Гейл чуть не споткнулась. Похоже, ей нечего было возразить. Яркий свет звезд освещал напряженное лицо. Над головами виднелся совсем небольшой участок неба, остальное скрывали высокие скалы.
— Что ты собираешься делать?
— Дать тебе совет, — сказал Сомс. — Скажи детям, что тебе известно, чем они занимаются. Напомни, что у людей из службы безопасности три или четыре их пояса, и они могут надеть их. Рано или поздно они так и поступят. Тогда детей застукают. Если Фран произносит что-то вслух, они засекут его по голосу. Если Зани будет писать что-либо и смотреть на свои записи, они смогут прочитать и понять их. Так что я тебя прошу напомнить Зани, что общение при помощи таких устройств может быть подслушано. Так или иначе, это неизбежно произойдет. Лучше бы ей найти способ избежать неприятностей — например, сделать так, чтобы ее не узнали. Пусть лучше считают, что с ними пытаются связаться люди с космического корабля. Плохо, если догадаются, что она общается с Франом.
Гейл долго молчала.
— И это… все?
— Почти. Я только в одном не поддерживаю Франа. Не могу допустить, чтобы он попытался связаться со своим народом. Ненавижу себя за это, но вынужден так поступать. И при этом понимаю, что они находятся здесь по моей вине. Не хотелось бы, чтобы их подвергали психологическим пыткам люди, которые жаждут получить всю информацию, все их навыки и никогда не остановятся. Им всегда будет мало.
— Но…
— Я намерен поговорить с теми, кто охотится за Франом, — угрюмо произнес Сомс. — Не позволю им дойти до произвола в действиях. Но не собираюсь говорить им всего того, что только что наговорил тебе. Или все-таки стоит это сделать?
— О нет! — потрясенно воскликнула Гейл. — Знаешь, я ужасно рада, что ты такой, какой есть, Брэд! Конечно, я любила бы тебя, будь ты каким угодно, но…
Они остановились и замерли во тьме. Потом двинулись дальше. Впереди показался так называемый главный штаб, окруженный густыми деревьями. В воздухе повеяло прохладой. Звезды на небе слегка затянуло облачками.
— Эти штучки в поясах — они очень простые, — проговорила Гейл чуть слышно. — Дети так нервничали, когда у них отобрали пояса. Фран сказал мне об этом. Он раздобыл несколько полосок металла. Точнее, меди. И я увидела, что он сделал.
Сомс ждал, ничего не говоря.
— Он взял соломинку, — продолжала Гейл. — И использовал ее в качестве воздухонагнетательной трубки. Направил ее на пламя свечи, которую я для него зажгла. Можно считать это термической обработкой?
Сомс кивнул, хотя в темноте это было незаметно
— Да, пожалуй. При нагревании металл может обладать такими свойствами, о которых мы и не подозревали, — он усмехнулся. — И это оказывается так просто, черт возьми, что даже ребенку доступно изготовить подобное!
— Он сделал шесть коммуникаторов, — сказала Гейл. — Я настояла, чтобы их было шесть. Два из них я забрала и спрятала, на всякий случай. А остальные четыре они взяли себе. Я испытала те два — они работают.
Сомс опять промолчал.
— Один из них — твой, — продолжала Гейл. — Возьми его.
Она вложила что-то в его ладонь. То была малюсенькая штуковина, чуть больше спички.
— Нужно нажать с одной стороны, и, пока нажимаешь, он работает.
Сомс нажал там, где ощущалось крохотное утолщение — с булавочную головку. И вправду работало: он внезапно увидел то, что видела Гейл, и почувствовал то, что чувствовала девушка, когда он держал ее за руку. Затем освободил зажатый кончик — и снова остался один.
— Отключи свой, — хрипло произнес Сомс — Но прежде напомни ребятам, что их запросто могут перехватить.
— Да, я скажу им об этом, — ответила Гейл.
— Сейчас они в куда худшем положении, чем прежде, — продолжал Сомс — Совсем недавно весь мир стремился узнать о детях побольше и научиться от них чему-нибудь. А теперь, боюсь, они учатся у мира — у людей в этом мире — и не лучшим вещам. Наверное, кто угодно откажется от любых преимуществ, какие могут быть получены от общения с детьми, лишь бы избежать неприятных неожиданностей.
— Но ведь все это ерунда — насчет чтения мыслей! — запротестовала Гейл. — Тебе прекрасно известно, что они не умеют читать мысли!
— Но у них уже сложилась определенная репутация телепатов, и им придется страдать от нее, — подытожил Сомс.
Они приблизились к главному штабу. Гейл легонько дотронулась до руки Сомса:
— Брэд, ты собираешься говорить со службой безопасности по поводу Франа. Зачем?
— Я чувствую ответственность за этого парня, — отвечал Сомс. — Не перед ними, а перед собой.
— Сдается мне, я знаю, что ты собираешься сделать, — сказала она очень тихо. — Это безумие, Брэд! Совершенно безнадежное дело!
Он упрямо помотал головой.
— Но я так люблю тебя за это! — продолжала она.
Сомс подошел совсем близко. Они постояли так некоторое время.
— Если бы кто-то сейчас наблюдал за нами, несомненно, решили бы, что вот эти двое весьма заинтересованы друг в друге, — усмехнулся он. — И были бы правы!
Он повернулся и вошел в главное здание. Направился в шахту подъемника и нажал на кнопку. Триста футов под землю.
По пути Сомс опять предавался тяжелым размышлениям по поводу ситуации с детьми и обо всем случившемся с момента их прибытия. Попав во враждебный мир, Фран испытал такой взрыв отчаяния, какой не смогли разделить с ним другие дети. К тому же он серьезнее прочих отнесся к выполнению возложенной задачи. Миссия должна быть выполнена любой ценой. Ясно, что в условиях базы это невозможно.
Фран чувствовал, как волны ненависти все плотнее окутывают их со дня проведения трансляции. Он знал, что никто на свете не поможет ему выполнить задание. Дети собирались как можно скорее научиться говорить по-английски, чтобы объяснить людям цель прибытия. А теперь выяснилось, что все кругом их ненавидят и ни за что не согласятся принять эту цель. Вот и пришлось Франу бежать, чтобы попытаться выполнить миссию без чьего-либо согласия. Очевидно, он снова постарается послать сигнал, сделает вторую попытку, раз первая провалилась по вине Сомса.
Но почему Франу так необходимо это сделать? Почему нельзя было использовать какое-нибудь автоматическое устройство? Что-нибудь, изготовленное таким образом, что повредить его нельзя ни при каких обстоятельствах?..
И внезапно Сомс понял.
Вплоть до этого момента ученый мертвой хваткой держался за идею, будто дети прибыли из столь отдаленного прошлого, что количество лет просто не имеет значения. Закон сохранения массы и энергии отрицает возможность путешествий во времени, но ведь оно произошло, вот что поразительно! И вот теперь Сомс увидел, что разгадка на самом деле проста. Путешествия во времени возможны, если выполняются определенные условия. И именно эти условия вызвали тот самый чудовищный взрыв радиопомех и обратный взрыв, приведший к землетрясению и взрывной волне, ощутимой на расстоянии восьмидесяти миль. Связь между двумя временами устанавливается лишь единожды…
Сомс был в сильной тревоге — и не только за судьбу Франа. Безусловно, у него не было выбора. Ничего не оставалось, кроме как любыми силами воспрепятствовать посылке сигнала.
Спустившись на триста футов к самому сердцу горы, Сомс хорошо знал, что нужно делать. Он довольно быстро сориентировался в сложной системе коридоров и уже вскорости входил в кабинет офицера службы безопасности, возглавлявшего поиск.
— Я беспокоюсь насчет мальчика Франа, который убежал, — заявил он. — Не могли бы вы рассказать мне, что произошло?
— Хотел бы я и сам это знать! — раздраженно бросил офицер. — Если ему удалось сбежать, должно быть, у него выросли крылышки на сандалиях. Меня пугает это! Вы знаете про телепатические приспособления, которые они носили? Мы их забрали. Открыли одно, остальные не тронули. Стали испытывать. Когда два человека их надели и включили, то практически смогли прочитать мысли друг друга. Каждый знал про другого, что тот делает и что видит. Но одному бесполезно этим пользоваться. Когда двое — есть толк. Получается, если трое наденут эти штуки, они способны на все, что угодно — любая телепатия им по плечу: читать мысли и все такое. Мы, правда, не знаем, как это делается.
Сомс кивал в ответ, про себя изумляясь способности людей найти доводы в пользу чего угодно, было бы желание: хоть в приближении светлого будущего, хоть в неизбежности мучений в аду.
— Когда мы в первый раз взяли пояса, то обнаружили какие-то посторонние разговоры или мысли, — продолжал офицер безопасности. — Вроде того, что люди с другой планеты ищут детей здесь, на Земле. А потом Фран сбежал, мы снова принялись все проверять, пытаясь понять, что нам еще неизвестно про эти пояса. И тут же снова засекли чужаков!
