У него мелькнула мысль оставить лежащего коня прямо тут, на песке, а потом, набрав воды, вернуться за ним. Но князь отогнал эту мысль. Он знал: если бросит Лиходея сейчас, то уж никогда его живым не увидит.
Так они и брели, шатаясь, а когда князь снова поднял голову, чтобы определить, сколько осталось до города, ни белых стен с голубыми куполами, ни зеленых деревьев впереди не было — все растаяло в воздухе.
Однако он вел коня дальше и все-таки оказался у гостеприимных хозяев.
— Мы ждали тебя, князь, — сказали они, радостно улыбаясь. — Оставь своего коня, приляг тут. — И они показали удобное, плетенное из соломы низкое ложе.
Но князь так устал, что не мог разжать руку, держащую конский повод.
— Пей, князь, — сказали гостеприимные люди и, улыбаясь, пододвинули чашу с водой. А кругом стояли запотевшие кувшины с прохладной влагой.
Владигор стал пить, пить, пить и никак не мог утолить жажду.
А люди подвели его к небольшому озеру.
— Омочи свое тело, и приятная свежесть жизни войдет в тебя, — говорили они.
И он погрузил в озеро сначала ноги, а потом вошел в воду и сам, и снова пил ее, и не мог напиться.
«А где же мой конь? Где Лиходей?!» — с испугом подумал он, оглянувшись.
И споткнулся. А споткнувшись, упал. Но лежать было так приятно, ибо он все еще оставался в озере, полном, словно чаша, освежающей влаги. И князь закрыл глаза, вытянулся и успокоился.
Он очнулся оттого, что кто-то горячими шершавыми губами водил по его лицу.
Это был его Лиходей, который лежал рядом. Солнце уже садилось, и в его низких лучах Владигор увидел глиняную неровную городскую стену, которая была совсем близко.
Князь с трудом поднялся на четвереньки и, шатаясь, выпрямился.
Еще труднее было поднять коня. И все же они пошли в сторону этой стены.
А когда стемнело и на небо взошла луна, они даже нашли в себе силы, чтобы обойти кругом нее, и наконец наткнулись на убогий приют с глиняными стенами и соломенной крышей.
Владигор постучал в дверь и услышал за ней шаркающие шаги.
На глиняное крыльцо вышел хмурый хромой старик в драной одежде. Вместо левой ноги у него от колена была палка. Увидев человека с конем, он что-то спросил, а не получив ответа, заковылял в дом.
И больше всего Владигор боялся, что и этот колченогий старик растворится в воздухе, назад не вернется.
Но старик вынес большую глиняную плошку и наполнил ее водой из кувшина. Молча он поставил ее на крыльцо. А сам сел на ступени.
Увидев, что пришелец сначала поит коня, старик уважительно кивнул и принес другой сосуд — с узким горлом. И влагой из этого сосуда Владигор наконец утолил жажду.
Князь спал ночь, день и еще ночь. А когда наступило очередное утро, узнал, что их спас кладбищенский сторож.
Князь спал на куске валяной шерсти под дырявой крышей, сквозь которую было видно звездное небо, а рядом шумно дышал, всхрапывал и топтался Лиходей.
Когда князь выглянул на белый свет, колченогий старик принес ему жесткую корку хлеба и воду.
— Тут приходили люди из города, пока ты спал, — сказал сторож. — Хотят купить твою лошадь. Говорят, лошадь немолодая, но хороших кровей.
«Еще бы! — подумал Владигор. — От кобылицы, несущей колесницу самого Перуна!»
— Ты подумай, обещают новую одежду взамен, а если решишь остановиться в городе, то и кров. Зачем тебе лошадь? Свой путь ты уже прошел. — И старик поглядел на кладбище.
— Нет, старик, мой путь лежит дальше.
— А то подумай. Твоя лошадь хорошо бы возила похоронную повозку. А захочешь двинуться дальше — купишь другую. У меня здесь как раз есть для тебя работа — прежний могильщик упал в яму и сломал себе шею. Люди умирают часто, и у тебя каждый день будет свой хлеб и своя вода. Что тебе еще надо от жизни? Стоит ли пересекать пустыню, чтобы увидеть то же, что и в начале пути?
— Старик, у меня другой путь. — Владигор старался как можно вежливей отказаться от предложения доброго сторожа.
— Когда я укладывал тебя на подстилку, то обнаружил шкатулку. Я не стал ее открывать. Но по всему видно, вещь дорогая. Советую быть осторожней с нею, ведь в пути встречаются всякие люди!
— Эту шкатулку я должен передать человеку, которого зовут Убайд, — проговорил князь.
— Убайд? — переспросил старик и насмешливо хмыкнул. — Тебе придется долго перебирать среди многих Убайдов, пока ты найдешь нужного. Их на свете столько же, сколько соломинок на моей крыше. Меня, например, тоже когда-то звали Убайдом. Только я давно поменял свое имя. Последние тридцать лет люди знают меня под именем Рахим.
— Эту шкатулку мне доверил человек, которого тоже звали Рахимом. Он умер в пути…
— У меня был друг с этим именем. Товарища вернее его я в жизни не знал. И когда со мной случилось несчастье, когда меня выгнал из дома отец, я назвался его именем. Свое я тогда ненавидел, оно было оклеветано, на нем стояло клеймо вора.
— Я нашел нужного человека, — тихо сказал Владигор и протянул колченогому сторожу шкатулку. — Этот человек — ты. А здесь то, что должно было стать твоим в юные годы. Так говорил мне Рахим. — И князь рассказал печальную историю, доверенную ему несколько дней назад в пустыне.
— Не стану я открывать эту шкатулку, — сказал, усмехнувшись, старик, — хотя и знаю, что в ней. Я не только взял имя своего друга, я прожил вместо него жизнь. А теперь уже поздно… — И он брезгливо отодвинул шкатулку в сторону. — Лучше бы ты не рассказывал мне эту историю. Теперь я лишился не только судьбы, но и друга… — И сторож неожиданно с подозрением уставился на князя. — Уж не тот ли ты человек, что отправился на поиски дороги к Великому Отцу?
— Возможно, что он самый, — просто ответил князь. — Ты только сейчас узнал об этом? Но я не говорил тебе про свой путь…
— В пустыне дуют многие ветры. И любая тайна быстро становится вчерашней новостью. Мне рассказали на днях о тебе погонщики верблюдов, что пришли с караваном. Только ты зря пришел к нам. Тебе надо идти в противоположную сторону.
— Ты хочешь сказать, что я снова должен уйти в пустыню?
— Да. — Старик махнул в том направлении, откуда прибрели Владигор с Лиходеем. — Говорят, Великий Отец где-то там… Возможно, ты нечаянно прошел мимо него, оттого что слишком много думал о воде… Так ты не станешь продавать свою лошадь? — спросил он, немного помолчав. — Я и то думаю, стоит ли продавать лошадь, если ты не останешься в моем доме, чтобы копать могилы жителям этого города.
— Боюсь, я даже не войду в этот город, а сразу отправлюсь в путь, — ответил Владигор.
— Значит, ты — тот самый?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
