Бомбовые удары группами в 2–6 самолетов наносились также по порту Ак-Мечетъ, военно-морской базе Констанца и конвоям противника в море на участке коммуникации Севастополь — Одесса. Однако в связи с тем, что радиус действия самолетов Пе-2 40-го авиационного полка не позволял использовать их западнее Севастополя, количество бомбовых ударов по конвоям и портам противника на дальних морских сообщениях оставалось невелико и существенной роли в срыве морских сообщений противника не сыграло.
За весь третий квартал 1943 г., самый напряженный для 1-й авиадивизии, на бомбовые удары по коммуникациям противника совершено 233 самолето-вылета, из них 29 ночью. Также 27 октября в районе Ялты авиация ЧФ потопила буксир «Baikal». В конце 1943 г. шли сравнительно ожесточенные бои в районе Керченского пролива, где флотские штурмовики и Пе-2 достигли заметного успеха. В частности, они потопили семь MFR: F-594 (28 ноября), F-306 и F-341 (30 ноября), F-573 (1 декабря), F-360 (3 декабря), F-305 и F-369 (5 декабря).
Так протекала активная деятельность Черноморского флота после падения Севастополя и до начала 1944 г. Подводя некий промежуточный итог с точки зрения господства на Черном море, можно обратить внимание сразу на несколько моментов. Прежде всего, советский флот за все это время не терял своего превосходства в силах и средствах. Даже в отношении авиации — так как 4-му воздушному флоту Германии противостояли, кроме ВВС флота, как минимум авиация еще нескольких южных фронтов, и вместе они имели численное превосходство. Что касается тех сил германской авиации, что целенаправленно действовали против Черноморского флота, то лишь во время третьего штурма Севастополя они реально превосходили советскую авиацию в районе крепости.
Следующий момент заключается в том, что у Германии на Черном море появились собственные военно-морские силы. В совокупности с ВМС Румынии, отчасти Болгарии и Италии они имели относительно устойчивое господство в западной части моря и спорное — в восточной. Систематические боевые действия советских подводных лодок, а также эпизодические авиации и единичные надводных кораблей имели больше морально-психологические, нежели военно-экономические, последствия. Противник на акватории между западным побережьем Черного моря и Крымом решал все свои задачи, воспринимая угрозу со стороны сил советского флота скорее как виртуальную, нежели реальную, особенно после падения Севастополя. Единственное, что действительно досаждало германо-румынским коммуникациям, так это подводные лодки, но и их деятельность носила характер булавочных уколов и не стала критичной для судоходства противника.
Что касается восточной части Черного моря, то советский флот весь этот период оспаривал господство на акватории между Кубанью и Крымом. Это привело к своего рода патовой ситуации, когда обе противоборствующие стороны смогли создать относительно благоприятные условия для действий своих сил, но не могли парализовать деятельность сил противника. Иными словами, обе противоборствующие стороны сравнительно эффективно решали оборонительные задачи, но не могли добиться успеха в наступательных.
Такая ситуация сложилась прежде всего в силу того, что господство в том или ином районе Черного моря достигалось не уничтожением сил противника, а в лучшем случае путем его вытеснения с данной акватории. То есть на самом деле ни одна из сторон за господство в полном смысле этого понятия и не боролась. Германо-румынские военно-морские силы попросту не располагали на театре достаточным количеством ударных сил, а потому завоевать классическое господство через превосходство в силах над советской стороной физически не могли. Но и Черноморский флот в силу ряда причин не реализовывал свое превосходство в силах в господство, что позволяло противнику чувствовать себя относительно комфортно «по свою сторону фронта».
Почему же Черноморский флот не реализовал свое превосходство в силах хотя бы в зональное господство в прилегающей к фронту акватории? Особенно если вспомнить, что по официальной отечественной истории Великой Отечественной войны к середине 1943 г. нами было завоевано господство в небе над Кубанью. Возможно, так оно и было. Но вспомним гибель трех эсминцев в октябре 1943 г. Ведь истинная причина трагедии не в том, что противник имел неоспоримое превосходство в воздухе вообще, а в том, что он имел это самое превосходство в нужном месте и в нужное время. А это уже из области военного искусства — сосредоточение усилий на главном направлении (против главных объектов) в требуемый момент времени для выполнения главной задачи. То есть германские военачальники попросту переиграли советских.
И если мы начнем так же внимательно, как случай с тремя эсминцами, разбирать и другие боевые столкновения на море, то увидим, что чаще всего противник выигрывал или как минимум не проигрывал их прежде всего в силу низкой оперативно-тактической подготовки нашего командного состава. Чтобы выигрывать бои, мало одного патриотизма и беззаветной любви к своей Родине, еще нужны профессиональные знания и умения.
Хотя существовал еще один существенный фактор — это техническое состояние советских кораблей и их качество (например, торпедных катеров).
Здесь хочется еще раз вернуться к походам надводных кораблей к румынским берегам осенью-зимой 1942 г. Первый же выход к берегам Румынии показал, что советские силы способны буквально уничтожить коммуникации противника в западной части моря. Кроме неожиданности, благоприятным фактором стало отвлечение германской авиации на сухопутное направление, что позволяло надводным кораблям обоснованно рисковать и действовать без истребительного прикрытия. К сожалению, Военный совет Черноморского флота не сумел распорядиться представившимся удобным случаем для нанесения действительно эффективного удара по экономическим и военным морским перевозкам противника. Хотя, опять же, разбирая каждый конкретный поход, мы видим, что причина их безрезультатности связана прежде всего с так называемым человеческим фактором, а точнее, с низким качеством планирования и управления боевыми действиями.
1942 г. впоследствии многие назовут годом «учебным», в том смысле, что весь тот год советские военачальники учились воевать и, наконец, методом проб и ошибок, в определенной мере освоив военное искусство, с 1943 г. начали побеждать врага. К сожалению, применительно к Черноморскому флоту так сказать нельзя — значимых побед так и не появилось.
Год 1944-й, завершающий
1944 г. в истории Великой Отечественной войны стал годом сокрушительных ударов Красной Армии по всему советско-германскому фронту, в результате которых наша Родина была освобождена от гитлеровских оккупантов. Кроме этого неотвратимость разгрома заставила в 1944 г. выйти из войны двух наиболее активных союзников Германии — Финляндию и Румынию.
В том году события на берегах Черного моря развивались стремительно. Еще в ноябре 1943 г. советские войска вернулись на Керченский полуостров, в апреле 1944 г. они освободили Крым, в мае вновь взвился Военно-морской флаг над развалинами Севастополя. В августе Румыния объявила войну Германии, а 9 сентября Великая Отечественная война на Черном море завершилась.
Все эти события проходили при непосредственном участии Черноморского флота, однако в контексте главной темы этой работы нужно выделить два основных события — освобождение Крыма и вывод из войны Румынии. В ходе первого силы флота осуществляли блокаду полуострова, а в ходе второго — нанесли ряд массированных ударов по ВМБ Румынии с целью уничтожения там германских и румынских кораблей.
Формально блокада Крыма началась в начале ноября 1943 г. Тогда своей Директивой от 4 ноября Ставка ВГК потребовала от Черноморского флота всю свою авиацию бросить против морских перевозок, связывающих Крым с Одессой и Констанцей[90]. Причем речь шла именно только о ВВС, другие силы флота в Директиве даже не упоминаются.
О том, в какой мере эта директива выполнялась в 1943 г., мы уже рассмотрели. В первом квартале 1944 г. относительного успеха добились именно ВВС флота, они потопили 10 января в районе Ак-Мечети MFR F-571, а также уничтожили или вывели из строя несколько других кораблей и судов. Кроме этого на минах погибли транспорт и лихтер. Десантную баржу и буксир потопила береговая артиллерия Очаковской ВМБ. Как мы видим, катерники и подводники отдыхали. Особенно это касается последних, так как через их позиции за этот период проследовало более 30 конвоев, из которых они обнаружили только двенадцать и смогли выполнить по ним семь атак.
Торпедные атаки подводных лодок в I квартале 1944 г.
Несмотря на то что в то время три атаки сочли успешными, Военный совет флота выставил бригаде подводных лодок за первый квартал оценку неудовлетворительно. Впрочем, «неуд» бригада могла получить отчасти по «политическим» мотивам. Дело в том, что 2 марта 1944 г. выходит постановление Государственного Комитета Обороны о наказании виновных по факту гибели трех эсминцев в октябре 1943 г. В результате вместо Л.А. Владимирского 28 марта флот вновь возглавил Ф.С. Октябрьский, освобожденный от этой должности 23 апреля 1943 г., — формально за неудачу десанта в Южную Озерейку. Вновь назначенные начальники часто старались по возможности занизить оценки подчиненным силам. С одной стороны, так можно было подстраховаться на случай, если дела пойдут не блестяще — мол, такое наследство досталось. С другой стороны, если наметятся успехи, то сразу будет видно, благодаря кому. Кстати, уже за второй квартал бригада получит оценку «хорошо». Но это будет потом, а пока двойку черноморские подводники получили совершенно заслуженно.
