Аркадий потянул за край и в руках его оказался рисунок, который Нора мысленно называла «Жертвоприношение». Руку мастера невозможно было не узнать.
Аркадий издал такой рык, что Лера, находившаяся в это время на кухне, выронила стакан с остатками заварки, и стакан разбился вдребезги. Попытки прояснить ситуацию ни к чему не привели. Разъяренный доктор пулей вылетел из дома и помчался в Барак, очевидно, намереваясь дождаться Германа и призвать к ответу.
Дождаться…
Стоп! Стоп! Стоп!
На этом месте Нора решительно швыряет мокрую тряпку в раковину и поворачивается к сестре.
– Почему сразу не сказала?
– Кому?
– Мне!
Внутренне кипя от негодования, она достает из кармана смартфон. Абонент недоступен. Черт…
– Зачем? – Лера пожимает плечами. – Чтобы ты его предупредила? Они не первый год друг друга знают, Нора. Пусть поговорят.
15
Завидев Германа, идущего от ворот к Бараку – неторопливой походкой ленивого грациозного зверя, который при всем желании не способен скрыть от наблюдателей свою природную грацию, – Аркадий встал со стула и вышел ему навстречу.
– О! – промолвил тот, глянув исподлобья. – Привет, док. Я как раз…
– Иди за мной, – перебил тот. – Есть разговор.
В молчании они обогнули Барак и спустились в небольшой спортивный зал, расположенный по соседству с лазаретом, во флигеле, где Лера три раза в неделю занималась аэробикой, а доктор Шадрин разминался на тренажерах. В старые добрые времена Герман тоже заглядывал сюда на правах любимчика. Изредка они с Аркадием даже устраивали короткие спарринги, из которых Аркадий неизменно выходил победителем.
За минувшие три года ничего не изменилось. Те же стены, выкрашенные в цвет топленого молока, те же будо-маты на полу, те же спортивные тренажеры и силовые комплексы.
– Снимай рубашку, – приказал Аркадий.
Они стояли рядом с высокой, до потолка, шведской стенкой с круглыми деревянными перекладинами.
– Зачем?
– Давай без разговоров.
– Так ты вроде поговорить как раз и приглашал, – улыбнулся Герман.
– Снимай рубашку.
Пожав плечами, он снял рубашку и бросил на ближайший тренажер.
Аркадий оглядел его с головы до ног – высокая худощавая фигура в темно-синих джинсах и темно-синей футболке, перепоясанная черным кожаным ремнем, – и вытащил из кармана брюк два куска веревки.
У Германа глаза полезли на лоб.
– Ты что, собираешься меня…
– Уже страшно?
Они смотрели друг другу в глаза.
– Нет, – ответил Герман после паузы. – Скорее странно.
– Давай заключим сделку. – Аркадий подтолкнул его к шведской стенке. – Ты исполнишь мой маленький каприз, а я не стану рассказывать полиции о схватке Леонида с Николаем, во время которой Николай остался жив только потому, что Леонида вовремя оттащили.
Герман не шелохнулся.
– Имя Геннадия Болотова тебе ни о чем не говорит? – продолжал Аркадий, внимательно наблюдая за его лицом. – Ага… так я и думал.
Не говоря ни слова, Герман стал спиной к шведской стенке, поднял руки, взялся за перекладину над головой. Мышцы его напряглись, позвоночник изогнулся. А когда Аркадий, подойдя вплотную, накрепко прикрутил его запястья к перекладине, сделал глубокий вдох и задержал дыхание, точно собрался нырять.
– Ну, вот. – Аркадий отступил на несколько шагов и взглянул на беспомощного Германа уже по-другому. С настоящим интересом. – Теперь поговорим.
– Для этого не обязательно было привязывать меня к лестнице.
Дружелюбная, понимающая улыбка.
– Что произошло на Большом Красном озере?
Взгляд Германа – усталый, чуть отрешенный, – скользил по крашеным стенам, по пластиковым оконным рамам, по нелепым силуэтам тренажеров. Жесткие деревянные перекладины врезались в спину. Неприятно. Если же попробовать отстраниться, то возрастет нагрузка на плечи, которые и без того уже затекли.
– Я рассказывал об этом уже тысячу раз.
– Меня интересует не то, о чем ты рассказал, а то, о чем не рассказал.
– Да? – По губам Германа скользнула ироничная улыбка. – А если я и сейчас не расскажу?
– Я подожду. Времени у меня предостаточно.
Просто стоять с поднятыми руками. Ты стоишь, а твой обвинитель ждет. Здорово придумано.
– Ладно. – Герман собрался с мыслями. – Регина нырнула и не вынырнула. Леонид нырнул за ней. Нырнул раз, другой, третий. Потом крикнул нам…
– Нет, нет. – Аркадий сделал нетерпеливый жест рукой. – Меня интересует другое. Почему она не вынырнула?
– Не знаю.
– Что с ней случилось?
– Может, судорога? Вода была довольно холодная. Ну, ты знаешь, вода здешних озер…
– Что с ней случилось, Герман?
– Не знаю, черт побери! Я в лодке сидел. Почему бы тебе не спросить Леонида?
И ведь Аркадий ничего с ним не делал! Просто привязал.
– Потому что он здесь ни при чем.
– А я при чем?
– Вот. – С видом сыщика, предъявляющего неопровержимую улику, Аркадий извлек из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо рисунок, развернул и сунул под нос Герману. – Вот при чем.
Тот посмотрел на рисунок.
– И что?
– Это я тебя спрашиваю. Что, Герман? Что? – Аркадий потряс рисунком. – Что ты сделал?
– Ты намекаешь на то, что я утопил ее при помощи черной магии? – помолчав, спросил Герман. – Док, ты в своем уме?
– Я не имею в виду традиционную вредоносную магию, – мрачно ответил Аркадий. – Протыкание иглами тряпичных кукол и все такое. Но ты очень сильный медиум[19], Герман. И я ни минуты не сомневаюсь, что ты способен осуществить… психическую атаку, например.
– Психическую атаку, – ошеломленно повторил Герман. – Как же я ее осуществляю?
– Именно это я и хочу знать. Расскажи мне. О чем ты думал, наблюдая за ней во время купания? Что делал? Что говорил? И этот рисунок… Полагаю, что в процессе рисования ты открываешь – не всегда, но часто, – некое пространство, в котором могут происходить желаемые для тебя события.
– Четвертое измерение? Док, ты что курил с утра?
Аркадий покачал головой.
– Так дело не пойдет. Может, мне уйти и оставить тебя здесь часа на два или три?
– Интересное предложение.
– Учти, даже если ты признаешься, что отправил ее на дно силой мысли, я не планирую ничего предпринимать в связи с этим. Я просто хочу знать.
– Караул, спасите, – в ужасе произнес Герман. – Этот человек сумасшедший.
Об их экстремальных развлечениях Нора узнала только на следующий день. Повидаться с Германом раньше половины одиннадцатого ей не удалось. Зато удалось повидаться с Леонидом, когда тот выходил от доктора Шадрина, из его конторы в Белом доме. И было это в четыре утра. Какая сила привела его туда и чем он там на пару с доктором занимался, выяснилось позже, во время прогулки по территории кремля.
Фаина шире распахнула створку окна и выглянула наружу. Посмотрела направо, налево. После того, как Галя услышала щелканье дверного замка посреди ночи, она предпочитала выпускать своего любовника через окно.
