— Гхм-гха, — кашлянул я, чтобы привлечь его внимание.
«Пациент» начал медленно поворачиваться ко мне, но лучше бы он этого не делал.
Как и предполагалось, все его лицо было старательно забинтовано, открытыми оставались лишь щелочки глаз и рот. Вокруг которого, кстати, алели пятна свежей крови. Ого! Или кому-то не повезло со стоматологом, или…
«Еда», — снова напомнил о своем присутствии внутренний голос.
…Или я наткнулся на еще одного члена развеселых любителей человеческих «консервов». Почему я так решил? Да потому что в правой руке эта пародия на мумию сжимала самую настоящую человеческую ногу.
— Да что ж это за день-то такой, а?
Каннибал вытянул в мою сторону указательный палец и угрожающе зарычал. Я отмахнулся от него рукой, в которой по-прежнему сжимал топор, и на асфальт упало несколько пальцев. Вопреки моим ожиданиям, урод никак не отреагировал на их потерю и медленно шагнул в мою сторону.
— Сюда, папочка! — раздалось за моей спиной.
— Ненавижу детей! — выдохнул я.
Пригнувшись, мне удалось проскользнуть под руками навязчивого «пациента», однако особого успеха этот маневр не возымел. Хотя бы потому, что из распахнувшейся двери соседнего дома медленно вышло еще несколько человек в аналогичных пижамах, и все они направились в мою сторону, перекрывая путь к отступлению.
Все происходящее начало напоминать бред опиумного параноика. Тихий безлюдный город, обшарпанные стены и глухо урчащие завсегдатаи психиатрической лечебницы, шагающие в мою сторону, — все это никак не напоминало мне светлое будущее, обещанное представителями корпорации «Вечность».
— Эй, ты, пригнись! — раздался вдруг откуда-то голос, а следом за ним — звон разбиваемого стекла.
Я оглянулся, одновременно приседая как можно ниже. И тут же раздалась короткая очередь.
В своей жизни мне всего один раз доводилось слышать звуки выстрелов: когда вздумалось научиться стрелять и я приказал телохранителю отвезти меня на стрельбище. Помнится, тогда я ухитрился оглохнуть, вывихнуть плечо, обжечь пальцы и ранить инструктора по стрельбе. Больше меня туда не приглашали.
Тем не менее спутать эти звуки с чем-нибудь было затруднительно. И особенно когда первые два каннибала начали заваливаться назад под ударами пуль.
— Скорее, лезь ко мне! — снова раздался голос, сопровождаемый лязгом железа.
Я осмотрелся по сторонам. Со второго этажа дома по ту сторону дороги опускалась пожарная лестница, которую придерживал бородатый тип весьма неприятной наружности. По крайней мере я никогда не считал приятными людей, которые ходят в обносках, не моются неделями и вообще не следят за собой. Впрочем, люди в окровавленных пижамах мне нравились еще меньше, так что особого выбора не было.
Снова раздались выстрелы, и я, не разгибаясь, бросился к лестнице…
* * *
Через здание мы выбрались на другую улицу, и там, приказав сохранять тишину, мой спаситель повел меня… А бог его знает, куда он меня вел, да я особо и не интересовался. Нет, серьезно — любое место мне нравилось в десятки раз сильнее полного недоеденных трупов холодильника или улицы, кишащей выпускниками психушки, специализирующейся на проблемах каннибализма. Мой же проводник не был похож ни на людоеда, ни на психа. Обычный бездомный бродяга или житель трущоб, которых постоянно показывали по телевизору в утренних новостях.
Чем дальше мы продвигались по городу, тем больше меня охватывало беспокойство. Улицы были мертвы. Даже бродячих собак, которых хватало даже в мое время, не было видно, не говоря уже о людях. Правда, один раз мы заметили вдалеке чью-то фигуру, но мой проводник приказал не издавать ни звука, и мы свернули в другую сторону.
— Девяносто пятый, — хмуро прокомментировал бородач, словно это все объясняло, и мы продолжили путь.
Впрочем, идти пришлось недалеко: приподняв крышку люка (я знал, я знал!), мой неразговорчивый проводник жестом приказал мне спускаться. Ага, прямо с разбегу нырну! Я, между прочим, свою одежду не на помойке нашел! Ну и что, что она с трупов была снята? Пахнет и выглядит все равно лучше, чем у некоторых…
Я мотнул головой, отказываясь спускаться.
«Опасность!» — взвыл у меня в голове внутренний голос.
И тут они поперли отовсюду.
На первый взгляд это были обычные дворовые псы, ободранные и исхудавшие, а вот на второй… Третий раз на них смотреть мне сразу расхотелось. «Собачки» были не просто худые, а до торчащих сквозь разодранные бока ребер. И не столько ободраны, сколько освежеваны — словно кто-то просто содрал с них кожу.
Псы атаковали молча, и от этого их нападение казалось еще страшнее.
— Урррод! — прошипел в мою сторону бородач и встретил собак очередью из маленького автомата, который он вытащил откуда-то из-под одежды.
«Еда!!!» — не унимался мой внутренний советчик, однозначно определяя нашу гастрономическую ценность для нападающих животных.
Вопреки ожиданиям, собаки не бросились врассыпную, заслышав выстрелы. Два зверя коротко взвизгнули и рухнули на асфальт, несколько раз перевернувшись от удара угодивших в них пуль. Остальные лишь немного сбавили скорость, за исключением одной, прыгнувшей в мою сторону…
Вот только она так и не долетела до моего горла, а повисла в воздухе, словно кто-то большой и великий нажал на копку стоп-кадра на своем пульте управления мирозданием. Нет-нет, я не верующий… По крайней мере не был до сих пор, однако повисший на расстоянии руки громадный ободранный пес с широко раскрытой пастью в этот момент убедил бы меня даже в существовании Санта-Клауса и его летающих оленей. Ну, или зависающих в воздухе собак.
— Хвала агенту, Фриз нас подстраховал! — с облегчением вздохнул бородач, а я оглянулся.
Все псы застыли на месте, словно статуи. Кто-то даже не успел поставить лапу на землю, одна из собак замерла во время прыжка прямо в воздухе, так же как и напавшая на меня. Даже капли слюны неподвижно висели в воздухе, так и не упав. Все это начинало походить на параноидальный бред. Или на сон! Вот оно! Ответ на все мои вопросы: где я, когда, что случилось, а также кто эти психи с окровавленными рожами? Оказывается, это просто плоды моего воображения, а я по-прежнему лежу в своем саркофаге, дожидаясь пробуждения.
— Эй ты, а ну быстро вниз, пока тридцатки в себя не пришли!
Сильная рука толкнула меня в плечо, роняя в бездну колодца…
* * *
Падал я совсем не долго и приземлился на бетонный пол, сильно ударившись. К счастью, никаких нечистот там не было. А вот острая боль в правом плече быстро убедила меня в реальности происходящего — во сне я бы и внимания не обратил на железный штырь, вонзившийся мне чуть повыше ключицы.
— Жив? — мой проводник спрыгнул следом и уже успел задвинуть за собой крышку люка.
Внизу было не так уж и темно: тусклое освещение обеспечивали широкие горизонтальные полосы, нанесенные каким-то флуоресцентным составом примерно на уровне моей головы. И на том спасибо.
«Жрать», — неуверенно заявил внутренний голос, но его заглушало бурчание в животе.
— За мной. Тихо, — проявив прямо-таки чудеса красноречия, бородач двинулся по туннелю. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним.
Не знаю, сколько мы сделали шагов, сколько поворотов пропустили или сколько раз свернули. Много. Рана в плече беспокоила меня куда больше, чем то, куда и зачем мы идем. Не наверх же возвращаться, в самом деле. И когда я уже окончательно потерял счет времени, проводник вдруг замер перед ржавой железной дверью. Почему именно перед ней, мне было совершенно непонятно — с десяток точно таких же дверей нам уже встречались раньше.
— Десять. Шесть. Сорок пять. Четырнадцать, — негромко, но разборчиво заговорил незнакомец, обращаясь непонятно к кому.
В ушах у меня шумело, а уже привыкшие к полумраку глаза заслезились, и все вокруг поплыло. Нет-нет, то было вовсе не последствие цифрового «заклинания» колдуна, просто голод, усталость и потеря крови дали о себе знать.
«Плохо», — сочувственно пробормотал внутренний голос.
— Ага, — смог лишь кивнуть я, прежде чем потерял сознание.
Последнее, что я видел, — огромные глаза на милой девчачьей мордашке, выглянувшей из распахнувшейся двери.
— Папа! Ты принес новую игрушку! — донесся до меня сквозь гул в ушах радостный голос.
Я уже говорил, что ненавижу детей?..
Апокалипсис вчера
Очнулся я, лежа на чем-то твердом. Вокруг были белоснежные стены, словно в больничной палате. Одежды на мне не было, и лишь грязная простыня отделяла меня от сурового внешнего мира. Хотя… А существовал ли на самом деле тот вымерший город, по которому бродили людоеды и освежеванные собачки?
Я осмотрел себя. Левое плечо было плотно перебинтовано, однако боли уже почти не ощущалось.
