— Нам никак нельзя терять времени. Мы можем рассчитывать на мобилизацию сил Гражданской Обороны?
— Мичман, вряд ли вы мне поверите, если я вам расскажу. Погодите минутку. — Протянув руку к телефону, он набрал номер. — Слушай, Бабба… Это Родж. Можешь на минутку прерваться и приехать на базу? У меня здесь космофлотский офицер, с которым тебе нужно переговорить… Да-да, настоящий офицер… Да, правда, с космофлота… Он говорит, что Грызуны объявили нам войну и на следующей неделе собираются на нас напасть… Да, Бабба, я знаю, сколько птичек тебе нужно сегодня осмотреть, но это крайне важно. Сейчас же приезжай… Спасибо, Бабба. Передай от меня привет Эстер и детям… Пока, Бабба.
Он повесил трубку.
— Капрал Брисколл едет сюда. Он сегодня работает в утренней смене — проверяет цыплят. Это совсем рядом — он сейчас приедет. Он работает секретарем в профсоюзе Сил Гражданской Обороны.
— У вас есть профсоюз? — с сомнением нахмурился я.
Кимболл кивнул:
— Поверьте мне — есть. Присаживайтесь. Налить вам кофе?
— Спасибо, не хочется. Нет настроения пить кофе. Так чем же располагает здешняя Служба Гражданской Обороны?
Такая служба организована почти на каждой планете. Они в основном считаются планетарными учреждениями — правительства планет используют их для помощи при стихийных бедствиях и тому подобном, — но они также входят в Резервные войска Конфедерации, и правительство Конфедерации имеет право мобилизовать их на ведение военных действий. Большинство подразделений Гражданской Обороны раз в месяц проводят учения, а летом организуют сборы недели на две.
Кимболл поднял на меня глаза:
— Ну, на бумаге Служба Гражданской Обороны Мира Шайлера состоит из одной боевой пехотной роты, приписанной к этой базе, — 536-я «Выходная Рота».
— Кто командир и что значит «на бумаге»? Кимболл поджал губы.
— Это сложно объяснить. Командует ротой полковник Шин, если ею вообще кто-то командует. У нас маловато офицеров. Нам положено четыре человека.
— Да, действительно маловато для того, чтобы ими командовал полковник, — заметил я.
— Полковник Шин был назначен в первую очередь по политическим соображениям, — уклончиво сообщил Кимболл.
— Ладно, как я понимаю, офицерский состав у вас укомплектован не полностью. Сколько у вас офицеров и кто же, если не полковник Шин, управляет делами?
— Собственно говоря, на данный момент других офицеров нет. В прошлом году они вышли в отставку, а губернатор и законодательное собрание не смогли договориться по поводу новых назначений.
Они друг с другом вообще плохо ладят. На ближайших выборах это должно каким-то образом разрешиться. А, привет, Бабба. — Он помахал рукой вразвалочку вошедшему толстяку. — Это мичман Маккей с космофлота. Дело серьезное. На следующей неделе на нас собираются напасть Грызуны, и он хочет знать, что может сделать Оборона.
От капрала Баббы, заплывшего толстым слоем жира, за версту разило цыплятами.
— Ну и ну, трудно сказать.
Мне эти разговоры уже начали надоедать.
— Сколько понадобится времени, чтобы собрать вашу роту?
— Ах, Боже мой, сэр. Вам следует послать в профсоюз письменное уведомление. Значит, придется изменить режим работы, — в замешательстве произнес он.
— Ладно, допустим, мы это сделали. Сколько времени понадобится, чтобы собрать роту? — повторил я. — Мне сказали, что у вас есть рота.
Кимболл пришел собрату на выручку:
— Недавно нам пришлось переформировать роту Гражданской Обороны в расчет.
— А остальные вроде как ушли в отставку, — признался Бабба.
— Когда законодательство решило досадить губернатору, они издали закон о создании профсоюза Сил Гражданской Обороны, и тех, кто не являлся его членом, перестали брать на работу, — объяснил Кимболл. — Офицерам и многим солдатам это пришлось не по душе. Губернатор и законодатели друг друга сильно недолюбливают. '
— Так сколько же человек у вас осталось, капрал? — в лоб спросил я.
— Одиннадцать или двенадцать. Не помню. — Брисколл почесал затылок.
— Одиннадцать, — уверенно уточнил Кимболл.
— И что же, остальные двести человек ушли в отставку?
— Эти прохвосты ушли как раз тогда, когда пришло время платить первые профсоюзные взносы, — вздохнул Бабба. — А что, им трудно было заплатить? Ведь тогда, если бы они выразили свое недовольство чем-либо, мы бы отстаивали их интересы. А они сыграли на руку угнетателям и эксплуататорам. Ну и ладно, скатертью дорога. Все равно профсоюзных активистов из них бы не вышло. Э-э… прошу прощения, господин мичман.
— Ну что ж, одиннадцать человек все же лучше, чем ничего. — Я потер переносицу. — Сколько времени потребуется, чтобы собрать ваш расчет?
— Для чего собрать? Куда вы нас хотите отправить? — сразу насторожился Брисколл.
— Лучше всего нанести удар по Грызунам до того, как они войдут в атмосферу, так что, если нам удастся раздобыть какое-нибудь космическое оружие…
— Нет! Нет, сэр, ни в коем случае, — покачал головой Брисколл. — Только не в космосе. Это не входит в наш контракт.
— Законодательство приняло поправку к закону о профсоюзах, в которой Силы Гражданской Обороны освобождаются от несения внепланетной службы, а следовательно, их нельзя послать за пределы планеты, — проконсультировал меня Кимболл. — Если, разумеется, планету не завоюют.
— Кроме того, мы сейчас бастуем, пока не удовлетворят все наши требования, — яростно выпалил Бабба. — Мы этим кровопийцам капиталистам покажем. Работаем мы в ужасных условиях, зарплата грошовая — вы знаете, нам даже не платят сверхурочных! Это… это же… неприкрытая эксплуатация рабочего класса! — Он потряс кулаком. — Мы победим!
— Сколько же времени вы уже бастуете? — осведомился я.
— Сколько — пять месяцев, Родж?
— Около того, — подтвердил Кимболл.
— Мы и пальцем не шевельнем, пока не удовлетворят наши законные требования, — твердым голосом произнес Бабба.
— То есть если мы призовем вас встать на защиту планеты, вы не явитесь? — спокойно уточнил я.
— Что, выйти из пикетов? Ни в коем случае, сэр! Никто не сможет сказать, что моя мать вырастила штрейкбрехера! — резко ответил он. Он с подозрением поглядел на меня. — Это что, какая-нибудь уловка, чтобы ущемить наши права на требование удовлетворить наши жалобы? — Он погрозил мне пальцем. — Если это так, передайте им, что ваша хитрость не сработала! Рабочий народ никогда не склонит головы перед диктатурой правящего класса! Э-э… прошу прощения у господина мичмана.
Больше говорить было, по-видимому, не о чем.
— Спасибо, капрал. Вы свободны, — вежливо сказал я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
