которых они имеют или будут иметь, даруется освобождение всей их собственности от налогообложения; наконец, они могут быть римскими гражданами со всеми положенными правами. Они освобождаются от налогообложения, освобождаются от военной службы и от исполнения общественных повинностей. Вышеупомянутые лица имеют право подавать голос и быть включенными в списки граждан в той трибе, в какой они пожелают, а если они захотят быть внесенными в списки в свое отсутствие, это должно быть разрешено как им самим, так и их родителям, женам и детям.
Я повелеваю также, что они могут владеть, пользоваться и распоряжаться жреческими должностями, магистратурами, прерогативами, привилегиями и доходами, которые им принадлежат.
Ни какие-либо магистраты, ни легат, ни прокуратор, ни сборщик податей не могут останавливаться в их домах для проживания или зимовки и не имеют права помещать там кого-либо на зимние квартиры против воли хозяина».
На аверсе монеты Октавиан Август и Марк Випсаний Агриппа
На истертом папирусе несколько слов не читаются, и часть историков относит этот документ к 40–39 годам до нашей эры, когда Октавиан уволил часть своих ветеранов, заключив мир с Секстом Помпеем, а часть историков датирует эдикт 30 годом до нашей эры, когда Октавиан сокращал свои войска после победы над Марком Антонием и Клеопатрой. Но в любом случае такие права получили и ветераны 40 года до нашей эры, и те ветераны, которые были уволены после окончательной победы Октавиана в гражданской войне.
Массовое сокращение армии сняло с государства тяжелейшую ношу расходов — ведь этих 300 тысяч человек ранее нужно было кормить, одевать, обувать за счет государства, снабжать вооружением, им надо было платить жалованье и обеспечивать палатками или иным жильем. После увольнения ветераны освобождались от налогообложения, но государство при этом выиграло. Теперь не только не надо было расходовать огромные средства на них самих, но, кроме того, получив от Октавиана землю и привилегии, эти люди, расселившиеся как в Италии, так и по всем провинциям, становились его надежнейшей опорой.
После этого начался постепенный подъем благосостояния страны, хотя еще несколько раз в правление Октавиана Рим испытывал трудности со снабжением хлебом. Армия была реорганизована и стала состоять из 25 легионов, по 6000 человек пехоты и 700 кавалеристов в каждом. Флот стал играть второстепенную роль, так как Средиземное море стало внутренним морем Рима и ни одно государство не могло оспаривать морское могущество империи.
Марк Антоний на римской монете. 32–30 гг. до н. э.
По сути дела Рим превратился в монархию, но при этом сохранялась видимость республиканского правления. Сенат, численность которого Октавиан сократил с 900 до 600 человек, формально оставаясь высшим органом власти, беспрекословно принимал все предложения Октавиана. Октавиан урезал права сената, но сделал это гениально, что отразилось даже на чеканке римской монеты. С 12 года до нашей эры была прекращена чеканка от имени сената (то есть с буквами SC — Senatus Consulto) римских золотых и серебряных монет — основных тогдашних средств платежа, но чтобы это не бросалось в глаза, свою золотую и серебряную монету Октавиан стал чеканить в основном не в Риме, а в провинциях. Медная монета продолжала чеканиться от имени сената, но и тут контроль императора был таким, что эта чеканка с аббревиатурой SC всего лишь маскировала всевластие императора. К 4 году до нашей эры с римских монет исчезают имена выпускавших их монетариев — один из последних элементов, свидетельствующих о выборности власти. За время своего правления Октавиан трижды (в 28 году до нашей эры, в 18 году до нашей эры и в 4 году нашей эры) производил пересмотр списков сенаторов, убирая из него неугодных и вводя тех, кого считал нужным, что надежно обеспечило ему их повиновение. Точно так же пересматривалось и контролировалось сословие всадников, которому Октавиан устраивал периодические проверки. Провинившиеся подвергались различным наказаниям, но чаще всего Октавиан ограничивался порицанием, причем «в виде самого мягкого порицания он вручал им перед строем таблички, которые они должны были тут же читать про себя».
Клеопатра VII на монете Египта. 40–30 гг. до н. э.
В 28 году до нашей эры, воспользовавшись окончанием гражданской войны, Октавиан произвел общую перепись населения, насчитав 463 000 римских граждан. Последняя перепись проводилась за 42 года до этого. Если учесть женщин и детей, то число римлян, имеющих гражданские права, и членов их семей в 28 году до нашей эры было не менее 10 миллионов человек. Число рабов в несколько раз превосходило число свободных граждан. Значит, вместе с рабами римлян было от 30 до 40 миллионов. Поскольку в переписи учитывали лишь римских граждан, а число жителей подвластных Риму территорий было значительно больше, то, если учесть число жителей провинций и их рабов, население подвластных
Риму территорий составляло от 70 до 85 миллионов чело–1 век. Через 20 лет (в 8 году до нашей эры) Октавиан вновь провел перепись, насчитав 4 233 000 человек, а в 14 году нашей эры, в последний год своего правления, произвел третью перепись, насчитав в государстве 4 937 000 граждан. Соответственно к концу правления Октавиана Августа население империи могло достигать 95, а то и 100 миллионов человек. Подобные расчеты, конечно же, весьма приблизительны, ввиду того, что неизвестно точное соотношение числа римских граждан, жителей провинций, не имевших гражданства, а также рабов и вольноотпущенников, неизвестно также и то, сколько жителей провинций получили за это время римское гражданство, но все же цифры этих переписей достаточно ясно говорят о том, что Октавиан Август заботился не
