— Вы очень приставучий. — Мери укоризненно посмотрела на него, потом улыбнулась. — Не привыкли слышать отказов. Но не все же деньги решают.
— Ты отказалась от тысячи долларов. Признаюсь, меня это удивило.
— Ну а что? Если бы у меня была тысяча долларов и я ее потеряла, это был бы чувствительный удар. Но у меня ее не было, и я спокойно обойдусь без нее дальше.
— Забавная логика.
Она нравилась Ореллу все больше и больше. И дело было даже не в словах, которые она говорила, а в ней всей: в ее движениях, ее запахе, ее голосе, ее редких улыбках, во взглядах, которые она бросала на него. Он представил ее вместе с собой в джакузи, и ему понравилось то, что он увидел.
— А ты бы не хотела сменить профессию?
— На профессию вашей любовницы?
— Так очевидно то, что я собирался это предложить?
— Очевидно. — Она нахмурилась. — Вы не первый. Но сэр, я же не шлюха какая-нибудь…
— Джон.
— Я не шлюха, Джон.
— Я ведь и не предлагаю тебе платить. Я предлагаю… свидание.
— Мы не имеем права встречаться с клиентами.
Орелл понял, что здорово ее напугал, и почувствовал, как нити разговора ускользают из его рук.
— Слушай, давай начистоту… я никогда такого никому не говорил… я сюда и пришел-то дела обсудить… но когда я тебя увидел, это было настоящее потрясение. Ты так двигалась… очень редко можно увидеть такое. Тебе здесь не место. Они не могут это оценить.
— А вы можете? — С сомнением спросила девушка, покосившись на смеющегося Мак-Гинти.
Этот тип откровенно начинал его раздражать.
— Ты нас не покинешь, Мак?
— Скоро нам всем пора уходить. — Расхохотался Трой. — Группа захвата на входе.
— Что? — Не поняла Мери, но Орелл уже увидел людей с характерными оценивающими взглядами.
Отвлекся, ужасно отвлекся.
— Это ты! — С яростью сказал он, глядя на Мак-Гинти. — Они на тебя вышли!
Это было не по плану. В операцию не входил захват Орелла, нужно было только сфотографировать его бумаги. Но Мак-Гинти в разработке операции тем более не было, не должно было быть.
— Расслабься. — Бросил он Ореллу. — Здесь полно моих людей. Отобьемся.
— Жаль. — «Джон» схватил Гувер и приставил пистолет к ее виску. — Так хорошо сидели.
Гувер громко взвизгнула, как вырываться из такого захвата она знала, но был маленький шанс, что Орелл возьмет ее в качестве заложницы, а там можно будет его окрутить и сливать Доусону всю информацию. Но опять же, в этот план не вписывался Мак-Гинти. Она была очень удивлена, встретив его здесь, но решила, что просто будет действовать по плану, хотя сердце и колотилось как бешеное, что самовлюбленный дурак Орелл принял за пламенный интерес.
— Не бойся, сладкая. — Сказал Орелл, отходя с ней к черному входу. — Я ничего тебе не сделаю. Я международный шпион. К сожалению, меня вычислили плохие парни.
— Правда? — Всхлипнула Гувер, с ненавистью глядя на давящегося смехом Мак-Гинти.
— Конечно. Я очень надеюсь.
Гувер бы на это не надеялась. «Плохие парни» были не из их ведомства, Интерпол или ФБР, непосвященные в план и опасные для нее. Если Они брали Орелла, то можно будет обойтись малой кровью, но если Мак-Гинти…
— Всем не двигаться! — Взревел мегафон. — Здание оцеплено полицией!
— Огонь. — Коротко приказал Трой, и все вокруг взорвалось.
Кричали люди, гремели выстрелы, люди в форме пытались их перехватить. Гувер, стиснув зубы, наблюдала, как Орелл хладнокровно пристреливает сотрудников спецслужб. Хотя не хладнокровно. Он явно получал от этого удовольствие, его идеальная прическа растрепалась, рот исказился, в глазах сверкал азарт. На пути им попалась гримерная, визжащие девочки полегли под градом пуль.
— Не надо! — Крикнула Гувер. — Это же просто девочки!
— Заткнись! — Орелл ударил ее по лицу.
Как всегда, когда вспыхивало бешенство, из носа закапала кровь.
— Заткнись сам! — Гувер резко толкнула его. — Чертов маньяк! Агент секретный хренов!
— А ты просто огонь! — Орелл поймал ее за руку и смачно лизнул щеку. — Ты мне нравишься!
— А ты мне нет! — Заявила Гувер, еле удерживаясь, чтобы не вырубить мерзавца.
— Так мне тоже нравится. — Орелл притянул ее и поцеловал, Гувер плюнула ему в лицо.
— Надо уходить. — Меланхолично сказал Мак-Гинти, как будто сейчас его люди и сотрудники спецслужб не уничтожали друг друга в кровавой бане.
— Жалко тебя здесь оставлять, детка. — Сказал Орелл, снова приставляя к ее голове пистолет. — Я не привык бросать девушек, не познав их. Я даже немного ревную. И меня ужасно бесит тот факт, что тебя может получить кто-то еще прежде, чем я доберусь до тебя снова. Так что прости, я не буду рисковать.
Он опять поцеловал ее.
— Нет! — Крикнул Мак-Гитни и толкнул Орелла, пуля просвистела мимо головы Гувер и расколола лампу.
На них хлынул град осколков, стало темно.
— Где ты, сучка? — Крикнул Орелл, вслепую стреляя вокруг себя.
Потом послышался удар и что-то упало.
— Мерида. — Сказал Мак-Гинти. — Ты в порядке?
— Да-а. — Прохрипела Гувер, судорожно ощупывая лицо, пострадавшее от стекол, по нему стекала кровь, пальцы нащупали мелкие осколки разбитой лампы.
Она с содроганием их вытащила.
— Почему ты меня не сдал?
— Ты очень важна для меня. Я говорил.
— Я или мой плохой парень?
— Вы оба.
— Спасибо за честность.
— Ты была очень красивой сегодня.
— Зато сейчас точно не очень.
— У меня для тебя есть подарок.
— Что?! — Удивилась Гувер.
— Подарок. — Повторил Мак-Гинти, прислушиваясь к ударам, сотрясающим заблокированную дверь. — Ведь у тебя сегодня день рождения.
— А ведь и правда. — Вспомнила Гувер.
Она забыла об этом, потому что в последний раз отмечала его со Стиви.
— Он у меня не с собой. Ты увидишь его. Потом.
— А как я пойму, что это он? — Спросила Мерида, чувствуя себя совершеннейшей идиоткой.
— Ты поймешь. И еще вот что: знай, что мы ждем, когда ты будешь готова. Тебе нужно будет только позвать.
— Никогда!
— Это случится быстрее, чем ты думаешь. — Грустно сказал Мак-Гинти. — Мне жаль, но ты не знаешь всего. Против тебя идет игра по-крупному. И сегодняшний день только подстегнул ставки.
— Ах ты сволочь! Это ты все устроил!
— Прости. Мне жаль. Но потом ты будешь благодарна.
Мак-Гинти подошел к ней, провел пальцами по мокрому от крови лицу, вытащил еще пару осколков, потом наклонился и поцеловал.
«Да сколько же можно?» — успела подумать Мерида, прежде чем на нее опустилась темнота.
