- Ленка сняла одну веселую компанию, за это ее и убили.
- Убили?! - не поверил своим ушам капитан.
- Да. Столкнули с дороги вот этой "Ауди", - Андрей кивнул в сторону машины. - Вмятину на крыле видишь? В машине мы нашли Ленкину камеру. Но она везла только часть записи, а в квартире находилась кассета со всей записью.
- И кто это сделал?
- А ты не догадываешься?
Могильнов думал недолго. Хранить секреты в своей профессиональной среде, дело неблагодарное.
- Мамонов?
- И Гусев.
Лицо капитана закаменело, а Колодников продолжал:
- Алексей, сейчас Мамонов может пойти ва-банк, он попытается уничтожить все улики против него, натравит на нас банду Гуся. Надо потихоньку попробовать изолировать гусевских братков.
- Как?
- Любой ценой!
Могильнов чуть подумал, и кивнул:
- Хорошо, сделаем. Сейчас лично проедусь по городу, поговорю с ребятами, рацией пользоваться не буду.
Он оглянулся:
- Узнаю только, что там с Мишкой.
Но, Ковчугин уже стоял на ногах и слабо отбивался от врачей.
- Что с ним? - спросил Могильнов.
- Сердечный приступ, а в больницу ехать не хочет, - пожаловался фельдшер.
- Не поеду, - подтвердил лейтенант.
Он все-таки вырвался из рук докторов и пошел в сторону подъезда.
- Мы ему вкололи успокаивающее, но у меня есть подозрение, что у парня может быть инфаркт, - сказал врач. - Ему обязательно надо в больницу, необходимо обследование. С сердцем шутить нельзя.
- Доктор, какой покой?! - взорвался Могильнов. - Он потерял самых близких и дорогих людей - жену и родителей.
Капитан оглянулся на группу сослуживцев, махнул им рукой и крикнул:
- Присмотрите за Мишкой, а мне надо прокатиться по городу.
В это время и "Ауди" с оперативниками отъехал от места пожара, и направилась в сторону больницы.
- Да, Мамон обрубает все хвосты. С кассетой его прищучить не удалось, - обреченно сказал Колодников.
- Почему? - спросил Павел.
- Как почему? Ее просто нет, она теперь не существует в природе.
- А вот это ты зря.
Зудов полез в нагрудной карман, и извлек из него компактную кассету, размером не больше обычной аудиокассеты, только толще.
- Вот она, та самая.
- Откуда ты знаешь, что это она? - ошеломленно спросил Колодников.
- А я когда проводил тетю Аню в спальню, то увидел там камеру, помнишь, эту, призовой "Кэнон"?
- Ну.
- Я взял ее, прокрутил назад, просмотрел на экранчике. Это она. Понимаешь, чтобы переписать на обычный формат, с камеры записываешь на видик. Ленка так и сделала, и кассета осталась в камере. А с собой она взяла другую, ту, что мы нашли в "ауди".
- И как же ты ее взял? - ошеломленно спросил Андрей, вертя в руках бесценный вещдок.
- Да просто попросил разрешения у тети Ани. Сказал, что это оперативная съемка. Вот и все.
- Какого ж ты хрена раньше молчал!? - взорвался Андрей.
- А когда мне было говорить?! - Зудов стал похож на обиженного ребенка. - Тут с Андрюхой эта история закрутилась, потом ангар, теперь этот пожар. Кто знал, что они на такое пойдут, - Павел мотнул головой назад, где синели последние языки пламени.
- Да, это я тоже как-то упустил из виду. Не думал я, что они осмелятся. Но выхода, с другой стороны, у них не было. Вот уж воистину - "сжигать мосты".
Они подкатили к приемному отделению, выгрузили счастливого - оттого, что живой - Шурика и, дав соответствующие инструкции дежурному врачу, вернулись к машине.
- Знаешь, что теперь самое главное? - спросил Колодников.
- Что?
- Найти Астафьева и эту пока везучую мисс Кривов. Мамонов и все эти сволочи пойдут до конца.
Этой же проблемой с полудня занималась группа людей, предельно далеких от правоохранительных органов. Получив от Мамонова адреса родственников Орловой и Астафьева, Гусев отправил на поиски Ольги и Юрия пятерых своих братков. Возглавлял их парень по кличке Базар. Когда и по какому поводу она прилипла к нему, никто уже и не помнил, но этот самый Базар как раз отличался редкой неразговорчивостью, если и говорил что-то, то голос его напоминал скрежет ржавого замка.
К четырем часам дня они объехали две трети адресов. Остановив свой "БМВ" около одного из панельных домов, Базар достал список и прочитал:
- Дом семь, квартира пять. Пылева Анна Ивановна, тетка этого летехи. Валите.
- Петруха, может, ты один сходишь? - обратился один из пассажиров к своему соседу. - У меня уже ноги гудят. По этим этажам, как муравьи, туда-обратно, и никакого толку!
- Ты че, Каша, совсем офонарел? Кто с моей рожей поверит, что я друг мента? Она меня как увидит, наоборот, сразу мусоров вызовет.
В самом деле, свирепая физиономия Петрухи, с перебитой переносицей, оттопыренными ушами и многочисленными мелкими шрамами, не располагала к доверию.
- К тому же, что я ей "петь" буду? Еще ляпну по привычке "гони баксы, падла", и хана. Крякнет бабка.
Петруха специализировался по части ежедневных поборов на местных рынках, что не требовало от него особого дара красноречия. Вот Каша, это да, совсем другое дело. Высокий, с симпатичным лицом и живыми карими глазами, Валерик даже окончил три курса пединститута, но больше не потянул по причине острой любви к большим деньгам и полного отсутствия желания трудиться на благо воспитания подрастающего поколения. Охота к легкой наживе привела его к прозаическому ограблению в подъезде, а затем и к небольшому, как начинающего грабителя, сроку. После отсидки он подался под крыло сначала Антоши, а потом и Гуся. Язык у Валерика был подвешен что надо, разговорить, войти в доверие - это был основной профиль его работы. А кличку он получил не со зла, каши в его рту как раз не наблюдалось, просто фамилия у него была такая - Кашин.
- Хера препираться, - прервал диалог двух "интеллектов" Базар. - Все валите, я здесь вас жду. Если что - бегом в тачку.
Подельники нехотя покинули салон.
- Забодала эта бодяга, как дураки, по квартирам ходим, - поделился один из гусевских "пехотинцев" по кличке Бабочка, невольно оглядываясь через плечо на оставшегося в машине старшого. - А этот боров, если что - смоется, а нам путевка на нары.
- Не бухти, Серега, сглазишь. Ничего тут сложного нет.
- Ага, Шурика этот козел, тот, которого мы ищем, с дерева снял только так. Свинореза, говорят, тоже он замочил.
У квартиры они разделились, один остался этажом ниже, двое поднялись наверх и остановились между этажами, а Каша надавил на кнопку звонка квартиры номер пять. Вскоре из-за двери донесся старческий голос:
- Кто там?
- Тетя Аня, это друг Юрия, у вас, его случайно нету?
Щелкнул дверной замок, в дверях показалось сморщенное старушечье лицо:
- Какого Юрия?
- Как какого, - опешил Каша. - Астафьева.
- А, Юрика! - обрадовалась старушка. - Внучка моего двоюродного. Нет, его здесь, нету. Давно он у меня не был, с самых праздников. А ты кто такой будешь?
- Я его коллега, в милиции вместе работаем.
- А что ж ты его дома не ищешь?
- Да нету его дома, сказали, он куда-то к родственникам уехал, а к кому - никто точно не знает. А его срочно на работу вызывают, начальство рвет и мечет.
Старушка захихикала:
- Да как же, будет он тебе со мной, старухой, сидеть. Он сейчас, поди, по девкам где-нибудь носится, хвост задрав. Его дело молодое.
- Ну, может, и так. У вас телефона нет?
- Нет, касатик.
- А попить не вынесете, такая жара сегодня.
- Сейчас, сейчас.
- Если можно, похолодней.
Старушка засеменила на кухню, оставив входную дверь открытой. Каша сделал два длинных бесшумных шага вперед, осторожно заглянул в спальню, потом в зал. Отсюда было слышно, как старушка сливает из крана теплую воду, стараясь угодить странному гостю. Валерик вернулся, когда хозяйка показалась в коридорчике с большой литровой кружкой воды.
- Вот спасибо, вы меня просто спасли! - обрадовался нежданный визитер и, не отрываясь, залпом осушил вместительную тару. Шумно отдуваясь, он начал прощаться: - Ну, большое спасибо, до свидания, всего хорошего.
Последние слова Валерик произнес преувеличенно громко, искоса глянув вверх. Это было заранее оговорено, если бы он сказал "прощайте", то парни вмиг бы сбежали вниз и, ворвавшись в квартиру, перестреляли бы всех находившихся в ней людей. Это было просто и ясно, но эти тупорылые быки уже два раза срывались и при слове "до свидания", и только находчивость Каши помешала им выполнить свою киллерскую работу. В первый раз он просто успел сам захлопнуть дверь перед носом удивленных хозяев, а во второй - втихаря показал кулак своим туповатым подельникам.
Все четверо вернулись в машину, и Каша, усаживаясь, пожаловался:
