«Вот черт, все же установили, что амулет был, — немного огорчилась Анька. — Блин, сама же полиции подсказала, откуда ноги растут. Хотя и без меня наверняка бы нашли. Да и ладно, так даже лучше. Только теперь придется придумывать, куда подарок делся».
— Понятно, — отозвалась Анька. — Саш, тут такое дело…
Стала рассказывать о том, как Катя бутылочку с какой-то жидкостью с пасеки случайно прихватила, а Анька потом ту емкость в сумке у подруги нашла и обнаружила, что это удобрение для цветов с ускорителем роста. Ничего и не соврала. Только умолчала, какой эффект случился от удобрения. Но Саша и не спрашивал. Затем сказала, что жидкость из бутылочки перелила для мамы и нашла под крышкой серебряный полтинник. Опять все правда. Почти. И высказала очередное предположение, что убийцы, наверное, думали, что амулет Велеса как-то делает это волшебное удобрение. Поэтому раритет и искали.
Ведь действительно можно разбогатеть, если наладить производство и продавать ускоритель роста. Садоводы бы точно скупили все. А если за границу реализовать, то ого-го как выгодно. Миллионером долларовым можно стать. А лысый очень хотел обогатиться и завидовал соседу, что у него урожай меда в два раза больше. Так следачка говорила. Вот значит, где реальная причина убийства Емельяныча.
— Ого, ты целую теорию заговора придумала, — засмеялся Саша, выслушав Аньку до конца. — Хотя, кто знает. Надо будет этот вопрос Нине Ефимовне на проработку закинуть.
— А может и не надо, — задумчиво произнесла Анька. — Амулет этот злосчастный наверняка где-то в доме валяется. Найдут когда-нибудь, а может и нет. Ведь Емельяныч мог его тоже кому-нибудь подарить. А удобрение делал скорее всего по какому-то рецепту, который унес с собой в могилу. Так что не разбогатеть теперь его убийцам. Одним словом, дураки жадные.
— Логично, — теперь задумался Саша. — И что самое интересное, ты видимо права. Совсем народ ополоумел с этими заговорами и амулетами волшебными, которые от всего спасают. Фигня все это. Да, пожалуй, Ефимовне так и скажу. Посмотрим потом, что она нароет. Кстати, вам привет передает и просит зла на нее не держать.
— Серьезно? — удивилась Анька. — Неожиданно.
— Да хорошая она тетка. Когда узнала, как ты нам помогла, так и…
— Ладно, спасибо за привет. Так бутылочку заберешь? Или мне в полицию тащиться?
— Заберу как-нибудь, не срочно, — Анька услышала в трубку, как Сашу кто-то позвал и он, буркнув «перезвоню», отключился.
«Ну и ладно. Созвонимся, — подумала Анька и положила телефон на подушку. — Значит с Катей все будет нормально. Да и со мной тоже. Убийц этих все равно привлекут к ответственности и посадят. Хотя срок наверняка дадут небольшой. Но это уже не важно. Про найденную бутылочку с монеткой следачка им точно расскажет, и у них после этого сомнений в том, что амулет Велеса девчонки не брали, не останется. Так что дело пасечника закрыто! А мне пора вставать».
Она села на диване, спустила с него ноги, надела тапочки, нашла свой халатик и пошла умываться. Как там утром говорил Саша? Меня ждут великие дела! Да! Вот теперь пора и с русалкой разделаться.
Умывшись, Анька пошла на кухню завтракать. Поставила чайник на плиту и вспомнила, что не задала один очень интересующий ее вопрос душе талисмана. Ведь как-то не согласуется его обещание все разрулить, когда ее убивать начнут, с тем, что ее чуть не задушила жена пасечника. Аньке тогда ни магия талисмана не помогла, ни Ярилин свет. Почему? Если бы не Саша-опер, она бы действительно умерла?
— Выходи, подлый трус, — махнула левой рукой, и прохладный поток ветра стал освежать на кухне летнюю жару.
Затем повернула ладонь кверху, сделала ей несколько кругов по часовой стрелке и закрутила ветерок в одну струю. Тут же в руке заплескался маленький вихрь, как будто заработал небольшой вентилятор. Анька уселась за стол, положила на столешницу руку и некоторое время смотрела, что у нее получилось. А ведь здорово получилось! И вентилятор можно не покупать. Вот сделать бы еще так, чтобы ветер без ее руки вертелся. Поставить его на стол…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, ты фантазерка, — усмехнулся душа талисмана у нее в голове. — Чего только не придумаешь. Но так не получится. Энергия-то из твоих рук идет. Только ветер от себя оторвешь, так он и пропадет. Физика.
— Ох, здравствуйте, драгоценный Иван Ермолаич, — почему-то в голову пришло это имя, и Анька назвала им своего внутреннего деда. — Без вас опять никак. Не хотите ли объясниться? Как так получилось, что меня чуть не задушили, а вы, мой хороший, так и не появились?
— Сколько сарказма! — хохотнул душа, похоже у него было отличное настроение. — Чувствую, злишься, кулема. И на вы начала называть. С чего бы?
— Да нет, уже не злюсь, — парировала Анька. — А понять пытаюсь, почему вы меня на произвол судьбы бросили, Иван Ермолаич.
— Не бросил, не выдумывай. Могу все объяснить и прямо по полочкам твоим разложить.
— Ну давай, раскладывай, — перешла Анька на ты, немного успокоившись.
— Во-первых, когда тетка тебя душить начала, нельзя было ее молнией ухайдакать, тебя саму бы задело. Включи мозги, кулема. Молния неуправляема, куда вдарит, там и трындец. Видела же, как мужику досталось. Случайно. Я в него не целился. Разряд же не по прямой бьет, а с вывертом, — не стал оправдываться душа, а начал тыкать Аньке в нос пальцем. Со стороны, наверное, смотрелось очень смешно, как она сама себе пальцем нос нажимала. — А, во-вторых, был у меня план как от тетки избавиться. Но тут твой новый э-ээ… люб… еб… парень подоспел. Я и напрягаться не стал.
— Да? — с подозрением переспросила Анька, обратив внимание, как долго душа подбирал слово к Саше-оперу. А ведь говорит, что спит в анабиозе. Откуда тогда о Саше знает? Вот хитрый жук. Но спрашивать об этом не стала. — Был план?
— Конечно. Я к другому не хочу. Мне с тобой весело. На фига мне старый пердун-колдун нужен? Не-не-не. Так что не сомневайся, план был.
— Ну, ладно, верю. Поделишься?
— Обязательно. Только давай не сейчас, а? Показывать тебе придется, а ты еще не поела толком. Все энергию сожрем.
В этот момент засвистел чайник, и Анька пошла его выключать. Налила кипятку в кружку с пакетиком заварки, бросила ложечку сахара и снова села за стол, помешивая чай. Есть в принципе не хотелось, но она уже усвоила, что после участия души в ее обучении, придется опустошить все полки в холодильнике. Заглянула в него, и поняв, что сегодня не до учебы, сказала:
— Ладно, давай отложим. Надо в магазин идти.
— Слушай, — тут же вклинился душа в ее мысли. — А ты почему меня каким-то Ермолаичем назвала?
— Не знаю, — задумчиво ответила Анька. — Как-то в голову пришло.
— А хорошее ведь имя. Ив-ван Ер-мо-лаич, — нараспев произнес душа.
— Вроде да. Слушай, — вдруг спохватилась Анька. — А я никогда не спрашивала, как тебя зовут. У тебя имя-то есть?
— Нету. Какое имя? Я ведь не человек.
— А пусть теперь будет, — Анька вдруг поняла, почему ей пришло это в голову. — Нельзя же без имени живой душе. Давай будем тебя так звать. Иван Ермолаевич. Нравится?
— А что? Вроде ничего, — обрадовался душа талисмана. — Дед я старый, мне как раз подходит. Да и проще можно звать. Ермолаич. Пойдет?
— Точно, — согласилась Анька и стала пить чай с бутербродом, на котором красовался хлипкий кусочек вареной колбасы.
А после завтрака она собиралась заняться поисками русалки.
* * *
Все совпадения в названиях городов, улиц, домов, фамилий и имен случайны. Хотя возможно, что все это происходило на самом деле. Кто знает…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Конец
