— Это же про нашу, человеческую империю, внуки императора действительно ее развалили!
— Тогда-то наши племена и задумались, что мир нужно сберечь, не дав свершиться следующему предсказанию. Тогда мы еще не ведали, что в этом и заключается наше заблуждение. Прошли века, и мы, вероломно предав, обрушились на вас, людей, чтобы вырезать вас под корень. Наши боги пытались убедить нас, что это тяжкий грех. Но мы их не слушали, мы считали, что спасаем мир, а наши боги просто не желают вступать в битву с вашими.
— Что же это было за четвертое предсказание? — задал вопрос Дарлан, ощущая, что в пещере становится слишком жарко.
— Когда люди победят смерть, — тихо ответил Бэр, посмотрев на монетчика.
— Великий Колум, — прошептал Таннет. — Это пророчество говорит о некромантах! Они в каком-то смысле победили смерть.
— Уже? Значит, сбылось последнее.
— Погоди, как последнее? А где слова про гибель мира и так далее?
— В этом и ошибка моих предков, — стал объяснять урсал. — Первые четыре части предсказания были в утвердительной форме. Мы просто должны были еще раньше понять, что их изменить нельзя, они все равно случились бы, как бы мы не хотели их предотвратить. Когда осознали это, было поздно. Именно поэтому мы прекратили войну и ушли сюда, за Облачные горы. Полностью пророчество звучит так — когда трое объединятся против четвертого, чтобы стереть его с лица земли, когда двое изгонят третьего, когда будет построена империя, которая рухнет из-за внуков первого императора, когда люди победят смерть, тогда весь мир встанет перед своей погибелью, что принесут в руках три принца.
Сначала Дарлану показалось, что он ослышался, поэтому он переспросил:
— Ты сказал — три принца?
— Да.
— Кто они?
— Неизвестно, боги не ответил нам, — сказал Бэр, глядя в огонь. — Но нам нужно было понять, что мир только встанет на краю гибели, вместе с людьми мы могли бы противостоять этому. Но из-за нашего предательства, мы с людьми разобщены, а сами давно не воины. Раз уже эти некроманты одолели смерть, значит, скоро принцы явятся.
Три принца из древнего предсказания урсалов и пророчество колобродки. Это не совпадение, это части одного целого. Монетчик пересказал видение Сигиры.
— Выходит, что они уже совсем близко, — заключил Бэр, подбрасывая дров в костер.
— Но как это касается меня и Таннета? Сигира видела именно нас, — спросил Дарлан.
— Я не шаман, но, возможно, сами того не зная, вы уже перешли дорогу несущим погибель нашему миру трем принцам. Поэтому видение показало вас. Отныне вы связаны с этим.
Дарлан вспомнил потусторонний голос на острове, плавающем в озере. Что если таинственный хозяин того некроманта был одним из принцев, упоминаемых пророчествами? Проклятье, во что они с иллюзионистом ввязались?
Посидев еще немного в тишине, охотники распрощались с урсалом. Пора было возвращаться, чтобы заботливые жители Крайней, не поспешили им на помощь. По пути назад, оба молчали, погрузившись в мрачные мысли. Три принца, что угрожают существованию мира. И никто из людей даже не подозревает об этом.
4
Кто-то громко барабанил в дверь, и через дремоту Дарлану казалось, что это топот сотни ног в железных сапогах. Он приоткрыл глаза и хрипло пригласил войти. Всю ночь он видел беспокойные сны, в горле было сухо. В их с Таннетом обиталище вошел староста, в руках он держал свое вчерашнее копье. Что еще за напасть?
— Дарлан, — взволнованно начал Илиан, — какие-то люди у нас в деревне.
— Вооружены? — Монетчик стряхнул последние остатки сна и поднялся с кровати. Спать они с Таннетом легли, не раздеваясь, поэтому он лишь обвязался поясом с мечом. Иллюзионист уже тоже проснулся и тер глаза, не понимая, что происходит.
— Да, вооружены. Они сказали, что приехали за вами. Вернее, за тобой.
Дарлан только кивнул. Он догадался, кто это. Монетный двор за такой короткий срок не успел бы прислать еще кого-то взамен погибшей Тристин. Это прибыл Гленнард с наемниками, которых послал барон Залин по его душу. Интересно, у них тоже приказ доставить его сначала в Фаргенете, а в случае сопротивления привезти отцу Аладеи его отрубленную голову? Что ж, гадать осталось недолго, скоро Дарлан получит ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Снаружи стояло раннее утро, пепельные тучи разошлись, позволив осеннему солнцу подарить этим землям еще немного ласковых лучей. Их ждали на деревенской площади. Спешившиеся люди Гленнарда переговаривались между собой, передавая друг другу бурдюки с водой. Еще издалека было ясно, что это опытные солдаты — походная одежда в полном порядке, не считая отпечатков длительного пути; ровная осанка, суровые лица, со следами прошлых битв. Никто из них не обращал на столпившихся вокруг жителей деревни внимания. Наемники были профессионалами, они знали, что крестьяне не представляют угрозы и не помешают выполнить им то, для чего они сюда явились. Господин барон не поскупился, выбрал лучших солдат удачи. Ничего удивительного, он всегда был щедр, если дело касалось благополучия и чести его семьи. А вот обитатели крайней Дарлана удивили. Среди взволнованных селян он видел Прата с его молотом, на который кузнец оперся, словно на посох; чуть поодаль от него Меткость прислонился к стене дома, готовый при первой опасности наложить стрелу на тетиву. Мельник Мирос тоже стоял здесь с топором в руках. Даже парень, которому врезал монетчик, когда тот пытался задирать Таннета, прятал за спиной толстый дрын. Благодарность за спасение детей придала этим людям смелости, поэтому сегодня они были готовы рискнуть своими жизнями. Высокий бородатый воин Гленнарда заметив, что некоторые из селян вооружены, что-то тихо сказал стоящему рядом с ним лучнику. Тот лишь рассмеялся да пожал плечами.
Но Дарлана не волновали наемники. Их словно скрыл взявшийся из ниоткуда туман. Его взор стремился только к одному человеку. Гленнарду. Старый друг стоял у противоположного края площади, сложив руки чуть пониже груди. Одежда в грязи, шикарные усы покрыты дорожной пылью. Лицо висельника, лицо, которое пугало не раз пугало впечатлительных детей, выглядело отрешенным. Но монетчик знал, что за этой отталкивающей внешностью скрывался честный человек, могучий воин, превосходный командир, верный слуга и прекрасный друг.
Когда Дарлан приехал в Фаргенете каждый из людей барона Залина смотрел на него, словно он не человек, а некое сверхъестественное существо. Одни искренне восхищались, что рядом с ними отныне будет мастер Монетного двора, вторые чуть ли не с придыханием ловили каждое его движение или слово, пытались заслужить его расположение, откровенно заискивая. Остальные же либо завидовали, что им не дано обрести его способности, и потому не скрывали презрения, либо просто избегали его, потому что боялись. Лишь Гленнард отнесся к Дарлану так, будто бы он был всего-навсего очередным воином, только что поступившим на службу. Наверное, это и стало причиной их крепкой дружбы, продлившейся много лет. Дарлан почувствовал облегчение, когда понял, что хоть кто-то считает его равным, а не преклоняет колени или воротит нос.
Гленнард двинулся к монетчику навстречу своим размашистым шагом. Меча он не обнажил, приказов наемникам не отдал. Он хотел говорить, а это не самый плохой знак. Илиан и Таннет остановились, пропуская Дарлан вперед.
Они встретились лицом к лицу в центре площади. Два друга, по насмешке судьбы ставших врагами. Колючие глаза Гленнарда внимательно изучали монетчика.
— Ты нашел меня, — печально произнес Дарлан.
— Нашел. И не скажу, что это просто — искать мастера Монетного двора. Почти полгода потратил. Пересек кучу королевств и княжеств, спал под открытым небом. Можешь, кстати, поблагодарить своего приятеля иллюзиониста за мое долгое путешествие. Если бы он не направил нас по ложному следу, я бы нашел тебя быстрее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как переменчива жизнь, ты не считаешь? Раньше мы бы обнялись или хотя бы пожали руки при встрече, теперь ты буравишь меня взглядом, как заклятого врага.
