нужен герой, чтобы вывел вас из оврага? И не надо: смотрите на свой овраг снизу вверх, да верховного бишопа слушайтесь!
