погрузить на суда их экипажи. Этот случай показал, насколько беспечен был Антоний, но Антоний и после этого не стал менее беспечным. Войска Октавиана расположились к северу от залива, а лагерь Антония стоял южнее, соединенный с якорной стоянкой флота длинными стенами, под защитой которых Антоний позволял себе ходить практически без охраны. Раб-перебежчик открыл Октавиану, что Антоний часто ходит этой дорогой, и Октавиан послал людей, чтобы подкараулить его. Антония вновь спасла удача — сидевшие в засаде приняли за Антония воина, который шел впереди него, Антоний же, хотя и с трудом, сумел бежать.
Нельзя сказать, что Антоний лишь бездействовал. Посланные Марком Антонием воины сумели возвести запруды и затруднить снабжение основного лагеря Октавиана водой. Но командовавший флотом Октавиана Марк Випсаний Агриппа захватил несколько греческих городов, в том числе Коринф, и это начало угрожать снабжению войск Антония.
38. БИТВА ПРИ АКЦИИ. ЗАГАДОЧНОЕ БЕГСТВО КЛЕОПАТРЫ И МАРКА АНТОНИЯ
Полководцы Антония советовали ему вести войну на суше, где он имел перевес и был более опытен, но Клеопатра настаивала на морском сражении, и Антоний решил дать морской бой.
Трудно сказать, почему Антоний не попытался сразиться с Октавианом на суше и почему решился сражаться на море, тем более что еще до битвы при Акции в двух небольших сражениях флот Октавиана действовал более успешно. Многое говорит о том, что еще до начала битвы Антоний уже не верил в возможность своей победы. Несмотря на отсутствие ветра, когда кормчие хотели оставить паруса на берегу, Антоний приказал погрузить их на корабли под предлогом того, что ни один вражеский корабль не должен уйти от погони. А главное, Антоний распорядился перед битвой сжечь все египетские корабли, кроме шестидесяти боевых. Если бы он рассчитывал на успех, то сжигать стоявшие в глубине залива транспортные корабли ему было бы незачем.
Утром 2 сентября 31 года до нашей эры у мыса Акций (у выхода из Артского залива в Ионическом море) флот Марка Антония вышел из залива навстречу флоту Октавиана. С обеих сторон в сражении участвовало по нескольку сот кораблей, и эта битва стала, безусловно, самым известным из всех морских сражений не только в истории Рима, но и всего античного мира.
Перед этим три дня штормило. Теперь ветер стих, море было гладким, как зеркало, и ничто не мешало маневрам гребных судов. Правым крылом флота Октавиана командовал Марк Лурий, в свое время изгнанный Менодором из Сицилии, но не утративший расположения Октавиана и теперь стремившийся оправдать это доверие. (Самого Менодора Октавиан использовать не мог, так как тот погиб за два года до этого во время одного из сражений с иллирийцами.) Командование левым флангом Октавиан поручил Луцию Аррунтию. Находившийся в центре Марк Випсаний Агриппа осуществлял общее руководство флотом, а сам Октавиан находился в резерве и, в зависимости от необходимости, поспевал всюду.
У Антония командование правым флангом было поручено Луцию Геллию Публиколе. Левым флангом командовал блестяще действовавший во время войны с парфянами в Сирии и Киликии Гай Соссий, а в центре командовали Марк Октавий и Марк Инстей. Сам Марк Антоний был на правом фланге вместе с Публиколой.
Основу флота Марка Антония составляли тяжелые корабли, причем некоторые из них имели невиданные по тем временам размеры. Октавиан, наоборот, сделал ставку на сравнительно легкие, но маневренные либурны.
С утра корабли обоих флотов выстроились, но долго стояли, неподвижно выжидая, и лишь ближе к полудню левый фланг флота Антония попытался атаковать, однако, как метко заметил Веллей Патеркул, «когда началось сражение, на одной стороне было все: военачальник, гребцы, воины, на другой — никого, кроме воинов».
Акведук близ Нима, так называемый Гарский мост, Франция.
Конец I в. до н. э. — начало I в. н. э. Деталь
Когда левое крыло флота Антония начало атаку, Октавиан приказал своему правому крылу отступить, с тем чтобы еще дальше выманить противника из узкого залива, а затем атаковал тяжелые и неповоротливые корабли Антония. Завязался ближний бой. По словам Плутарха, корабли Антония, где ощущался недостаток гребцов, не могли набрать достаточный разгон, необходимый для тарана, а корабли Октавиана не решались таранить более крупные и крепкие суда противника, «ибо таран разламывался в куски, натыкаясь на толстые четырехгранные балки кузова, связанные между собой железными скобами. Борьба походила на сухопутный бой или, говоря точнее, на бой у крепостных стен. Три, а то и четыре судна сразу налетали на один неприятельский корабль, и в дело шли осадные навесы, метательные копья, рогатины, огнеметы, а с кораблей Антония даже стреляли из катапульт, установленных в деревянных башнях».
Агриппа начал растягивать левое крыло своего флота, заходя к противнику в тыл. Противостоявший ему Публикола был вынужден повторить его движение и оторвался от середины. Этим воспользовался и перешел в наступление Аррунтий, битва закипела по всему фронту.
Внезапно, несмотря на то, что исход сражения еще далеко не был определен, шестьдесят кораблей Клеопатры подняли паруса и, прокладывая себе путь сквозь гущу сражающихся, устремились в бегство. Они легко прорвались в открытое море и стали отходить на юг к Пелопоннесу, и тут Антоний, заметив, что Клеопатра уплывает, «забыл обо всем на свете, предал и бросил на произвол судьбы людей, которые за него сражались и умирали», и, перейдя на быстроходную пентеру и не объяснив никому причин, устремился за Клеопатрой. Узнав Антония, Клеопатра приказала остановить свой корабль и принять Антония на борт.
Объяснить это бегство трусостью нельзя. Когда несколько либурнов из состава флота Октавиана бросились в погоню за флотом Клеопатры и попытались атаковать ее флагманский корабль, Антоний решительно отбил нападение. Из всех кораблей Клеопатры, преследователям удалось захватить лишь два.
Причины бегства Антония до сих пор неизвестны, как неизвестны и причины, побудившие бежать Клеопатру. Флот Антония не проигрывал сражение, его корабли стойко сражались. Флагманский корабль Антония — «децирема» — успешно поражал корабли Октавиана снарядами своих баллист, расположенных в пяти защищенных башнях.
