выслушать Родерика.
— Рихарда, подготовь комнату, — попросила я.
— Как пожелаете, миледи.
— Я бы предпочла поговорить с тобой наедине, Родерик, но мне придется взять с собой сопровождение из своих вассалов. Прости за это.
— Я понимаю. Как член другой фракции, я заслуживаю того, чтобы ко мне относились с подозрением, — ответил он.
Пока Рихарда убирала комнату, я опустила взгляд вниз и начала разбирать бумаги, которые мы ранее изучали. Моя нервозность, должно быть, передалась и Филине, потому что она начала переминаться на месте, переводя взгляд с Родерика на меня.
Когда Рихарда закончила, я направилась в подготовленную комнату в сопровождении Джудит и Филины. Когда мы вошли, я села на место напротив Родерика и прямо посмотрела на него.
— О чем ты хотел поговорить, Родерик? — спросила я.
Какое то время он смотрел в пол, а затем по очереди обвел взглядом всех находящихся в комнате вассалов. В конце концов его взгляд остановился на мне.
— Лорд Матиас умолял меня хорошо обдумать мое решение, но даже после этого я все еще хочу принести вам клятву. Естественно, это возможно только в том случае, если вы захотите ее принять. Я знаю, что в настоящее время вы не желаете принимать ничью клятву. Мне также сказали, что я буду только обузой для вас, если мой статус изменится на вашего вассала.
Я кивнула в ответ, после его слов я была еще больше уверена в том, что тем, кто сказал ему все это был Хартмут.
— Но мне так же сказали, что я должен сделать все возможное, чтобы донести до вас свои чувства. И лучше всего это сделать при помощи слов, — продолжил Родерик. — Королевская Академия — это единственное место, где я могу поговорить с вами. Так что… Я надеялся, что мы сможем поговорить, — он говорил очень тихо, и казалось тщательно подбирал каждое слово. Это резко отличалось от того отношения, которое я помню во время нашей первой встречи.
В то время он показался мне шумным человеком. Словно маленький хулиган.
Раньше Родерик был близок к Вилфриду. Я до сих пор помню наш первый год в зимней игровой комнате, когда они вместе бегали и играли. Он был одним из тех детей, которые бросали в меня снежками, и я кажется припоминаю, как он играл в каруту и карты, предпочитая их книжкам с картинками. Глядя на него сейчас, я явно видела, что инцидент с Башней Слоновой кости кардинально изменил его жизнь.
— Я прекрасно провел время, в свой первый год в зимней игровой комнате, — начал он свой рассказ.
В зимней игровой комнате были игрушки, подобным которым он никогда раньше не видел, и сладости, которые выдавались в качестве награды невзирая на статус. Это была учебная среда, в которой дети могли улучшать свои навыки, соревнуясь со сверстниками, а игрушки можно была брать домой в обмен на новые истории, а не за деньги.
— Сначала меня интересовала только карута, — продолжил Родерик. — Победа в каруте или в игре в карты была для меня единственным способом попробовать эти вкусные сладости, которые приготовили в качестве призов. Поэтому я начал рассказывать вам историю, в надежде, что смогу одолжить наборы для игры и попрактиковаться дома. Однако на середине рассказа я полностью потерял сюжет. Я начал искать способ завершить свою историю и просто продолжал придумываяь на ходу.
— Я перебью. Это была довольно забавная история, полная невинных идей…, — сказала я, коротко засмеявшись, вспоминая его отчаянный взгляд, блуждающий по игровой комнате, пока он пытался придумать сюжет.
— Я был рад, что вам понравилась моя история, и я увлекся созданием новой, на этот раз, чтобы взять себе карты. Я хотел одолжить их в следующем году, поэтому попросил родителей, чтобы они рассказали мне несколько историй весной. Тогда я действительно с нетерпением ждал нового года и новой зимы в игровой комнате.
Родерику так же очень понравился осенний охотничьей турнир, когда дети собрались вместе, чтобы поиграть в лесу. Именно тогда, при поддержке некоторых взрослых, они отправились на поиски Башни из слоновой кости.
— Благодаря указателям, которые висели на деревьях, мы ни разу не потеряли дорогу, но отец говорил, что в саму башню пускают только эрцгерцога. Я не имел ни малейшего понятия, чем именно закончится наше маленькое приключение. Я просто был взволнован исследуя лес, в который обычно мне не разрешалось входить.
Вилфрида обвинили в преступлении за проникновение в Башню, как и дворян, которые подстрекали его на это. В конце концов, сам Вилфрид получил лишь легкое наказание, поэтому и остальных дворян наказали не так сильно, как должны были. Но в любом случае, жизнь Родерика резко изменилась.
— Так как я сын второй жены, то отношение ко мне с самого начала было не особо хорошим. Мой возраст и пол давали мне много возможностей, чтобы встретиться с лордом Вилфридом, и в глазах отца, это было единственным моим достоинством. В то время, когда я был близок с лордом Вилфридом, мой отец улыбался мне и был добр, но когда наши отношения испортились, исчезла и улыбка отца. Он словно стал совсем другим человеком. Когда он критиковал меня за каждый промах, я начал впадать в отчаяние, ведь в конце концов именно он был тем человеком, который подтолкнуть меня к нашему лесному приключению.
Как средний дворянин, отец Родерика хотел иметь возможность присоединиться к любой фракции в удобный для него момент, но теперь он больше не имел возможности приблизиться к эрцгерцогской семье. Его злость только усилилась, когда пошли слухи о моем методе сжатия маны.
— Каждый мой день казался мне адом, а мое сердце испуганно замирало, потому что я осознал, что зимняя игровая комната, посещения которой я с таким нетерпением ждал, больше не будет местом, где бы я мог свободно проводить время со своими друзьями. В конце концов, находясь в ней я начал убивать время чтением книг. Быть одному было проще, чем пытаться играть в игры с другими и терпеть осуждающие взгляды, с которым они смотрели на меня.
О том,
