Джерри отказывалась верить, что поведение Джона как-то связано с уборкой в мансарде. Доска — всего лишь приспособление для спиритических сеансов. Может быть, она используется не только как настольная игра, но вряд ли эта доска могла послужить причиной жестокого поведения Джона.
Простая доска не могла так повлиять на него.
Если мы не помним, мы не можем понять случившееся.
Эдвард М. Форстер
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Линда глубже погрузилась в мягкую бежевую кушетку, на которой они с Гиффом когда-то занимались любовью. Ее обет — даже не садиться на кушетку — теперь казался ей ребячеством, особенно после встречи с ним вчера вечером. Нужно время, чтобы проверить свои чувства, понять, почему ее так влечет к нему, почему к этому влечению примешивается страх. Но времени не было. Теперь она столкнулась с проблемами Джерри, которые нужно решать немедленно.
До утра она немного подремала, но все-таки очень хотела спать. Бессонная ночь с Джерри вымотала ее, к тому же Линда беспокоилась за здоровье Джерри и ее отношения с Джоном. При свете дня, не видя Джона, который вел себя подозрительно странно, она размышляла о том, что действительно произошло ночью, — и раньше, в мансарде.
Утром за завтраком ничего не прояснилось, наоборот, она почувствовала себя совершенно сбитой с толку. Джон вел себя нормально, раскаивался, извинялся, кое-что объяснял. И от этого события прошлой ночи выглядели еще более странно. Линда боялась оставить Джерри одну с Джоном, хотя, если дать им время самим решить свои проблемы, может быть, это и будет лучшим решением.
Невозможно поверить, что этот мягкий, приятный молодой человек, сидевший за обеденным столом, только вчера буквально терроризировал Джерри и вынудил Гиффа ударить его.
Гифф. Закрыв глаза, Линда вспомнила, как они любили друг друга. Она и сейчас чувствовала его запах, хотя прошло столько дней. Подвинувшись на кушетке, она еще глубже погрузилась в подушки и представила себя в его объятиях. Если представлять и дальше, можно почувствовать тяжесть его тела, блаженную твердость его плоти, наполнявшую ее предвкушением наслаждения.
Она вздрогнула как от толчка, стараясь подавить в себе желание. Она не хотела, чтобы отсутствие Гиффа заставляло ее страдать, словно ей не хватало пищи и воздуха. Однако ей нужно было знать, сознательно или бессознательно, что он недалеко. Знать, что он чувствует. Представлять, что он страстно шепчет ей что-то. Ей казалось, что он и не покидал ее, что он был с ней все эти дни, с того самого дня, когда они любили друг друга.
Все-таки кто же он на самом деле? Он никак не мог быть перевоплотившимся Уильямом Говардом, если только первые шестнадцать лет своей жизни Гифф не прожил без души. Все равно она не могла поверить, что четырнадцать лет назад в него переселилась душа Уильяма. Тогда почему он так много знает об Уильяме? И почему утверждает, что их влечение друг к другу предопределено судьбой?
Вздохнув, она повернулась на бок. Разве можно объяснить его отношение к ней влечением? Скорее, это похоже на одержимость. Возможно, он был любовником по принуждению, чувствовал давление судьбы и поступал против свободы воли.
Если бы они встретились при других обстоятельствах, ее все равно влекло бы к нему. Линда была уверена в том. У них много общего, и не только увлечение историей. Она восхищалась его книгами. Он был интересным собеседником и неотразимым мужчиной. Конечно, он привлекал ее.
Интересно, что он может сказать про нее. Она не отличалась классической красотой или необыкновенной фигурой. Ее можно назвать приятной, но вряд ли энергичные и целеустремленные уроженцы Англии могут увлечься просто приятной женщиной. Они оба интересуются историей, но Гифф не слишком расположен обсуждать с ней исторические проблемы. Он больше интересуется ее прошлой жизнью и планами на будущее. Линда считала, что это объясняется его верой в судьбу, а не реальным интересом к ее личности.
Откуда он узнал, какие вопросы они с Джерри задавали во время спиритического сеанса и какой ответ получили, когда стрелка начала указывать буквы имени «Констанс»? Это не могло быть предположением. Констанс — не самое распространенное имя. Можно поверить, что Гифф чувствует ее настроение, как чувствовала его Джерри, но ведь он точно угадывает ее мысли. Нет, это безумие. Каждый случай угадывания мыслей впоследствии отвергался как ловкий трюк, она слышала об этом. Без доказательств все утверждения Гиффа иллюзорны — это просто волшебные трюки, выполненные рукой мастера.
Но почему?
Она снова повернулась на спину. От бесконечных вопросов, на которые не было ответа, опять разболелась голова. В одном она была уверена: она не хочет, чтобы их отношения строились на его вере в судьбу.
В доме было тихо, послеполуденное солнце не проникало сквозь задернутые шторы. За окнами слышался приглушенный плеск волн, словно волны понимали, что ей нужно отдохнуть. Скоро ее веки смежились, усталое тело тоже нуждалось в отдыхе, и она крепко уснула.
Она проснулась внезапно, все ее чувства были настороже. Еще не зная, вернулись ли Джон и Джерри, она почувствовала, что не одна в комнате, что за нею наблюдают, и сердце у нее забилось от страха. Открыв глаза, она повернула голову, надеясь, что ей просто приснился плохой сон. Что она одна в доме, что она в безопасности.
Ее глаза встретились с темными глазами Гиффа, который внимательно смотрел на нее.
— Ты, — выдохнула она. Словно пантера, он поднялся с кресла, в котором сидел, сцепив пальцы и напряженно глядя на нее. — Ты напугал меня до смерти.
— Я не хотел. — Он сел с ней рядом на кушетку. — Тебе нужно было поспать.
— Как ты вошел сюда?
Он достал ключ. Тот самый, подумала она. Этим ключом он открыл дверь, когда ей снился кошмарный сон.
— Отдай, — потребовала она, протягивая руку.
Гифф спрятал ключ в карман джинсов.
— Не сейчас. Он может мне снова понадобиться.
— Если меня вынудят, я поменяю замки. Ты не можешь входить в дом, когда захочешь.
— Поверь мне, я не буду. — Он погладил ее волосы.
Нужно отодвинуться, сказала она себе. Его теплые пальцы уже гладили пряди волос, закрывавшие ее щеку.
— Я люблю твои волосы — такие живые, красивые.
— Я думаю, мои волосы напоминают волосы Констанс. — Пусть не думает, что она такая доверчивая, что примет его с распростертыми объятиями. Хотя в прошлую ночь ей этого очень хотелось. Заблуждение, подумала она, оглядываясь назад. В тот момент его присутствие было нужно ей.
— Нет, у нее были совсем другие волосы. По-моему, более светлые, редкие и прямые. Хотя я никогда не видел их распущенными, но, думаю, у нее были длинные волосы.
