— А это что был за цирк с разрезанием вен?
У Гувер вдруг опять заблестели глаза, она резко запрокинула голову, чтобы слезы не вытекали.
— А это меня развели, как котенка. Господи, сэр, неужели так трудно было… разве я чего-то сверхъестественного попросила? Всего лишь притвориться…
Слезы все-таки потекли вбок по виску, черные от туши.
— Ну нет уж! — Рассердился Дантон, поднимаясь. — Это уже не оригинально! Со мной больше этот фокус не пройдет.
— Ну и катись отсюда! — Прошипела Гувер.
— Идите, агент Дантон, идите! — Коннор подсел к Гувер и велел ей вытянуть руку. — Нечего вам здесь делать.
Злой Джо вышел, громко хлопнув дверью. Ну надо же, какой концерт, пожалуйста, сэр, притворитесь, сэр. А смотрела-то как, прямо как на последнюю надежду! Чертовы шпионы, чего только не сотворят… и продолжать дуться тоже не имеет смысла… глупый рядовой, это же надо так… а глазами-то так сверкала, как будто он ее предал…
Дантон застыл. Неожиданная догадка постучалась в мозг. Нет. Не может этого быть. Черт.
Он ей нравился. Отчаянно, до слез, он ей нравился.
— Да нет. — Сказал Дантон вслух. — Не может быть.
Проходящий мимо аналитик опасливо поглядел на разговаривающего с самим собой Джо и ускорил шаг.
— Да не может быть! — Яростно повторил Дантон.
Быстрый шаг перешел в топот.
С чего бы? И когда? Снайпер не любил задумываться над чем бы то ни было, но не был тупым, как обидно считала Мария Кри. И память тут же начала услужливо подсовывать ему фрагменты из памяти. Господи, вот идиот! И как только сразу не понял? А как она смотрела на него, как улыбалась, как злилась, как вздрогнула, когда он до нее дотронулся. А он-то хорош: сначала забыл ее имя, потом потащил в стрип-бар пить с Минтоном, познакомил с проститутками, с которыми периодически спал, чуть не придушил, велел отстать от парня, который пытался ее убить, изводил в архиве шуточками про девственность, а под конец, когда ей нужна была помощь, довел до того, что она порезала себе вены.
Дверь медпункта открылась, и Коннор выпустил перевязанную пациентку.
— Ты точно в порядке?
— Да-да. — Рассеянно ответила Гувер, ковыряя пальцем дырку на колготках. — Я просто не люблю твой больничный запах. Полежу у себя в отсеке, все нормально. Да что ты меня учишь, я сама знаю все!
— Ну, смотри. — Пригрозил Коннор. — Голова не кружится? В обморок не упадешь? Агент Дантон, проводите ее до отсека, а то столько крови вылилось…
Дантон растерянно посмотрел на него, потом на Гувер. Рыжая удивленно вскинула брови, открыла рот, чтобы спросить… и вдруг смертельная бледность залила ее лицо.
Сообразила, что он понял. Проклятые аналитики.
— Я сама дойду. — Сказала она Коннору резко, отворачиваясь. — На сегодня агенту Дантону достаточно просьб о помощи.
— Но…
— Я сказала! — Резко бросила Мерида, разворачиваясь.
Коннор покачал головой, глядя ей вслед, потом сочувственно поглядел на Дантона.
Он тоже знал.
— Откуда? — Только и спросил его Джо.
— Я же специализируюсь на психологии, мистер Дантон. Кроме того, это было так очевидно…
— Когда?
— Не знаю, довольно давно. Точно до того, как я здесь появился.
— И за что?
Коннор хмыкнул, потом засмеялся.
— Думаю, это тот случай, когда вопреки, друг мой.
Глава 30. Часть 1. Как соблазнить агента
Лиса среди девочек уже была, Белкой Гувер быть не хотела, однако Ме-Ме было еще хуже. Бон-Бон настаивала, чтобы Мерида взяла себе двойное имя, как она, Ки-ки и Лу-Лу, но от этой сладкой липучки сводило зубы. «Девочка из Кентукки» было слишком длинно, так что танцовщицы остановились на просто «Кентукки».
— Ладно, дамы, по местам! — Худая и высохшая мисс Призл постучала палкой.
Гувер поспешно облизнула конфетный фантик, Лиса перекрестилась, закончив молитву, Лу-Лу с хлюпающим звуком выдернула изо рта чупа-чупс.
Девочки, щебеча, поспешили на сцену и встали в нужные позиции.
— Так, повторим пройденное, потом закончим номер! Лиса, выпрями спину и смелее, ради всего святого! Бон-Бон, не лыбься! Ки-Ки и Лу-Лу, немедленно заткнитесь! Кентукки, прекрати витать в облаках. Сосредоточились! И раз-два-три-четыре…
У каждой девочки в «Кабаре тризон» был свой номер в индивидуальном амплуа. Бон-Бон была роковой холодной блондинкой, Лиса — невинной застечивой милашкой, Ки-Ки — горячей латиноамериканской штучкой, Лу-Лу — девчонкой-соседкой, а Кентукки — дикой недотрогой, больше интересующейся гонораром, чем клиентами. Были и другие, но именно эта пятерка делала лицо «Кабаре тризон», слоганом которого было: «The reason is a treason».
Конкуренции среди девочек не было, месье Дюбуа, владелец, беспощадно отсеивал тех, кто начинал задираться. Однако особой дружбы слишком разные личности тоже не водили, и сделать с ними общий номер было невероятно сложно.
— Бон-Бон! — Кричала мисс Призл. — Не загораживай Лису! Ки-Ки, не будь развратней Лу-Лу, это дисгармонично! Кентукки, сбавь акробатику, девочки до тебя не дотягивают! Это танец, а не цирк! Лиса, убери плаксивое выражение с лица! Плакать будешь в собственном номере! Подтянулись, ленивые неумехи!
— Кто-нибудь слышал что-нибудь про эту Призл? — Пожаловалась Ки-Ки, когда они уходили из кабаре.
— Ведет себя, как опальная королева! — Поддакнула Лу-Лу.
— Кажется, она была балериной. — Томным голосом ответила Бон-Бон.
— И спала с худруком. — Ядовито отметила Кентукки.
— Ну что вы, вряд ли. — Лиса не понимала сарказма. — Это про всех танцовщиц так говорят. Даже про нас.
— Так правду ведь говорят! — Рассмеялась Бон-Бон.
— За себя говори. — Посоветовала Кентукки. — А то огребешь так, что ни спать, ни сесть не сможешь.
— Ой-ой, какие мы грозные! — Лу-Лу закатила глаза. — А я видела, как ты трясешься каждый раз перед выступлением, будто тебя током шваркнуло.
— Я тебя саму током шваркну, если не заткнешься.
Кентукки помахала рукой освободившемуся таксисту. Она с удовольствием бы прошлась пешком, но ноги горели от каблуков. Рошель все время заставлял ее ходить на шпильках, таких высоких, что больно было даже просто стоять.
Квартиру ей временно выделили из бюджета в полное личное пользование, не в центре города, но и не на окраине. Она была маленькой и не слишком презентабельной, но она принадлежала только Гувер. Несколько раз ее пытались ограбить, но новый замок и пара растяжек решили проблему раз и навсегда. В кабаре Гувер получала от клиентов чаевые и потихоньку обустраивала квартирку. Но на самые первые деньги она купила целую гору шоколадок, они с Рене раскидали их по полу и катались по ним, визжа от восторга. Львиную долю батончиков сожрал Дантон, но и того, что осталось, хватило на то, чтобы покрыться прыщами. Рене было все равно, а Гувер влетело от мисс Призл.
