нужно ходить, сидеть, стоять и так далее. Я замечала все: движения, жесты, манеру одеваться, мне все это очень нравилось, потому что я могла стать как Салли. Я ведь выросла в бедном районе. До нее подражать мне было особенно и некому.
Сильное впечатление, которое Салли произвела на Кэрол, женщина пронесла через всю жизнь. В восемнадцать лет она из Кэмдена переехала в Калифорнию и в первый раз вышла замуж. Взяла фамилию первого мужа, Тейлор (и была рада-радешенька, что наконец избавилась от девичьей фамилии, из-за которой ее в школе все время дразнили). Кэрол еще трижды выходила замуж и разводилась; у нее родились четверо детей. Она скончалась 30 октября 2017 года в Мельбурне, штат Флорида, куда переехала к одной из дочерей. Кэрол было восемьдесят лет.
После аварии, в которой погибла Салли, жизнь Эдварда Бейкера постепенно вошла в колею[284]. Летом 1954 года его призвали в армию; восемь с лишним месяцев он прослужил в немецком городе Швайнфурте, где и отметил двадцать третий день рождения. По возвращении в Вайнленд женился, у него родился сын, которого назвали Эдвардом-младшим; работал механиком, увлекался гонками и ремонтом мотоциклов, смотрел NASCAR. Отец с сыном проводили немало времени, работая волонтерами в городском отделении Юношеской христианской ассоциации. Но за несколько лет до смерти (он умер в 2014 году) на Эдварда Бейкера обрушился очередной удар судьбы. Днем в среду, 17 мая 2007 года[285], его сын заснул за рулем машины «Меркьюри гранд маркиз», пересек разделительную, скатился по обочине встречного направления на шоссе 55 и врезался в дерево. Как и Салли Хорнер пятьдесят пять лет назад, Эдвард Бейкер-младший скончался на месте.
Два кэмденских полицейских детектива[286], принимавших участие в спасении Салли Хорнер, Маршалл Томпсон и Уилфред Дьюб, вышли в отставку в середине 1960-х годов. Дьюб дослужился до начальника сыскной полиции; Томпсон до шестидесяти лет проходил в детективах. Дьюб умер в 1980-м, Томпсон в 1982-м. Говард Хорнбакл еще один срок отслужил шерифом[287] округа Санта-Клара, а выйдя в отставку, работал торговым агентом на молочной ферме. Он умер в 1962-м.
После завершения дела Салли Хорнер Митчелл Коэн заболел[288]. Ее освободили, а Фрэнка Ласалля посадили в тюрьму всего лишь через несколько месяцев после массового убийства, устроенного Говардом Унру; эти два дела нанесли серьезный урон здоровью прокурора округа Кэмден. В конце августа 1950-го Коэн три дня провел в больнице. Доктора велели ему взять отпуск; по их совету он на неделю уехал из Кэмдена в Белые горы в Нью-Гэмпшире.
После возвращения, как и в следующие восемь лет, Коэну приходилось заниматься делами, связанными с другими тяжкими преступлениями: так, в 1955 году он приговорил к смертной казни[289] трех грабителей, которые после неудавшегося налета убили хозяина закусочной. Затем Коэна повысили[290]: тогдашний губернатор штата Нью-Джерси Роберт Б. Мейнер назначил его судьей округа Кэмден. Для этого губернатору пришлось сместить Рокко Палезе, который некогда вынес приговор Фрэнку Ласаллю. Недовольные решением губернатора принялись писать петиции в защиту Палезе, публиковали статьи в газетах, но Палезе в конце концов согласился[291] и переключился на частную практику. (Он скончался в 1987 году в возрасте 93 лет.)
Коэн три года прослужил[292] окружным судьей; потом его на год перевели в апелляционный суд. В 1962 году президент Кеннеди назначил его федеральным судьей; на этой должности Коэн оставался до самой смерти. Он скончался в 1991 году в возрасте 86 лет.
По мере того как «Лолита» взбиралась на верхние строчки рейтингов, Вера Набокова продолжала[293] делать то, что с 20 мая 1958 года вошло у нее в привычку: записывать мысли в дневник, прежде целиком принадлежавший мужу. Заметки Веры пронизаны радостью от успеха «Лолиты», однако ее очень смущало, что и обычные читатели, и литературные критики, похоже, забыли о том, что в центре романа – маленькая девочка, которая заслуживает куда большего внимания и заботы:
…хотелось бы, чтоб кто-нибудь оценил, с какой нежностью описана вся беспомощность этого ребенка, оценил ее трогательную зависимость от кошмарного Г. Г., а также ее отчаянную отвагу, нашедшую такое яркое отражение в жалком, хотя в основе своей чистом и здоровом браке, обратил бы внимание на ее письмо, на ее собаку. Вспомним ужасное выражение на ее лице, когда Г. Г. обманывает ее, лишая обещанного ничтожного удовольствия. Все критики проходят мимо того факта, что Лолита, „это кошмарное маленькое отродье“, по сути своей истинно положительна – в противном случае она никогда бы не поднялась после того, как ее так жестоко сломали, и не обрела бы нормальной жизни с беднягой Диком, которая ей оказалась больше по душе, чем та, другая.
Разумеется, размышления Веры не предназначались для публикации; Владимир Набоков также публично не выражал подобных мыслей. Казалось, «Лолита» добилась успеха именно для того, чтобы все упустили главное. И то, что сначала роман вышел в издательстве Olympia Press, словно бы подтверждало репутацию книги как слишком спорной для американского читателя. Когда же роман наконец вышел в Соединенных Штатах, обсуждение сосредоточилось вокруг желаний Гумберта Гумберта, его «любовного романа» с Долорес Гейз: мало кто признавал (или даже понимал), что их связь – никакой не роман, а насилие.
На протяжении десятилетий читатели превратно понимали смысл «Лолиты». В результате даже возникла культура «роковых нимфеток-соблазнительниц», не имеющая ни малейшего отношения к виктимизации, которая и составляет подоплеку романа. Прошло шестьдесят лет, а многие читатели по-прежнему словно не замечают гнусных извращений Гумберта Гумберта и осуждают поведение Долорес Гейз, будто бы она могла устоять, но решила уступить.
В том же году Вера описала в дневнике странный вечер, который предзнаменовал восприятие «Лолиты» скорее как циничной комедии, нежели произведения нравственно-обличительного, на что она так надеялась. 26 ноября 1958 года Владимир и Вера Набоковы отправились на ужин в ресторан Café Chambor[294] на углу Третьей авеню и Сорок девятой улицы. Также на ужине присутствовали Уолтер Минтон с женой Полли и финансовый директор Putnam Виктор Шаллер с женой. Можно было ожидать, что вечер получится праздничным, учитывая недавний успех «Лолиты». Однако на самом деле обстановка сложилась напряженная, поскольку, как впоследствии подробно описала Вера, мысли Минтонов целиком и полностью занимала статья, опубликованная на прошлой неделе в журнале Time[295].
Статья, вышедшая без указания автора (на самом деле ее написала Джойс Хабер[296], штатная сотрудница журнала и будущий редактор отдела светской хроники газеты Los Angeles Times), посвящалась якобы тому, как широкая
