— Шкварки, — поморщилась Мадам, вспомнив, как обжаривал юный китаец кусочки крайней плоти ее референта на растительном масле.
— Понимаю, понимаю. Тогда овощи. Еще великий Конфуций говорил: «Лучше больше овощей, да меньше соли».
— Я бы предпочла просто зеленый чай.
— Чай так чай.
Принесли чай.
— Итак? Ваши предложения и условия?
— Какие условия, помилуйте, Валентина Степановна? Скорее просьбишка смиренная: нельзя ли сделать так, чтобы сырые алмазы из Якутска, которые идут по вашим каналам «шопом» в Сеул, а затем в Индонезию, а оттуда, под видом южноафриканских, в Амстердам, на обработку, соединялись бы здесь, в Сингапуре, с партией моих сырых алмазов из ЮАР? А? И дальше бы шли вместе? О подробностях мы договоримся, да и наши эксперты технологию обсудят. Мне бы в принципе решить. Японские якудза замучили поборами. А так я бы из-под них выскользнул.
— Романтик, — хохотнула Мадам. — Кто к якудза попал под пресс, не выскользнет. Да и меня подставите.
— Все предусмотрим, уважаемая, так все будет чисто, комар носа не подточит. Нам бы в принципе решить. Тут и я у вас ничего не прошу, и вы мне ничего не должны. А за транспортировку и охрану я вашим структурам буду очень, очень хорошие деньги платить.
— Операция на ваш страх и риск.
— Разумеется.
— А китайцы, которые на вас работают, они только на вас работают?
— Да, это преданные мне люди.
Никто не засвечен ни у полиции, ни у китайской мафии в Сингапуре?
— У каждого здесь своя сфера влияния, никто в чужое дело не лезет. А япошек мы обойдем. Вы ведь и так платите им отступного, чтобы в южных морях ваши транспорты не трогали. Вот и все дела. Просто благодаря нашей дружбе ваши караваны станут чуть крупнее, прибыли чуть больше. Мне ваш размах и не снился, мне бы свой миллион долларов иметь в год, и я рад. Мне много не надо. У нас тут совсем другие масштабы, знаете ли. Все меньше, чем у вас. Кстати, о вашем молодом человеке. Я видел пленку. Ну, знаете ли, просто поражен! Такие габариты... Кстати, его подлечили. И следа не останется. А по этой части так даже лучше будет. Китайцы как медики просто кудесники. Уже через пару дней сможет, так сказать, приступить к своим обязанностям. А пока был бы рад сопроводить вас в один из принадлежащих мне «домов отдохновения». Насколько я понимаю, вас, как и меня, девочки не волнуют. А мальчики у меня самые лучшие. Тут, правда, у нас вкусы, вероятно, расходятся. Я предпочитаю помоложе, а вы, должно быть, чуть постарше. Что же касается размеров, то, думаю, подберем что-нибудь соответствующее.
Мадам задумчиво прихлебывала зеленый холодный чай, думая о своем и почти не слушая болтовню старого гомосека. Она уже приняла решение.
Впрочем, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Время незаметно двигалось к вечеру, и она уже начинала испытывать привычную, каждодневную сумятицу внизу живота. Чрево требовало своего. Референта обещают вернуть в товарный вид через пару дней? Значит, волей-неволей придется оценить способности местных чичисбеев.
...Мальчик лет пятнадцати-шестнадцати, которого ей привели в отдельные апартаменты «дома свиданий», оказался выше всех похвал. Просто кудесник.
Когда она вернулась в отель, референт уже крепко спал, напичканный китайскими растительными наркотиками, снимающими болевой синдром, психический стресс, но не вызывающими ни привыкания, ни неприятного пробуждения.
Мадам с аппетитом поужинала прямо в номере, заказав бутылку холодного шабли и большой кусок холодного омара с салатом.
Китайской еды она видеть не могла.
Перед тем как принять ванную и лечь спать в своей спальне пятикомнатного люкса, сделала несколько деловых звонков.
Рано утром следующего дня на набережной в Сингапуре три китайца, знакомые читателю по операции с крайней плотью референта по Юго-Восточной Азии, медленно и красиво занимались гимнастикой у-шу. Они принимали красивые позы, ритмично и синхронно двигались, время от времени делая упражнения с предметами — лентами и палками.
Группа туристов неподалеку застыла, пораженная красотой зрелища.
Китайцы, казалось равнодушные к внешней оценке своего искусства, тем не менее стали двигаться еще красивее и даже продлили минут на десять свое утреннее представление.
Это их и погубило.
Впрочем, от судьбы не уйдешь. Не сегодня, так завтра.
Однако колокольчик судьбы прозвенел сегодня.
Метрах в пятидесяти от места, на котором каждое утро три китайца занимались своей гимнастикой, остановился автомобиль. Из него вышла старая леди, держа на поводке трех мосластых бультерьеров.
Собаки деловито справили нужду и посмотрели на хозяйку все понимающими красными глазами убийц.
Не доходя до китайцев метров десяти, старая англичанка отстегнула поводки и спустила собак, коротко рявкнув:
— Фас!
Собаки словно только и ждали этой команды.
Набирая скорость, они рванули в сторону китайцев, как камни, выпущенные из катапульты, врезались крутыми лбами в их жилистые животы, после чего намертво вцепились в гениталии.
Остолбеневшие от неожиданности и ужаса зрители, туристы, торговцы даже не пытались прийти на помощь несчастным спортсменам.
Старая мосластая англичанка на первый взгляд стремилась уговорить своих псов бросить их добычу. На самом же деле она еще больше науськивала их словами, отработанными на многочасовых тренировках.
Размолов клыками в кровавое крошево гениталии трех китайцев, бультерьеры уставились красными глазами на хозяйку, ожидая заключительной команды.
— Фу! — заорала благим матом англичанка, что для собак во всем мире означает одно — «Нельзя!».
Но эти были тренированы иначе. Дождавшись ключевого слова, они снова рванулись к поверженным китайцам и вгрызлись им в глотки.
Впрочем, их хватка продолжалась ровно столько, сколько было необходимо, чтобы остатки жизни покинули сухие и поджарые тела мастеров кун фу.
Когда на место кровавой трагедии прибыл наряд полиции, все было кончено.
А где собаки? Где их хозяйка?
Но хозяйки и бультерьеров и след простыл. Как и машины.
В тот же вечер старого эмигранта нашли мертвым с длинной бамбуковой палкой, засунутой в анальное отверстие.
26 МАРТА 1977 Г. МОСКВА. БУГРОВ.
ТРИ ВЕРСИИ ПОЛКОВНИКА БОБРЕНЕВА
Генеральному прокурору России Илье Юрьевичу Кожину бугров позвонил по АТС-1 из машины.
Генпрокурор был на месте. Бугров предупредил, что приедет через сорок минут. Дело не государственное, личное, но первостепенной важности. Уже хотя бы потому, что киднеппинг применен впервые к лицу, занимающему столь высокое положение и табели о рангах.
В том, что похищение ребенка не случайная акция, Бугров не сомневался. Из хорошо охраняемой психиатрической клиники похищают всего одного ребенка, больного, так что похищение с целью усыновления как-то слабо просматривается. Наиболее логичная версия — шантаж. Но шантаж вице-премьера — что уже проблема не только его. Могут быть затронуты вопросы национальной безопасности.
Казалось бы, логичнее ему ехать к Панкратову: он профессионал в проблемах национальной и международной безопасности, у него есть и необходимые средства воздействия на ситуацию. А Генпрокуратура — всего лишь федеральное министерство, структура, осуществляющая надзор за соблюдением законности. Что они могут в нештатной ситуации?
Сыграло роль личное знакомство. Месяц назад им довелось вместе побывать в служебной командировке в Китае, в составе правительственной делегации по урегулированию спорных юридических вопросов. Кожин понравился Бугрову своей деловитостью, образованностью, корректностью. Мягкий, интеллигентный человек, умеющий, когда надо, быть очень жестким.
Именно такой человек и нужен был Бугрову в эту минуту.
Что же касается реальной помощи, то как раз в той недавней «китайской» поездке Илья Кожин приватно рассказал Бугрову, что в рамках прокуратуры только что создано новое управление, точнее, Отдел специальных операций — ОСО, отдаленно напоминающий службы маршалов в США. В задачу отдела, в который собраны классные профессионалы разного профиля, входит розыск особо опасных преступников по уголовным делам, ведущийся прокуратурой, и содействие их экстрадиции в Россию. Своего рода международный уголовный розыск. Создание такого подразделения, убеждал Бугрова Кожин в номере люксе отеля в Пекине, проверенном охраной Кожина на предмет прослушек, — назревшая необходимость. Следствие оказывается бессильно, когда преступники крупного ранга перекачивают миллионы долларов за рубеж и скрываются вслед за перегнанными по банковским каналам деньгами.
Сотрудники нового подразделения и должны обнаруживать таких людей, на которых объявлен международный розыск.
Тот разговор Кожин начал с Бугровым далеко не случайно. Ему нужна была помощь на самом верху. Болезнь же президента сделала их регулярные поначалу встречи все более редкими; обсуждать эти вопросы с премьер-министром официально казалось некорректным: генпрокурор не подчинялся напрямую премьер-министру. Заручиться же поддержкой на уровне вице-премьера, курирующего и стратегию национального бюджета, было важно. Вскоре после создания ОСО стало ясно: можно вернуть колоссальные деньги в страну, но и затрат это направление потребует значительно больших, чем они планировали на первых порах.
