опустил взгляд, в котором застыло отчаяние. — Если не окажетесь полезны.
Он резко дёрнул головой, его громадный клюв качнулся, и в глазах мелькнула надежда.
— Я навигатор, господин! Двадцать лет в море! Знаю всё от мыса Клыкастых Королей до Ледяной земли! — возбуждённо выпалил он. — Я буду вам полезен! Буду! — Он встретился с моим холодным взглядом и снова опустил голову. — Капитан…
Я шагнул в сторону, не удостоив его ответом. Следующим на коленях стоял израненный барсук. Тело в старых шрамах, глаза злые, сверлящие — в них сквозила неприкрытая жажда убийства.
— Имя? — спросил я.
— Да пош… — начал он, но договорить не успел.
Широкое лезвие вонзилось ему в череп, хрустнув костью. Уггель где-то раздобыл добротный боевой топор и, не теряя времени, решил его опробовать. Отличный момент.
«Молодец, хороший пёсик. Нельзя позволять шавкам лаять на хозяина», — подумал я с ухмылкой.
Я шагнул дальше. Передо мной стояли двое совершенно одинаковых опоссумов. Они уверенно смотрели мне в лицо — без тревоги, без угрозы. Может, слабоумные? Рядом только что зарубили их товарища, его мозги разлетелись по палубе, даже забрызгав их серую шерсть, а им хоть бы что.
— Капитан! — звонко бросил один.
— Капитан! — весело подхватил другой.
— Вы меня не боитесь? — спросил я, приподняв бровь.
— Прощения просим! — сказал первый. — Меня Криш зовут! Талантливый парусный!
— Просим прощения! — добавил второй. — Эдра я! Паруса на мне!
— Парусные мастера? А Дар какой?
— Духовный Дар! — отозвался Криш. — Узы!
— Физический Дар! — бросил Эдра. — Новая ступень!
— Не понял, — сказал я. — Это что ещё за Дары? — Я глянул на Уггеля за их спинами.
— На меня не смотри, капитан, я о таком впервые слышу, — отмахнулся он, вытирая топор о штанину.
— Наши Дары! — сказал Криш.
— Дары наши! — вторил Эдра.
— И что за Дары?
— Наши.
— Наши, да.
Нет, они точно с прибабахом.
— Позвольте, я объясню… — попросил навигатор.
— Давай, объясняй, — согласился я. Сейчас он сделает всё, чтобы доказать свою полезность.
Старик труслив, но, похоже, в деле разбирается. Скорее всего, его я оставлю. Навигаторов среди нас нет, а моряки мы так себе — большинство даже плавать не умеет. Эти двое странные, но чутьё подсказывало: в них есть толк.
— Узы — это духовный Дар, он… соединяет два ядра души некой нитью. Они видят, слышат, чувствуют одновременно — два тела словно едины, — медленно рассказывал он, теребя пальцы. — А Новая ступень — это усиление… Все навыки, силы, выносливость, ловкость, восприятие — становятся сильнее с каждой ступенью. Этот Дар считается слабым, но… — Он замолчал.
— Продолжай.
— Узы, благодаря им, Новая ступень работает на двоих — в два раза больше силы.
Интересно. Дар, усиливающий сразу двоих, да ещё с возможностью общаться в пространстве. Несколько углов зрения, максимальный радиус восприятия. При правильном использовании — весьма полезно.
— Значит, Узы соединяют разумы, а Новая ступень усиливает связанных? — уточнил я.
— Да, только есть нюанс.
— Какой же?
— Посмотрите на них.
Криш увлечённо изучал свои лапы, будто видел их впервые, а Эдра покачивался из стороны в сторону, глядя то в небо, то на Уггеля. Они не выглядели пленниками — никакого волнения, беспокойства.
— Два разума воедино. Вдвое больше ощущений, боли, силы, — проговорил я. — Используя эти Дары, они сходят с ума.
— Да, рассудок не справляется с такой нагрузкой, — подтвердил пеликанид.
Вот оно как. Но для меня это ничего не меняет. Они будут полезны, пока не сойдут с ума окончательно.
Я глянул на остальных, стоящих на коленях: два матроса, один клерк — возможно, казначей, три воина и один…
— Эй! А ты кто на корабле? — бросил я вараниду с края.
У него была тёмная чешуйчатая шкура, глаза острые, взгляд непоколебимый. Сильный — это было видно по осанке, по тому, как он держался даже на коленях. Но я заметил ещё кое-что.
— Шкипер. Сур — моё имя, — ответил он. — Всё имущество в моём ведении. — Голос твёрдый, жёсткий, без высокомерия, лишь с холодной уверенностью.
— Сколько стоит твоя жизнь? — спросил я.
Он ответил, не задумываясь ни секунды:
— Десять золотых за двадцать дней.
В нём было то, что всегда жило во мне: алчность, присущая тем, кто знает цену своей жизни. Есть вещи, ради которых стоит умереть — семья, любовь, верность сюзерену. А есть вещи, ради которых стоит рисковать — деньги. Когда цель становится важнее высоких материй, ты начинаешь считать стоимость времени, шрамов, каждого вздоха. Деньги дают власть, уверенность, силу — ту, с которой приходится считаться. И он это понимал так же чётко, как я.
«Говорят, верность нельзя купить. Неправда. Всё дело в том, сколько платишь и кому», — подумал я.
— Даю пятнадцать.
— Согласен, — отозвался он.
— Остальных убить, — махнул я лапой и пошёл по палубе.
За спиной раздался шум: кто-то вскочил, но тут же одному снесли голову, других нашпиговали стрелами и ножами. Даже Сур мгновенно отработал своё — сломал шею соседу одним движением. В них не было ни толка, ни потребности. Я видел, кто бесполезен, а кто всё ещё цеплялся за старую гордость. Гордость — порок.
«Пятнадцать членов команды. Не так много, как хотелось бы, но и не мало, — размышлял я. — Есть навигатор, два парусных спеца — похоже, неплохо разбирающихся в корабельном деле. Или я слишком надеюсь на двух сумасшедших? Ну и шкипер, естественно».
Теперь нужно наладить работу на судне. И главное — выбрать квартирмейстера. Мне не хотелось возиться со всем дерьмом на корабле. Взгляд невольно упал на Уггеля. Он уже был воплощением этой должности — тот, кого будут бояться и уважать. Если бы не команда, по большей части состоящая из зайцев, ненавидящих хищников. С этим быстро не разберёшься.
Я вошёл в каюту капитана — просторную, пропахшую табаком и морской солью. Широкий стол у задней стены был завален бумагами, рядом — сундуки, шкафы, карты, книги. Всё нужно изучить. Первым делом я открыл сундуки. И, честно говоря, это было разочарование. Денег мало: около семидесяти золотых и двести серебряных. С учётом того, что шкипер берёт пятнадцать за двадцать дней, это
