В понедельник вечером, казалось, все идет гладко. Зал был набит битком, так что трудно было дышать. Пустовала одна средняя ложа бельэтажа. Это был неслыханно дорогой концерт, даже кресла задних рядов стоили целую гинею! (Концертный сезон должен был начаться через неделю.)
В центре партера сидели Лэрд, Таффи и Маленький Билли. Оркестранты начали рассаживаться на свои места и настраивать инструменты. Взоры всех присутствующих беспрестанно обращались к пустующей ложе, всех интересовало, для какой коронованной особы она предназначена.
Месье Икс, встреченный бурными аплодисментами, стал за пюпитр и поклонился публике, поглядывая на пустую ложу. Затем он постучал палочкой по пюпитру, взмахнул — оркестр исполнил венгерский танец и имел огромный успех. Затем наступила небольшая пауза, вызвавшая некоторое нетерпение на галерке. Мистер Икс вдруг исчез.
Таффи встал спиной к оркестру и оглядел зрительный зал.
Кто-то вошел в пустую ложу, подошел к барьеру и на минуту остановился, разглядывая публику. Высокий человек с мертвенно-бледным лицом, чернобородый, с длинными волосами.
Это был Свенгали.
Он увидел Таффи, взгляды их встретились, и Таффи сказал:
— Боже милостивый! Смотрите! Смотрите!
Билли и Лэрд поднялись и тоже стали смотреть на ложу.
Какое-то мгновение Свенгали, не отрываясь, глядел на них. Выражение его лица было столь ужасно, удивление, ярость, страх так ясно отобразились на нем, что оно производило устрашающее впечатление. Затем он сел, продолжая пристально смотреть на Таффи, закатив глаза и оскалив зубы в какой-то судорожной усмешке, полной ненависти.
Вдруг в зале грянул гром аплодисментов, и Таффи, Билли и Лэрд увидели Трильби — месье Икс вел ее через сцену к рампе. На губах у нее блуждала отсутствующая улыбка, глаза с тревогой глядели в ложу прямо на Свенгали.
Она кланялась направо и налево, так же, как на концерте в Париже.
Оркестр сыграл вступление к «Бен Болту», которым, как было объявлено, она начинала свою программу.
Трильби продолжала смотреть на ложу, но не пела; оркестр трижды повторил вступление. Послышался приглушенный встревоженный шепот месье Икс:
— Пойте же, мадам, ради бога! Начинайте же, начинайте!
Она повернулась к нему с каким-то странным выражением лица и сказала:
— Петь? Почему вы хотите, чтобы я пела? И что я должна петь?
— «Бен Болта»! Пойте же!
— «Бен Болта»? Да, я знаю эту песню!
И оркестр снова сыграл вступление.
Она пыталась запеть, но пропустила такт. Тогда она повернулась к месье Икс и сказала:
— Какого черта вы требуете, чтобы я пела под адский грохот, который производят все эти проклятые музыканты?
— Боже мой, что с вами, мадам? — вскричал месье Икс.
— А то, что я предпочитаю петь без этой музыки! Я предпочитаю петь одна!
Оркестр замолк. Зал был охвачен неописуемым удивлением.
Она осмотрелась, опустила глаза и расправила свое платье. Затем поглядела на люстру с нежной, сентиментальной улыбкой и запела:
Ты помнишь Алису, мой старый Бен Болт,
И темные волны кудрей…
Не успела она пропеть эти слова, как публика пришла в волнение, с галерки послышались крики, смех, улюлюканье, свистки.
Она замолкла, грозно, как львица, поглядела на всех и вскричала:
— Да что это с вами? Чего вы! Уж не думаете ли, что я вас испугалась? — И вдруг неожиданно: — Да вы, кажется, англичане? Отчего же вы так шумите? И зачем вы привели меня сюда? Что я вам сделала, хотелось бы мне знать?
Когда она заговорила, глубина и великолепие ее голоса показались столь необычными, интонация столь трогательно женственной, и так властно и негодующе прозвучали ее вопросы, что шум на минуту стих.
Казалось, это голос существа из какого-то иного мира, голос оскорбленной дочери особой расы, более благородной, чем наша; голос, который никогда не смог бы издать ни единого фальшивого звука.
С галерки послышался возглас:
— Э, да вы, значит, англичанка? Почему вы не поете как полагается? Голоса-то у вас, слава богу, для этого достаточно! Чего же вы фальшивите?
— Фальшивлю? — вскричала Трильби. — Я вовсе не хотела петь, это он меня попросил — этот французский джентльмен в белом жилете! Я больше не спою ни ноты.
— Вот как! Вы больше не споете! Тогда давайте нам деньги обратно, или мы заговорим по-другому!
Поднялся оглушительный шум, делалось нечто невообразимое.
Месье Икс вопил на весь театр:
— Свенгали, Свенгали, что же это такое! Что с вашей женой?.. Она сошла с ума!
Действительно, когда она попыталась спеть «Бен Болта», она спела его так, как когда-то в Латинском квартале в Париже, — жалкая пародия на пение!
— Свенгали! Свенгали! — визжал бедный месье Икс, обращаясь к центральной ложе, откуда безучастно, с сардонической, дьявольской улыбкой, как воплощение ненависти и торжествующей мести, на него смотрел Свенгали, как бы говоря:
— На этот раз я смеюсь последний!
Взоры Таффи, Лэрда, Билли, всего зала были прикованы к нему. Ла Свенгали была забыта.
Она стояла на сцене, оглядывая всех и вся вокруг себя, люстру, месье Икс, Свенгали в ложе, публику в партере и на галерке, и тихо улыбалась, как будто неожиданное зрелище развлекало и радовало ее.
— Свенгали! Свенгали! Свенгали!
Весь зал оглушительно выкрикивал; его имя. Месье Икс увел мадам Свенгали со сцены, а ужасная фигура в ложе не двигалась с места, как бы наблюдая с той же дьявольской усмешкой на губах, как удаляется его жена. Все взоры были прикованы к нему.
В ложу вошел месье Икс в сопровождении полисмена и еще двух или трех мужчин, один из которых был во фраке. Он быстро задернул занавес ложи, а через две- три минуты появился на авансцене вместе с господином во фраке. Бледный как рмерть, месье Икс попросил публику не шуметь, а господин во фраке объявил, что произошло несчастье: знаменитый Свенгали внезапно скончался — от апоплексического удара или разрыва сердца; его жена, заметив со своего места что-то неладное с мужем, очевидно лишилась рассудка, чем и объясняется ее необыкновенно странное поведение.
Он добавил, что у выхода публике будут возвращены деньги за билеты, и просил всех разойтись спокойно.
Таффи с друзьями стал протискиваться к двери, ведущей за кулисы. Лэрд больше не сомневался в подлинности Трильби — это была она, и никто другой.
Таффи стучал в дверь, пока ее не открыли, и подал свою визитную карточку капельдинеру со словами, что они старые друзья мадам Свенгали и должны ее немедленно видеть.
Капельдинер не хотел его впускать и попытался захлопнуть дверь, но Таффи оттолкнул его, пропустил вперед своих друзей и вошел сам. Он запер дверь за собой, чтобы за ними не ворвалась толпа, и категорически потребовал, чтобы его немедленно провели к месье Икс. Высокий рост Таффи, его осанка и прекрасно сшитый костюм заставили капельдинера уступить, и он повел их к месье Икс.
Они прошли мимо комнаты, через открытую дверь которой увидели распростертого на столе, полураздетого человека, — над ним склонились какие-то люди, по всей вероятности врачи.
Так в последний раз они увидели Свенгали.
Их подвели к другой двери, из которой вышел месье Икс. Таффи объяснил ему, кто они такие, после чего их впустили.
В кресле у камина сидела Ла Свенгали. Вокруг нее, жестикулируя и перебрасываясь словами по-немецки, по-польски и по-еврейски, стояли музыканты из оркестра. Джеко на коленях перед Трильби растирал ей руки и ноги, стараясь их согреть. Казалось, она ничего не видит и не слышит.
При виде Таффи она вскочила и бросилась к нему навстречу со словами:
— Таффи, дорогой мой! О Таффи! Я ничего не понимаю! Где я? Как давно мы не виделись!
Затем взгляд Трильби упал на Лэрда, она поцеловала его и вдруг узнала Маленького Билли.
Она долго смотрела на него с изумлением и молча протянула ему руку.
— Как вы бледны! И как вы изменились — у вас теперь усы! Но что случилось? Почему вы в черных костюмах с белыми галстуками, как будто собрались на похороны? Где Свенгали? Я хочу домой!
— Куда? То есть что вы называете домом? Я хочу сказать, где ваш дом? — спросил Таффи.
— Отель «Нормандия», в Хеймаркет. Вас туда отвезут, мадам, — сказал месье Икс.
— Да, да, это там! — отозвалась Трильби. — Отель «Нормандия»… но Свенгали — где же он?
— Увы, мадам, он очень болен.
— Болен? Чем? Как забавно вы выглядите с усами, Билли! Дорогой, дорогой Маленький Билли! Как вы бледны, как ужасно вы бледны! Разве вы тоже болеете? О, надеюсь, что нет. Вы представить себе не можете, как я рада видеть вас снова! Хотя я обещала вашей матери никогда, никогда больше не встречаться с вами! Как вы поживаете, дорогой Билли?
Месье Икс, казалось, совсем потерял голову. В сильнейшем возбуждении он беспрестанно то вбегал, то выбегал из комнаты. Оркестранты, перебивая друг друга, пытались на непонятном французском языке объясняться с Таффи. Джеко куда-то исчез. Вокруг творилось что-то невообразимое — топот, суматоха, крики толпы, шум, доносящийся с улицы, какие-то растерянные люди, служители театра, полисмены, пожарные — кого только здесь не было!
