Подтянула к себе ноги, подняла подушку повыше, чтобы было удобнее, приподнялась с дивана, облокачиваясь на подушку и делая все это с телефоном в руке. Потому что размышляла — позвонить Саше или нет. Поздно ведь. Пока болтала с Ксандром, еще двадцать минут прошло. Время приближалось к половине одиннадцатого. Хотя, если подумать, Саша никогда так рано не ложился, возвращаясь с работы поздно. А вдруг он сегодня еще и дежурит? Тогда точно не спит. А впрочем, какая разница. Не позвонишь — не узнаешь. И она набрала номер опера.
Самое ужасное, что после продолжительных гудков, когда она уже хотела дать отбой, на том конце раздался женский голос. У Аньки сразу потерялся дар речи, и она просто молчала в ответ на «алле, я вас слушаю». Вот, блин, дура! Ведь она даже не подумала, что Саша может быть не один. Святая наивность! Совсем забыла, что он довольно привлекательный парень, который очень любит противоположный пол. И раз у него не сложилось с Анькой, для него это совсем не повод унывать. По крайней мере, она так решила. Наверное, он моется в душе, а эта ревнивая курица решила выяснить, кто ему звонит так поздно.
Анька тут же отключилась и бросила телефон на подушку. И поняла, что расстроилась. Странно, что огорчило ее именно это — женский голос в телефоне Саши-опера, а не охлаждение к ней Ксандра. Почему? Она не понимала, но настроение у нее испортилось. Неужели она думала, что Саша всегда будет у нее запасным вариантом? И будет бесконечно ждать, когда она соблаговолит обратить на него свое величайшее внимание? Конечно, нет. Она так не считала, но и не думала, что он вскорости заведет себе новую возлюбленную. Хотя… Может это и не возлюбленная вовсе, а…
Затренькал телефон, и на экране высветилась надпись — Лопатин. Анька решила, что ревнивице захотелось все же выяснить, кто звонил оперу, и та нажала на вызов. Но Анька трубку брать не стала. Ну на фиг. Нарвешься на какую-нибудь хабалку, и услышишь кучу дерьма в свой адрес. Портить себе настроение в конец не хотелось. Однако после того как телефон замолчал, она услышала новый звонок. И снова на экране — Лопатин. Что за настырная зараза? Тогда чтобы не слушать бесконечное пиликанье песни «мужественной» Славы, Анька выключила звук и засунула телефон под подушку. Но все равно было слышно, как он там вибрирует.
Тогда она вылезла из-под тонкого одеяла и пошла на кухню, решив выпить чаю с плюшками, чтобы хоть сладким порадовать себя и свой организм. Затем из холодильника вытащила еще и шоколадку. Говорят, что там гормоны удовольствия, которое сейчас ей так необходимо. Укусила плитку и стала жевать. Затем поставила чайник на газ и включила телевизор, чтобы отвлечься от раздумий про Сашу. Ну и чего она расстроилась? Ведь у нее есть парень, с которым она счастлива. А мелкие неприятности скоро пройдут. И они с любимым снова будут вместе. И только так!
По телеку шла очередная серия долгоиграющего сериала «След», как раз почти конец, из которого становится понятно, кто убийца и почему он так сделал. Анька прислушалась к разговорам телевизионных сыщиков, и постепенно это вытеснило у нее из головы неприятные мысли. А затем и чайник вскипел. Она бросила в кружку пакетик с заваркой, две чайные ложечки сахара, и залила кипятком, доедая шоколадку. На душе стало теплее. «Вот, блин, — подумала она, размешивая сахар, достала сдобу. — Еще ведь одно дело осталось, а я расклеилась. Надо же амулет Велеса найти!»
Допив чай, сполоснула под краном кружку, убрала недоеденные плюшки в пакет, чтобы не засохли, и пошлепала в зал. Достала из сумки зеленую бутылочку и стала снова ее рассматривать. Побултыхала, пытаясь узнать, полная она или пустая. Оказалось, что внутри какая-то жидкость. Но сквозь непрозрачное стекло было не видно, сколько ее там. По звуку вроде больше половины, не совсем значит полная. Хотела из любопытства открутить крышку и понюхать, но остановилась, подумав, что лучше это сделать вдвоем с душой талисмана. Мало ли чего? Вдруг там джинн, как в сказке о старике Хоттабыче. Или еще какой неизвестный науке магический элемент. Вылетит — не поймаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Махнула левой ладонью и выпустила маленькую воздушную струйку, пробуждая дедулю в красной рубахе, который тут же появился у нее в голове.
— Ну как? Приперла? — сразу перешел он к делу.
— Ага, — отозвалась Анька, усмехаясь дедову «приперла». — Забрала и принесла.
— Да, да. Принесла. Я чувствую эту магию. Прикольная штукенция, — увидел Анькиными глазами отобранную у Кати вещь. — Но это не амулет. Ну-ка посмотрим, — завертел бутылочку, разглядывая со всех сторон. — Давно такой красоты не видел. Старинная работа. Но ничего от Велеса на ней нет.
— А что должно быть? — у Аньки взыграло любопытство, потому что она совершенно не помнила, как выглядит амулет Велеса, хотя давно, еще после нападения на нее колдуна с лианами, уже искала в интернете. Но также давно облик амулета стерся у нее из памяти. Хотя вроде там должна быть медвежья лапа. Или нет? Спросила, уточняя. — Медведь что ли?
— Ой, дурья башка, — засмеялся душа. — Все перепутала. Медвежья лапа — это оберег. А знак Велеса — перевернутая буква А, по-другому это стрела вниз наконечником. А где ты тут А видишь? — поднес к самым глазам бутылочку, тыкая пальцем в цветок с пятью лепестками. — Вот тут в центре была бы, а ее нет. К тому же Велес покровитель животных, а тут одни растения. Кстати, совсем нереальные. Таких на свете нет. Выдумка. Так что это просто отлично сделанный пузырек для одеколона. Лет двести назад, наверное, изготовленный Потемкинскими стеклодувами.
— С Урала? — у Аньки всплыли воспоминания о знаменитых уральских заводах Демидова. — Так далеко везли? — почему-то возраст бутылочки ее не поразил.
— Ох уж мне эта современная молодежь. Ни черта историю не знают, — вздохнул душа, качая головой. — Не с Урала, а мастера Санкт-Петербургского Императорского стеклянного завода делали. Это они из зеленого стекла выдували. Интересно, а одеколон там сохранился? — он взялся за крышечку и стал ее поворачивать.
Как только крышка была снята, в нос Аньке пахнуло совсем не одеколоном, а чем-то тухлым. Причем премерзко тухлым. Как будто внутри хранились вареные яйца месячной давности. Это даже не было похоже на запах свежего навоза, который однажды привез в сад папа, а потом хозяева и ближайшие соседи задыхались от невозможной вони, пока родители не додумались и не закрыли вонючую кучу полиэтиленом. Анька даже отвернулась и закрыла нос ладошкой, отодвинув от себя бутылочку подальше на расстояние вытянутой руки. Затем пошла на балкон, осторожно неся емкость, чтобы не расплескать содержимое, поставила на подоконник и отошла к двери, не открывая носа.
— Это что за фигня? — спросила у души.
— Да черт знает, — задумчиво произнес тот. — Не понятно. Но этот запах неспроста. Надо подумать.
— Думай быстрей, а то я сейчас задохнусь, — взвизгнула Анька и выбежала с балкона в зал, закрывая нос теперь двумя ладошками. Захлопнула балконную дверь, и стало немного легче. После минутного молчания души спросила. — Не придумывается ничего, да?
— Не-а, — ответил он. — Ничего такого не припомню.
— Блин, надо было крышку сразу закрыть, — она только теперь догадалась об этом, потому что омерзительный запах сразу вышиб у нее из головы все рациональные мысли, кроме одной — быстрее от него избавиться. Но вот закрутить крышку не додумалась. — Вот я балда.
— Ага, — усмехнулся душа. — Да и я тоже, — и они вместе засмеялись над собой.
— Так… а крышка-то где? — удивленно спросила Анька, потому что в руке ее не оказалось и на столе тоже. Видимо она ее выронила, пока несла бутылочку на балкон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не знаю, давай ищи, — подтолкнул Аньку к действию душа.
Тогда она в первую очередь взялась осматривать пол, потом диван, поднимая и тряся одеяло, затем подушку с простыней. Не нашла. Снова более пристально вгляделась в палас, заглянула за диван. Пусто. Что за чудеса? Диван что ли отодвигать? Хотя надо сначала посмотреть, что под ним. Достала из сумки фонарик, который всегда носила с собой, чтобы вечером в саду было не страшно. Включила, присела на корточки и стала светить под диван, надеясь найти крышку там. Но кроме монеток в десять и пять рублей, которым обрадовалась (вечно из джинсов эта мелочь сыпется), ничего не нашла.
