Потом я приезжал в 1991, 1992, 1994-м и последний раз я посетил Калмыкию в 2004 году.
Несколько раз мне выпадала возможность посетить эту часть света. Но в последние годы отношения России с Западом несколько осложнились, и Россия, естественно, стала сближаться с Китаем. И тогда мои визиты стали вызывать несколько болезненную реакцию. Это понятно. Я ни для кого не хочу создавать трудности. Иногда я испытываю печаль, когда вижу лица калмыцких, бурятских и тувинских буддистов. Когда нам удаётся встретиться и я вижу слёзы у них на глазах, конечно, мне становится грустно.
– Начало XXI века ужасает своими событиями. Всё чаще мы слышим о терроризме, о локальных конфликтах в разных концах мира, о глобальном финансовом кризисе. Ваш совет, как сохранить внутреннюю силу и не потерять возможность быть счастливым. В чём состоит ваша философия счастья?
– В определённые периоды жизни нам может сопутствовать удача, но нет никакой гарантии, что так будет продолжаться вечно. Моменты счастья всегда сменяются более сложными периодами. Они всегда чередуются – такова жизнь.
И в XVIII, и в XIX, и в XX столетиях наблюдались подобные перепады. В XXI веке мир населяют всё те же человеческие существа. И потому взлёты и падения будут чередоваться. Если, переживая успех, мы будем пребывать в чрезмерной эйфории и позволим себе думать, что так будет продолжаться всегда, то совершим ошибку.
В 70–80-х годах мне довелось побывать в Японии, в то время эта страна переживала существенный экономический рост... Другой пример – Америка. Когда экономика этой страны неуклонно шла в гору, я предупреждал, что так не может продолжаться вечно. Рано или поздно вы столкнётесь с трудностями, поэтому лучше подготовиться к этому на внутреннем уровне.
Но, с другой стороны, если, проходя трудный период, мы теряем всякую надежду и преисполняемся пессимизма, это тоже неверно.
Терроризм – это, конечно, большая новость для нашего времени, но он делается руками всего лишь горстки людей. Но горстка людей, которые ведут себя неподобающе, найдётся всегда. Просто сегодня, с развитием современных технологий, действовать им стало гораздо проще. А вообще, такого рода люди встречались и три-четыре столетия назад. Даже во времена Будды в Индии находились люди, которые вели себя не должным образом. Были они и среди буддистов. Немало их было и во времена Иисуса Христа. Ему самому пришлось пострадать от их рук.
Но если посмотреть на картину в целом, то стремление людей к миру сейчас ощущается гораздо сильнее. Когда американцы напали на Ирак, «освободили» Ирак, то миллионы людей, от Австралии и до Соединённых Штатов, активно протестовали против военных действий. Другой пример – война в Косово. Сколько людей выступили против неё! Это очень явный признак того, что люди больше не хотят насилия вне зависимости от того, какая цель заставляет к нему прибегать. Мне кажется, что это признак оздоровления ситуации в мире.
– Начиная с 1999 года вы утверждаете, что ваше нынешнее воплощение может оказаться последним. Несколько раз в газетах также можно было прочитать ваше предсказание о том, что эта реинкарнация может быть последней. Означает ли это, что вы перейдёте на совершенно новый уровень бытия? Или ваша миссия как Далай Ламы будет закончена?
– С точки зрения буддизма Тибета институт Далай Ламы не имеет определяющего значения. Институту Далай Ламы около 500 лет, а тибетскому буддизму – свыше 1000 лет. Это верно и для тибетцев как нации. Согласно археологическим раскопкам тибетской нации 8–9 тыс. лет, а некоторые называют цифру 30 тыс. лет.
Институт Далай Ламы возник при определённых условиях и при определённых условиях может прекратить своё существование. Ещё в 1969 году в одном из своих официальных заявлений я со всей определённостью подчеркнул, что сам тибетский народ должен определить, будет ли продолжен институт Далай Ламы, или нет.
Поэтому я всегда говорю, что если большинство тибетцев решит, что им больше не нужен институт Далай Ламы, то он прекратит своё существование. В этом случае я буду последним Далай Ламой. Но это не означает, что моя нынешняя жизнь будет последней. Я буду перерождаться и впредь. Разумеется, у меня нет каких-то особых способностей, позволяющих мне контролировать своё будущее. У меня нет таких способностей, но есть решимость… Моя любимая молитва звучит так:
Покуда длится пространство,
Покуда живые живут,
Пусть в мире и я останусь
Страданий рассеивать тьму.
Это моя любимая молитва. Я всегда возношу её, и она становится для меня источником силы и внутренней решимости. Вся эта вселенная может исчезнуть, но ей на смену придёт новая вселенная, и я буду там.
Если рассуждать с буддийской точки зрения, то всех нас ожидают новые перерождения. Появится новая вселенная, и там уже не будет ни России, ни Тибета, но новые места с новыми названиями, новые нации… Может быть, даже форма тел у существ будет иная. Но всё это будут те же самые живые существа с теми же самыми эмоциями. Их сознание будет продолжением их теперешнего сознания. По-прежнему им будет присуще стремление к счастью и желание избегать страданий.
– В чём всё же состоит ваша философия счастья?
– Под счастьем я понимаю глубокое удовлетворение… покой… В этом, на мой взгляд, основа счастья, радости. Порой выполняемая нами тяжёлая работа может сопровождаться телесными страданиями, но на уровне внутреннем, ментальном мы всё равно испытываем удовлетворение. Бывает так, что очень тяжёлые, болезненные переживания становятся источником счастья.
Удовольствие, счастье, которые мы испытываем на чувственном уровне, – это поверхностные переживания. Но есть более глубокий уровень – счастье, которое мы переживаем на уровне внутреннем, ментальном.
Если брать физический уровень, наше тело, то здесь границы страдания и боли чётко очерчены. Это верно и для животного мира. Но если мы берём уровень ментальный, то понятия «боль» и «удовольствие» во многом оказываются субъективными. Всё зависит от нашего взгляда на вещи. Понятиям «добро» и «зло» невозможно дать чёткое и объективное определение. Всё зависит от нашего мировоззрения.
Буддийская психология, на мой взгляд, довольно полезна для сохранения покоя ума. В последние десятилетия многие известные западные учёные, работающие в соответствующих областях, проявляют искренний интерес к работе с эмоциями. Некоторые учёные занимаются такими исследованиями уже почти 30 лет. Вначале я сам являлся инициатором диалога между буддистами и научными кругами. Сегодня это уже взаимодействие на уровне институтов.
Я обычно говорю, что буддизм можно разделить на три части: буддийскую науку, буддийскую философию (или буддийские концепции) и буддийскую религию. Буддийская религия и философия не имеют прямого отношения к современной науке. Это области исключительно буддийские. Буддийская же наука, являясь наукой, имеет очень много общего с современной. И сегодня идёт очень серьёзный диалог между буддийской и современной наукой. Современная наука достигла больших высот в области изучения материи и частиц. В плане же исследования функционирования ума и внутреннего мира человека буддийская наука значительно опередила современную. Углубление диалога между буддийской и современной наукой имеет обоюдную пользу. Нам необходимы знания о материи, о частицах. Хотя буддийская наука упоминает об этом, ей всё же не хватает детального изложения. Современная же наука, прибегая к измерениям и вычислениям, добилась здесь высокоточных результатов. Её знания весьма и весьма полезны. В том же, что касается науки о функционировании сознания, буддийская наука может оказаться очень полезной для современной.
– Вопрос о доверии… Мы, люди, строим отношения прежде всего на доверии. Что нужно делать, чтобы доверия между людьми стало больше?
– Честность, правдивость – вот основа доверия. Здесь также есть прямая связь с добросердечием. Ведь добросердечие подразумевает заботу о благополучии других существ. Если вы искренне заботитесь о благополучии других, то не остаётся места для нечестности, притеснения других или попытки их обмануть.
Это предмет моей первостепенной заботы. Мы ведём коллективный образ жизни. Не важно, какой силы и власти достиг тот или иной человек, его будущее, его счастье в значительной степени зависят от остального человеческого сообщества. Остальное человечество – основа его благополучия, его будущего. Когда мы обманываем и притесняем других, то тем самым подтачиваем основы своего собственного будущего.
У всех вас есть опыт жизни при тоталитарном режиме, где порой есть место лицемерию. Говорится одно – делается другое. Это разрушает основополагающие человеческие ценности. Хотя мне нравится марксизм… Я по-прежнему говорю людям: я – буддист, но в том, что касается экономической теории, я – марксист. Но я не ленинист, потому что главной задачей Ленина была борьба за власть, удержание власти. А это уже диктатура, и мне это не по душе. Марксистская идеология провалилась, потому что слишком большой упор делался на власти, подозрениях, недоверии. Я так считаю. Может быть, я ошибаюсь, тогда вы меня поправьте.
