Мандражирую. Сильно. За спиной стоят родители. Мама Миры и отец с Евой. Он всё-таки вернул мачеху. Днями и вечерами обивал пороги её офиса, а потом выяснилось, что Ева беременна. И уж тут папаня пошёл напролом. Буквально схватил свою добычу и утащил в пещеру. Теперь у меня есть младший братик, а старик выглядит, словно счастливый двадцатилетний пацан.
Подружка невесты и друг жениха тоже рядом – выглядят радостными, но быть рядом им очень непросто. Честно говоря, я думаю, что после церемонии Машка закопает где-нибудь Сотню. Этот дебил заслужил… даже я так не косячил.
Мирослава (пока ещё Князева) идёт под руку с отчимом и улыбается, освещая весь мир. Я смотрю лишь на неё. Чёрт побери, слишком прекрасна!
В этом белом платье с кружевным корсетом, который бог знает как на ней держится. Узкая юбка делает акцент на округлых бёдрах и тонкой талии. Она закрывает только колени, демонстрируя её идеальные, стройные ноги. Вторая юбка крепится к первой с помощью пояса. Она пышная, словно у настоящей принцессы, с длинным шлейфом, который Мирослава слегка придерживает второй рукой.
Бесподобна!
Волосы собраны в высокую причёску и украшены маленькой диадемой с фатой. Полупрозрачный белый шёлк качается в такт движениям моей почти жены.
Она не идёт. Плывёт. Танцует, словно сирена. Околдовывает меня своим взглядом, улыбкой и смущением.
Я весь замер в предвкушение одного единственного момента – когда моя Мира скажет мне «да».
***
Мирослава
— Волнуешься? — со странной улыбкой спрашивает Маша.
Волнуюсь? Да я трясусь от нервов! Кто бы знал, что свадьба – это такой чудовищный стресс! Это вам не надеть платье и туфельки, там постараться надо. Как минимум, это самое платье надо ещё найти и купить. Потому что хочешь быть для него самой прекрасной и желанной, сказочной принцессой, нет – королевой, богиней!
И платье — это полбеды.
Бельё. Вот важнее ничего нет! Представляете, насколько сложно найти идеальный комплект? Уф! Намучилась с ним. То труселя неудобные, то лифчик жмёт. Сами понимаете.
Потом – чулки. Подвязки нормальные, чтобы это сокровище не упало с меня в ответственный момент.
А каблуки? Красивые, удобные, свадебные и высокие – это четыре разных пары туфель.
Серьёзно вам говорю!
Всё время боюсь, что свадьба пойдёт не так. Я просто хочу быть с ним. Неужели нельзя было просто расписаться и уехать в медовый месяц? А Ник секретничать к тому же удумал. Не говорит, куда мы в отпуск отправимся. Но зная его привычку заморочиться по полной программе – нас ждёт кое-что эпическое и фантастическое. Например, в первый наш отдых мы летали на Мальдивы. Но мне было бы хорошо с ним даже у бабушки в деревне.
— Маш, у меня паника, — честно призналась подруге. — Руки дрожат, сердце чечётку отбивает. Мне кажется, давление выше уровня…
— Стоп-стоп, — хохочет Машка. — Какое там давление, моя любимая старая перечница? Ты выходишь замуж за своего Тарасова. Успокойся, женщина.
Савельева до сих пор не переваривает Ника. Не потому, что он наглый беспринципный засранец-мажор. Нет. Всё из-за спора, который затеяли парни осенью на последнем курсе. Подруга не понимает, как я умудрилась его простить, но выбор мой уважает и поддерживает. Хотя периодически рубит сгоряча правду-матку. Ой, я так смеялась, когда Машка пригрозила Тарасову. Мол, обидишь Миру – без хозяйства останешься. Страшная и опасная, ну!
Мы любим друг друга. Иногда нужно идти навстречу и прощать. Если не сделать этого важного шага, можно всю жизнь жалеть о том, чего не сделала. А жить без Никиты я не могу, не хочу и не буду.
Каждый день он делает всё, чтобы я не пожалела о своём решении. А я люблю его за это ещё больше. Кажется, куда сильнее? Сердечный клапан просто не выдержит такой нагрузки!
— Ты безбожно красивая, — Маша улыбается во все тридцать два зуба. — Тарасов упадёт от восторга, гарантирую.
— Спасибо, — перевела взгляд на подругу и хитро ей подмигнула. — Кое-кто тоже не останется равнодушным. Твоё платье взорвёт все чарты.
Так как основным цветом мы выбрали фиолетовый – на Савельевой было платье такого оттенка. Простое, бандажное, повторяющее каждый изгиб её фигуры. Сотников будет в обмороке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не начинай, Князева.
Два дурака! Ходят вокруг да около, всё помирится не могут. Да что там… тупо поговорить отказываются. Хотя Сотников ходил за Машей последние месяцы, как преданный щенок, но подруга оставалась непреклонна. Сожгла все мосты одним махом.
— Так и не помирились? — осторожно спрашиваю.
— Нет, — отрезала Савельева.
— Маш, может быть вам всё же поговорить?
— О чём? Князева, прикрывай лавочку. Только ты мне ещё мозг не клевала.
А я клевала, очень даже клевала. Просто потому, что лучшая подруга рассказала мне о своих отношениях с Сотней самой последней.
— Всё настолько плохо?
Какое-то время Маша молчит. Кажется, словно подруга тупо проигнорировала вопрос и отвечать не собирается в принципе.
— Мира, не плохо. А полный капец.
— Ты его любишь? — уперла руки в бока.
— Какая любовь? — нервно сглотнула подруга. — Сказки для наивных девочек. Не смеши меня.
— Обычная любовь! — начинаю терять терпение. — Не беси меня, Маша! Я замуж выхожу!
— А я что?
— Ты… если любишь – дай шанс и не мучай парня.
— Мира, блин!
— Ничего не слышу! Всё, пора выдвигаться. А то Ник подумает, что я передумала.
Если бы не дядя Андрей, который придерживал меня, то я бы точно где-нибудь свалилась. Ноги ватные, едва перебираю высокими каблуками. Только бы не запнуться… потому что я очень близка к этому из-за той эмоциональной трясучки, не отпускающей меня и на секунду.
Здесь так много людей. Все смотрят на меня. И ОН!
Дыши, Мира! Тот самый день. Лучший в нашей жизни. Ещё чуть-чуть и мы с Ником станем ближе, как никогда. Так странно, свадьба казалась мне очень глупой идеей, но сейчас хочется одного – чтобы мы принесли друг другу клятвы и обменялись кольцами. Наше заветное долго и счастливо.
Когда я вижу Никиту, то почти бегу к нему. Отчиму приходится поспевать. Играет музыка, сотни гостей не сводят с меня глаз, а мир остановился. В нём есть только я и мой почти муж.
Последние шаги. Мы держим друг друга за руки, крепко переплетя наши пальцы. Кожу пронзают маленькие разряды тока, а сердце наворачивает бешеные кульбиты в груди. Сладкое волнение переполняет меня. Очень длинная речь. Повторяем клятвы и обещания. Голос Никиты такой решительный и уверенный, он не сомневается ни в чём. Это успокаивает меня. Хотя сама дрожу, как осиновый лист.
— Я тоже волнуюсь, — шепчет Ник.
— Правда? — так же тихо спрашиваю.
— Невыносимо хочется поцеловать Мирославу Тарасову.
— Звучит прекрасно.
Наконец мы слышим долгожданное:
— Жених может поцеловать невесту!
Мы целуемся. Словно в замедленной съёмке. Будто больше никого, кроме нас здесь нет.
— Моя, — обхватывает за талию и притягивает к себе. Сердце от счастья и восторга готово выпрыгнуть из груди.
— Кажется, я выбирала совсем другое кольцо, — заметила, поглядывая на большой бриллиант. — Камешек был поменьше.
— Моя жена достойна самого лучшего. Идём, Тарасова?
— Идём, Тарасов!
Все радовались. Особенно родители. Мама рыдала, смахивая слёзы счастья, а дядя Андрей её успокаивал. Ева и папа Ника светились улыбками. Даже Маша с Димой ненадолго забыли о своей продолжительной войне.
Мы танцевали, наслаждались друг другом, а ещё я бросила букет невесты… угадайте, кто его поймал? Да-да!
Но самое главное – мы просто хотели сбежать отсюда и насладиться друг другом. Терпеть больше не могли! Чтобы быть ещё ближе. Со своего праздника скрылись без зазрения совести. Все поймут – нам не до них. Мы хотим любить и дарить свою нежность.
Его костюм, моё платье. Бельё и чулки, от которого у Ника просто дар речи пропал.
— Ты так прекрасна! — выдохнул, целуя жадно и по-взрослому.
Каждый наш раз, словно впервые.
